Не успели слуги взять у них багаж и верхнюю одежду, как в вестибюле раздался знакомый голос.
— Добро пожаловать в ваш новый дом на этот месяц! Надеюсь, вам очень понравится новая обстановка!
Дети дружно обернулись и увидели Наблюдателя, стоявшего возле огромных песочных часов и самодовольно улыбавшегося.
— Здесь вы будете чувствовать себя более свободнее. В этом доме нет ни единой камеры, нет Чистильщиков и замков. Вы будете ходить где угодно и делать, что захотите. За вами не будут повсюду следовать надзиратели, но здесь есть я! Теперь мы часто будем видеться и узнаем друг друга поближе.
Лучшего дети себе и представить не могли. Они вдруг захотели вернуться обратно в мрачный замок, нежели видеть каждый день этого типа.
— Сейчас слуги проведут вас в ваши новые апартаменты, а вечером я зайду за вами и проведу в столовую. Сегодня вы будете ужинать вместе с императорами, — сообщил Наблюдатель, после чего дети совсем помрачнели от такой новости.
— А нам обязательно с ними ужинать. Ведь мы можем поесть отдельно у себя в комнатах? — тут же попыталась изменить ситуацию Марианн.
— Никаких отдельно! За ужином императоры сообщат дальнейшую вашу судьбу, так что явитесь в обязательном порядке и без всяких фокусов! — уже грубо рявкнул Наблюдатель и указал им рукой на лестницу.
Слуги-египтяне провели детей на второй этаж, где были их комнаты, все расположенные на одной стороне. Дети обрадовались, когда увидели, что в комнатах есть большие окна, за которыми открывался прекрасный пейзаж, — заснеженные горы и большое озеро, в котором отражалось голубое, безоблачное небо. Сами апартаменты были очень шикарными, но в холодных тонах, словно зима была не только снаружи, но и в самом замке. Детям предоставили большой выбор одежды, над которой они изрядно поиздевались, переделав её на свой вкус. Ближе к вечеру дети оделись, как отборные бандиты, чтобы подействовать на нервы начальству. Мальчики превратили дорогую одежду в рваньё и одели на себя, Нора была помешана на белой одежде, а Марианн, наоборот, оделась во всё чёрное. Не то, чтобы это был её любимый цвет, просто она всегда одевалась по настроению, а оно сейчас было у неё скверным. Одна Луисана оделась в нормальную одежду, — зелёный сарафан, показав этим, что она является благоразумием их команды. Когда Наблюдатель зашёл за ними, его аж передёрнуло от такого разнообразия. Дети понимали, что вскоре доведут его до нервного срыва. Тяжело вздохнув, чтобы не вызвериться на них, он, молча, повёл их в столовую.
Посреди просторной комнаты стоял длинный стол, застланный голубой скатертью, на котором уже стояло множество блюд. Над столом висела большая люстра, в которой горело сотни маленьких свечей, а от большого камина исходило приятное тепло. Всю картину портили императоры и их свита, уже сидевшие за столом. Они оживлённо что-то обсуждали на своём языке и даже не сразу заметили вошедших в зал детей. Когда же они увидели прибывших детей, то у них была похожая реакция на их внешний вид, как и у Наблюдателя. Пока императоры рассматривали детей, Наблюдатель схватил Томаса и Нору и усадил их напротив Селины и Воланда, на другом конце стола, а остальных рассадил рядом и только потом занял своё почётное место возле хозяина.
Детям было неприятно сидеть за одним столом со своими врагами, но они старались вести себя так, как— будто их здесь не было, отвлекаясь на еду. Воланд стал о чём-то беседовать с Наблюдателем, а принцессы с интересом наблюдали за детьми, и им это действовало на нервы.
— Зачем нас сюда привезли? — первым заговорил Томас, отодвинув от себя тарелку. — Уж точно не для того, чтобы вы любовались нами каждый день.
— Нет, вас привезли сюда, чтобы вы набрались сил, отдохнули от занятий перед большим делом, — ответил ему Воланд. — Здесь вы можете заниматься своими любимыми занятиями, вам предоставят для этого все условия. За вами также не будет никто следовать по пятам, только мой друг будет за вами присматривать, — и он указал на Наблюдателя, который ехидно им улыбнулся.
— После затишья вы отправитесь с нами уничтожать деревню-убижище, в которую стекаются все непокорные рабы, — продолжила говорить уже Селина. — Эти негодники не желают подчиняться нашей воле и свято верят, что избегут наказания.
— Придётся разбить их укрытие, которое защищает их деревушку, а потом спалить их дотла, — присоединился к разговору Наблюдатель. — Эти непокорные рабы становятся всё агрессивнее и их число растёт.
