И вот Шменкель стоит перед Кремлем, пораженный красотой и величием Красной площади. Купола Василия Блаженного, похожие на луковицы, были еще наряднее, чем на фотографии, которую показывал ему отец. Четкие контуры Спасской башни ясно вырисовывались на фоне светлого весеннего неба. Над зданием Верховного Совета развевался красный флаг. Перед воротами, ведущими в Кремль, неподвижно застыли часовые.
В отличие от обычного экскурсовода сержант начал свои объяснения не с рассказа об истории и архитектуре зданий, окружавших Красную площадь, а с событий ноября прошлого года. Гитлеровские генералы разглядывали тогда окраины Москвы в свои бинокли, их самолеты бомбили столицу, а Гитлер уже видел себя торжественно въезжающим в Кремль под бой барабанов и звуки фанфар. А вместо всего этого в годовщину Великого Октября на Красной площади состоялся парад частей Красной Армии.
- Немцы были так близко от столицы, - продолжал свой рассказ сержант, - что временами отчетливо слышалась их артиллерийская канонада.
- Ну и богатая же у тебя фантазия, - прервал сержанта капитан, говоривший с легким акцентом.
- Вон как?
Сержант покраснел и, забыв всякую субординацию, спросил:
- А где вы тогда были? Я, например, потому все это знаю, что участвовал в том параде, ехал в головном танке Т-34. Сразу с площади мы двинулись на фронт, в бой.
- Мы в это время пробивались из окружения, - ответил капитан.
"А я в то время находился еще на другой стороне", - чуть было не вырвалось у Шменкеля. Стоило ему закрыть глаза, как в памяти возникал образ долговязого гамбуржца, который у них в батальоне каждый день переставлял флажки все дальше и дальше на восток.
- Когда мы построились для парада, - продолжал сержант, - пошел снег. Небо затянулось густыми тучами, и казалось, что наступает вечер. Снег мешал видеть площадь через смотровую щель танка. После парада наш командир сказал, что мимо трибун Мавзолея мы проехали в четком строю, как и положено было. На Подольском шоссе сильный ветер дул нам в спину. Мы радовались: значит, гитлеровцам он дует в лицо...
Уже не думая о своем прошлом, Шменкель внимательно слушал сержанта.
Со стороны улицы Горького навстречу им шла группа девочек-школьниц. Они держались за руки и громко смеялись. И только пестрая маскировка зданий напоминала, что где-то идет война.
У входа в универмаг висел репродуктор, перед ним толпились люди. Диктор говорил о высадке американских, английских и французских войск в Тунисе. Люди внимательно слушали диктора.
Шменкель спустился к набережной Москвы-реки, решив, что о высадке союзников прочитает завтра в газете. Сейчас было важнее увидеть Москву, в которой, кто знает, может, никогда больше не придется побывать...
В Митино экскурсанты вернулись поздно вечером. Евдокию Андреевну Фриц увидел только на следующий день за завтраком.
- Ну как поездка? Понравилось вам? В каком театре побывали? забросала она Фрица вопросами.
И, не дав ему ответить, снова спросила:
- Что вы купили? Привезли какую-нибудь новую книгу?
Шменкель развернул сверток, который лежал возле него на столе.
- Хотел вам показать после завтрака. Это путеводитель по Москве на немецком языке, он издан давно, лет пятнадцать назад. Я купил его у букиниста.
- Зачем он вам понадобился? - удивилась Евдокия. - Возьмите в библиотеке новый, на русском языке. Вы же прекрасно читаете по-русски.
- Я купил его для Эрны и детей - объяснил Шменкель. - Если они останутся живы...
"Боже мой, - подумала Евдокия, - никто не знает, куда нас забросит судьба".
- Да, чуть было не забыла, Иван, вчера вам пришло письмо. Сходите в канцелярию и получите его.
- Мне письмо? С полевой почты? Почему вы не захватили его с собой? спросил Фриц, полагая, что письмо от Букатина или Рыбакова.
- Это заказное письмо, за него нужно расписываться.
- Простите меня, Ева.
Фриц встал и быстро пошел в канцелярию. Капитан, начальник канцелярии, читал газету. Увидев столь раннего посетителя, он нахмурился, но, узнав Шменкеля, приветливо улыбнулся.
- Прошу вас, садитесь. Я дам вам один документ, а вы вот здесь распишитесь. - И он подал Фрицу ручку.
Фриц прочел: "Настоящим удостоверяется, что ефрейтор Фриц Павлович Шменкель действительно сражался в партизанском отряде "Смерть фашизму", входящем в партизанскую бригаду Морозова, с 16 февраля 1942 года по настоящее время.
Начальник отдела кадров в/ч No 00129
Майор Н. Лузинин".
- Разрешите вопрос. Почему "сражался"? Почему в прошедшем времени? Разве я больше не числюсь в отряде?
Капитан понимал беспокойство Шменкеля.
- Видите ли, у вас нет документа, который удостоверяет вашу личность, вот эта справка и заменит его.
- Могу я идти? - спросил Фриц.
- Подождите. Скажите, как вы себя чувствуете?
- Отлично, товарищ капитан. Все в порядке.
И Фриц потопал несколько раз ногами, как бы доказывая, что совершенно здоров.
- Хорошо. Врачи тоже считают, что вы здоровы. И у вас никаких жалоб нет. Поэтому я могу выписать вам предписание. - И он достал из ящика стола чистый бланк. - Я направляю вас в штаб Западного фронта. С получением предписания поедете в Боровск и явитесь к начальнику отдела кадров.
Небольшой Боровск с низкими домиками и дощатыми тротуарами превратился в довольно крупный гарнизонный город, когда в нем расквартировался штаб партизанского движения Западного фронта. Теперь здесь на каждом шагу можно было встретить мужчин и женщин в военной форме. Все они имели прямое отношение к партизанскому движению. Без особого труда разыскав деревянный дом, где размещался отдел кадров, Фриц постучал в дверь с табличкой: "Подполковник К. Н. Осипов".
Получив разрешение, Фриц вошел в продолговатую комнату с двумя небольшими окнами, В углу стоял письменный стол, позади него на стене висело Красное знамя. За столом сидел офицер с посеребренной временем головой. Увидев Шменкеля, офицер встал.
В углу комнаты разговаривали еще какие-то люди. Шменкель увидел погоны, которые недавно были введены в Красной Армии, и не сразу разобрался в званиях. У седоволосого офицера погон не было, вместо них - три шпалы на воротничке. Фриц догадался, что это и есть подполковник Осипов.
Отдав честь, Шменкель доложил о себе.
- Подойдите, - пригласил подполковник, откладывая в сторону папку с бумагами, которые он только что читал. - Фриц Павлович Шменкель, не так ли? - произнес он. - За мужество и самоотверженность, проявленные в боях против гитлеровских захватчиков, вы награждены орденом боевого Красного Знамени. От имени и по поручению Президиума Верховного Совета СССР вручаю вам эту высокую награду.
Подполковник достал из маленькой красной коробочки орден и ловко прикрепил его Шменкелю на грудь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
