Тридцать лет она слышала подобные истории, почти за каждым случаем усыновления стояла жизненная драма.
– Мне импонирует в ней то, что она старше и отдает себе отчет в своих поступках. Эта женщина знает, что такое растить ребенка, и понимает, что в ее силах, а что – нет. Она просто не справится. Вас ей сам бог послал.
«А ее – мне», – подумала Пэрис.
– Когда должен родиться ребенок? – спросила она.
– В том-то и загвоздка. Через две недели. Кстати, это девочка. Мать делала УЗИ, ребенок здоровенький.
Пэрис с самого начала говорила адвокату, что предпочла бы девочку, тем более что в семье нет мужчины и мальчика будет трудно растить. Впрочем, от мальчика она бы тоже не отказалась. Но две недели… Это была неожиданность. Детям она сказала, что потребуется год.
– Так что же, будете знакомиться?
– Я… да, конечно.
Пэрис знала: если это то, что ей нужно, она по каким-то признакам поймет. Пока дурных предчувствий у нее не было.
Элис перезвонила через полчаса. Знакомство с матерью ребенка было назначено на завтра, в семь часов вечера, в кофейне в Сан-Леандро.
Когда на следующий день Пэрис закончила все дела и заторопилась к выходу, ее перехватил Бикс.
– Если бы я не знал, что ты такая мужененавистница, я бы решил, что ты спешишь на свидание.
– У меня действительно свидание. С матерью ребенка в Сан-Леандро.
Пэрис была взволнована и полна надежд.
– Тусуешься в шикарных заведениях, – посмеялся Бикс. В городе были пробки, и дорога заняла полтора часа, но Пэрис выехала заранее и в кофейню вошла вовремя. Вскоре появилась и мать будущего ребенка – измученная блондинка, буквально падающая с ног, но довольно красивая и, судя по разговору, неглупая. Она год проучилась в колледже и надеялась когда-нибудь поступить на работу в детский сад. Но пока нужно было кормить детей, а муж, судя по всему, попался отъявленный негодяй. Сейчас у несчастной было одно желание: родить и сесть в самолет. Лететь отсюда куда глаза глядят. Она сказала, что дочку сестра привезет ей, когда она немного встанет на ноги. Но пока положение было очень тяжелым, и, если оставить пятого ребенка, старших ей не прокормить. Муж недавно потерял работу, стало быть, на алименты тоже рассчитывать не приходится. А все текущие деньги он тратит на ту, другую.
Пэрис захотелось усадить ее в машину, забрать всех ее детей и увезти отсюда подальше. Но это было невозможно. Да и не за тем она пришла. Эта женщина пришла поговорить о ребенке, который появится через две недели.
Пэрис рассказала о своей семье, о Мэг и Виме, о том, где и как живет и кем работает. Однако, как и предупреждала Элис, матери ребенка это все было малоинтересно. Она ждала от Пэрис одного – подтверждения, что та в самом деле хочет взять ее ребенка. Ей нужен был человек, готовый вытянуть ее из той трясины, в какой она оказалась. Надо было скорее встать на ноги и поднимать детей. Отдать этого ребенка означало для нее получить шанс на выживание для себя и остальных детей. Ей было неважно, что Пэрис живет одна и уже немолода. Она с первой секунды прониклась к ней доверием. А Пэрис, как только ее увидела, сразу поняла, что это будет тот самый ребенок, который предназначен для нее.
Пэрис заказала ужин, но ни одна из них к еде не притронулась. После нескольких минут разговора она взяла будущую маму за руки, ласково на нее посмотрела, и обе расплакались. Это и был их уговор, дальнейшее обсуждение стало излишним.
Будущую мать звали Эми. От нее теперь требовалось только одно – родить ребенка и передать его Пэрис. Об остальном позаботится приемная мать и ее адвокат.
– Спасибо вам, – прошептала Эми, не выпуская рук Пэрис.
Они просидели в кофейне до девяти, делясь сокровенными планами и рассматривая фотографии. В семейном анамнезе у Эми никаких серьезных заболеваний не было, только один из детей страдал сенной лихорадкой, а в психическом плане все были здоровы. Алкоголизма и наркомании тоже не значилось. Пэрис она попросила только об одном: присылать ей раз в год фотографии девочки. Встречаться с ней она не собиралась.
И она, и муж готовы были подписать бумаги об отказе, и ребенок целиком оказывался на попечении агентства по усыновлению. А через четыре месяца малышка официально станет называться дочерью Пэрис. После того, как Эми с мужем подпишут отказ, бумаги будут зарегистрированы в Сакраменто, и ни он, ни она претендовать на ребенка не смогут. Эми больше тревожило, не передумает ли Пэрис, но та заверила, что об этом не может быть и речи. Решение принято, теперь остается только ждать. И сообщить детям.
Пэрис возвращалась в город, и настроение у нее было в точности такое, как в тот день, когда она узнала о своей первой беременности. В таких случаях в голове всегда возникают тревожные мысли: а вдруг что пойдет не так, но главное ощущение – это волнение и радость. Тогда она, помнится, бегом влетела в дом и бросилась к Питеру на шею: «Я беременна!» То же самое Пэрис испытывала и теперь, только порадоваться вместе с ней было некому.
Она оставила Эми все свои телефоны и попросила позвонить сразу, как начнутся роды.
Утром, когда Пэрис собиралась на работу, ей позвонила адвокат. Пэрис затаила дыхание. Вдруг Эми передумала? Или муж решил вернуться?
– Она согласна, – просто сказала Элис. – А вы?
– Мне она очень понравилась, – ответила Пэрис, и на глаза ее опять навернулись слезы. У нее было такое впечатление, будто господь создал их с Эми сестрами, но потом разлучил и вот теперь опять свел вместе.
У Пэрис оставалось две недели, чтобы купить все, что нужно для малышки. А Элис она сказала, что сегодня же выпишет чек, чтобы Эми могла купить себе все необходимое. Роды покрывались страховкой, но придется оплатить няню для старших детей на то время, что она будет в роддоме. Кроме того, Пэрис вызвалась оплатить ей перелет с детьми на Восточное побережье после рождения девочки. Ей казалось, что она обязана это сделать.
– Сегодня же пришлю чек, – волнуясь, пообещала она.
– Не беспокойтесь. Она никуда не денется. Она в вас нуждается, – благоразумно заметила Элис.
– А я – в ней, – призналась Пэрис.
И это была правда, она сама не ожидала, что так будет. Перед уходом на работу Пэрис позвонила Мэг и Виму и сообщила свою новость. Вим безучастно произнес:
– Как хочешь.
И добавил, что главное, чтобы мама была счастлива. Тон у него был вполне искренний. Пэрис поблагодарила сына и расплакалась. Большего подарка нельзя было и ожидать.
– Ты уверен, солнышко? – на всякий случай переспросила она.
– Да, мам. Я все равно считаю это глупостью, но, если ты так хочешь, я не против.
Пэрис была растрогана до глубины души.