— Так что у вас вскоре появится возможность воспользоваться своей силой, чтобы помочь нам убрать мусор со своей земли, который занимает слишком много места, — холодно заявил Воланд. — А пока можете чувствовать себя как дома.
— Авалон никогда не станет нашим домом. Здесь любой дом или замок для нас будет тюрьмой! — воскликнул Томас. — Наш дом был в Вильяреале, из которого нас выкрали и теперь нам приходится….
— Вот именно, там был ваш дом! — бесцеремонно перебил его Воланд. — Но теперь, ваш дом либо здесь, либо нигде.
— Ничего подобного, родители очень скоро вызволят нас отсюда и сровняют Авалон с землёй!
На это заявление Воланд только дико засмеялся и остальные тоже его поддержали в этом издевательстве.
— Нет, мистер Андерсен, они вряд ли придут за вами. Много лет назад, когда мои сыновья отказались от меня и упекли за решётку, я пообещал им, что как только выберусь, то отомщу им. Я поклялся, что заберу у них самое дорогое, тоесть вас, но я немного ошибся. Для них не вы оказались самым дорогим, а ихние королевства, которые они никогда не оставят, даже ради вас, но я и это у них отниму.
В столовой возникла неловкая тишина. На этот раз Томас не стал огрызаться и возмущаться. Воланд задел живую рану и оскорбил их родителей. В голове Томаса вертелось множество оскорбительных слов, но самообладание взяло вверх над вспыльчивостью. Поэтому Томас просто молча встал, отодвинул с яростью стул и быстро удалился в свою комнату.
Марианн же, в отличие от своего брата, вообще не знала, что такое самообладание. Задели её брата и родителей, и она не могла уже дальше молча сидеть. В один миг Марианн выложила всё, что она думает о нём и его приспешниках. К счастью, он тоже не был вспыльчивым, как и Томас и спокойно выслушал все обвинения в свой адрес. Начиная с моральных уродов и заканчивая неприличными словами, Марианн оскорбила всё начальство и от усердия аж подскочила со своего места, тогда как остальные дети съехали вниз со своих стульев и хотели вообще провалиться сквозь землю. Когда Марианн злилась, то её трудно было остановить и поэтому её друзья даже не пытались этого сделать.
В отличие от спокойного Воланда, остальная шайка была готова разодрать Марианн на месте. Император, молча, выслушал все оскорбления, которыми девочка его осыпала, но не успела она закончить свою гневную речь, как из стула выросли костлявые руки и усадили девочку на место. Это означало, что терпению Воланда пришёл конец.
— У вас слишком острый язычок, что совершенно неприемлемо для такой юной леди, — холодным тоном отчеканил он. — Я очень надеюсь, что вскоре этот недостаток будет устранён.
— Да можешь не надеяться! Родители не могли сделать из меня послушную фифу, то тебе и подавно не удастся. Скорее всего, я стану твоим ходячим кошмаром! — бесстрашно заявила Марианн, хотя осознавала, что ей сильно попадёт за такую дерзость.
Неизвестно, какая бы участь ожидала Марианн, если бы в столовую не вошёл слуга. Он быстро подбежал к Воланду и что-то ему прошептал на ухо, после чего тот молча поднялся со своего коронного места и остальные тоже поднялись со своих мест.
— Отведи их наверх, — приказал он Наблюдателю и посмотрел на Марианн убийственным взглядом. — А с тобой я потом разберусь! — с этими словами он направился к выходу вместе с другими.
— Да пошли вы все…мне всё равно, что вы со мной сделаете, клятые рабовладельцы! — крикнула им вслед девочка.
Как только дверь за ними закрылась Наблюдатель, молча, указал детям на дверь, а Марианн персонально схватил зашкирку и тащил её так до самой двери её комнаты, при этом осыпая её всеми проклятиями мира.
Весь последующий день дети безвылазно просидели в своих комнатах, не зная как им быть дальше. Томас даже не выругал сестру за её несдержанность, так как должен был кто-то всё им высказать. Дети считали, что Наблюдатель следит за каждым ихним шагом, но к концу дня в комнату Томаса явилась эльф и развеяла все их предположения.
— Не бойтесь, хозяин, тот тип не может вас видеть в ваших комнатах, а слушать ваши разговоры может только снаружи, — сообщила эльф, когда Томас обеспокоенно подскочил с кровати. — В своих апартаментах вы можете делать всё, что захотите и меня здесь тоже не засекут. Только не забывайте плотно закрывать шторы и, когда уходите не оставляйте в комнате подозрительных вещей, так как они будут периодически проверяться зверюгой Наблюдателя.
