Наконец показалась макушка маленькой головки, Эми поднатужилась сильней, и ребенок вышел. Эми разрыдалась, девочка запищала, а у Пэрис по щекам покатились слезы. Врач перерезал пуповину и протянул ребенка маме.
– Смотри, какая красавица, – шепнула Пэрис. – Ты молодчина.
Эми закрыла глаза, и ей наконец сделали укол, от которого она впала в дремотное состояние.
Девочка была крупная, целых четыре килограмма, хотя у Джейн ребенок был еще больше. Но Эми рожала дольше и тяжелее. В четыре утра ее наконец увезли из родильного зала в палату, на другой конец этажа. Медики знали, что ребенок пойдет к приемной матери, и старались вести себя с Эми как можно тактичнее.
Девочку забрали в детское отделение, чтобы помыть и зафиксировать в карте баллы по шкале Апгар; Пэрис тем временем дежурила возле Эми, которая спала под воздействием лекарства. Она еще не проснулась, когда малышку принесли. Завернутая в розовое одеяльце с крохотным чепчиком на голове, девочка водила глазками и держалась очень бодро. Медсестра протянула ее новой маме, Пэрис взяла сверток и прижала к себе.
– Привет, маленькая моя…
У малышки были розовые щечки и голубые, как у всех младенцев, глаза; на макушке топорщился беленький пушок. Она была как живая кукла. Так, на руках у Пэрис, она и уснула, словно знала, что это теперь ее мама.
– Как ее зовут? – прошептала сестра.
– Хоуп, – Пэрис, не отрывая взгляда от девочки.
Ей только что пришло в голову это имя, которое означало «Надежда», и сейчас оно уже казалось единственно возможным.
– Хорошее имя, – улыбнулась сестра.
Пэрис смотрела на ребенка и не могла поверить, что у нее начинается новая жизнь. Она вдруг подумала, что, если бы Питер не оставил ее, она бы никогда не испытала этой счастливой минуты. Вот он, подарок судьбы, она его наконец нашла! Два с половиной года она была лишена радости; если судьба и подавала ей какие-то знаки, то они терялись за бедами и страданиями. Теперь все несчастья позади. Судьба подарила ей этого спящего младенца.
Она просидела так несколько часов, пока Эми не очнулась от тяжелого сна. Почти одновременно с ней встрепенулась и девочка. Пэрис дали бутылочку с глюкозой, чтобы она покормила ребенка, а Эми сделали специальный укол для предотвращения лактации.
Все утро они проговорили. Ребенка осмотрел педиатр и сказал, что, если Пэрис не терпится, отпустит их домой в шесть часов вечера. Эми предстояло провести в больнице еще сутки.
Пэрис вышла в коридор и позвонила с мобильного телефона Элис Харпер, чтобы обрадовать ее известием о рождении девочки. Та посоветовала ей выписать ребенка, как только позволят медики.
– А как же Эми? Мне так жаль бросать ее здесь одну…
– Пэрис, не волнуйтесь за нее. Врачи о ней позаботятся. Эми знает, что делает. Она этого хочет. Не осложняйте ей жизнь.
Пэрис тяжело вздохнула. Она вдруг поняла, что каждой из них отведена своя роль, своя судьба и жаловаться грех. Но ей почему-то стало очень одиноко. Она позвонила Биксу и сообщила новость. Тот сразу забыл о своем извечном брюзжании и бросился ее поздравлять.
Потом Пэрис набрала номер Эндрю Уоррена. При этом она испытывала какое-то дурацкое чувство: ведь они были едва знакомы. Но он же просил ему сообщить. Пэрис доложила, как прошли роды и сколько весит ребенок, сказала, что девочка очень хорошенькая, и даже попыталась описать мордашку. Она сама не заметила, что плачет.
– Какое чудесное имя вы ей дали, – негромко проговорил Эндрю.
– Да, мне тоже нравится, – согласилась Пэрис. – И ей очень идет.
«Надежда»… Этим все было сказано. Прошлого больше нет, былые раны затянулись. Судьба наконец преподнесла ей свой подарок.
– Ключи от машины я оставил в справочном окне, – сообщил Эндрю. – Когда домой едете?
– Сказали, что в шесть часов нас отпустят.
Пэрис еще не вполне оправилась от радостного потрясения, да и спать ей совсем не пришлось. Она не представляла себе, как довезет малышку домой – просто пока не думала об этом.
– А можно я за вами приеду?
– Вы уверены, что это вас не затруднит?
Бикс ей своей помощи не предложил, да она на это и не рассчитывала. Стивен капитально слег, так что Бикс был нужен дома. Да он бы все равно не поехал, поскольку не выносил больниц и к младенцам относился с прохладцей. Это ее проблема. К тому же и машина здесь. Пэрис не ожидала, что Эндрю вызовется ей помогать.
– Сочту за честь, – без намека на иронию заявил он. – Буду на месте в пять тридцать – вдруг вас пораньше выпишут.
– Спасибо вам.
Эта ночь укрепила их дружбу. Самая важная ночь в жизни Пэрис и ее маленькой дочки.
Эндрю еще раз ее поздравил, после чего Пэрис стала звонить Мэг и Виму. Те очень удивились, что все произошло так быстро, но каждый пообещал в ближайшее время ее навестить. Потом Пэрис отправилась в детское отделение, чтобы забрать девочку. Там она с изумлением узнала, что ребенка отнесли Эми в палату, поскольку мама проснулась и попросила об этом.
Пэрис забеспокоилась. Что, если Эми передумает – сейчас, когда она уже полюбила малышку всей душой? Ведь даже с юридической точки зрения Эми пока ее мать.
Пэрис с опаской вошла в палату и увидела, что Эми держит дочку на руках и что-то ей тихонько говорит – очевидно, что-то очень важное. Эми прощалась с девочкой навсегда.
Затаив дыхание, Пэрис подошла к кровати, Эми подняла глаза и решительно протянула ребенка ей:
– Я тут немного присмотрела за вашей девочкой.
Одной фразой было сказано все. Глаза Пэрис наполнились слезами, и она взяла Хоуп на руки. А вскоре пришел и социальный работник со всеми документами, которые Эми полагалось подписать.
После обеда и Пэрис, и малышка почти все время спали. В пять часов ей сказали, что девочку можно забирать. Пэрис прошла в детское отделение и отдала сестре привезенную для девочки одежду – верхнюю и нижнюю рубашечки, чепчик и одеяльце. У нее не было времени выбирать вещи так тщательно, как когда-то для Мэг, но главное сейчас было то, что они вместе едут домой.
Ребенка переодели, и Пэрис прошла в палату к Эми с девочкой на руках. Она хотела дать ей попрощаться и была удивлена, насколько невозмутимой выглядела Эми, при том, что действие лекарств давно закончилось.
– Хочешь подержать? – предложила она, но та помотала головой.
Эми была грустна, но спокойна. Она долго и внимательно смотрела на ребенка, потом взглянула на Пэрис и одними губами прошептала:
– Спасибо вам.
– Это тебе спасибо, Эми… Да хранит тебя господь. Береги себя. Я буду всегда тебя помнить.
Как странно было идти по коридору с чужим ребенком на руках! Нет, не с чужим. Теперь это был ее ребенок, и в этом заключалось самое настоящее чудо. Эта дивная девочка – ее дочь! По щекам ее опять покатились слезы. Почему-то Пэрис чувствовала себя похитительницей, ворующей младенца у матери. Но все смотрели на нее с улыбкой, желали счастья, а внизу их уже дожидался Эндрю.
