– Я уверен, что умираю.
Зифнеб потрепал его по руке:
– Ну-ну, старина. Не стоит торопиться с выводами. Просто неудачное заклинание, вот и все. Это пройдет…
– Пожалуйста, не лги мне. – Лентан слабо улыбнулся. – Я готов. Я был так одинок.
Очень одинок.
Старик промокнул глаза кончиком бороды.
– Ты больше не будешь одинок, друг мой. Никогда.
Лентан кивнул, потом вздохнул.
– Это все потому, что я слишком слаб. Мне понадобятся силы, чтобы уйти с ней, когда она придет. Ты.., ты не будешь возражать, если я обопрусь на твое плечо? Совсем ненадолго! Пока все не перестанет кружиться у меня перед глазами!
– Я знаю, как ты себя чувствуешь, – сказал Зифнеб. – Немного не по себе, потому что ничто не остается на месте, как тогда, когда мы были молодыми. Я виню в этом современные технологии. Ядерные реакторы.
Старик прислонился к толстому стволу, эльф преклонил голову на его плечо. Зифнеб продолжал болтать что-то о кварках. Лентану нравился звук его голоса, хотя он и не прислушивался к словам. С улыбкой на губах он терпеливо вглядывался в тени и ждал свою жену.
– И что нам теперь делать? – спросил Роланд, гневно взглянув на Алеату. Он показал вперед, на мутную воду, преградившую им путь. – Я говорил, что ей не нужно идти, эльф.
Надо было оставить ее позади.
– Никто меня не оставит позади! – возразила Алеата, но она и без того держалась сзади, чтобы не приближаться к стоячей воде. Говорила она на своем языке, но людской понимала. Эльфы и люди, может, и провели время на корабле в непрерывной борьбе, но по крайней мере они научились оскорблять друг друга на соответствующих языках.
– Может, тут есть обходной путь, – сказал Пайтан.
– Если он и есть, – Рега вытерла потное лицо, – то потребуется несколько дней прорубаться сквозь джунгли, чтобы отыскать его! Я не знаю, как этот старик прошел здесь с такой скоростью.
– Магия, – пробормотал Роланд. – И вероятно, магия же перенесла их через этот пруд. Однако нам это не поможет. Мы должны или обойти его, или переплыть.
– Плыть! – Алеату передернуло.
Роланд не сказал ничего, он только посмотрел на нее – но этим взглядом сказал все.
Избалованное, испорченное отродье…
Откинув назад волосы, Алеата побежала вперед и, прежде чем Пайтан смог остановить ее, ухнула в воду.
Воды было по колено. По ее поверхности пошли грязные масленые волны, которые внезапно взрезало извивающееся тело, быстро скользившее прямиком к эльфийке.
– Змея! – закричал Роланд, прыгая в воду перед Алеатой и бешено размахивая разтаром.
Пайтан вытащил Алеату обратно на берег. Роланд яростно всаживал клинки в воду.
Потеряв жертву из виду, он остановился и огляделся.
– Куда она делась? Ты видел ее?
– Полагаю, она удрала в тростники. – Рега показала в сторону.
Роланд пошумел еще, внимательно оглядываясь и держа разтар наготове.
– Ты идиотка! – Он задыхался от ярости. – Она могла оказаться ядовитой! Ты чуть не убила себя!
Алеата дрожала в мокрой одежде, лицо ее было бледно, во взгляде читался вызов.
– Ты не.., не оставишь меня позади, – с трудом выговорила она, стуча зубами. – Если ты можешь перейти пруд, то и я могу!
– Мы в кожаных башмаках, в кожаной одежде! Мы можем.., а, да что толку! – Роланд сгреб Алеату и поднял ее на руки.
– Поставь меня обратно! – затрепыхалась Алеата. Непроизвольно она заговорила по-людски, не задумавшись об этом. – Отпусти!
– Не сейчас. Я подожду, пока не доберусь до середины, – буркнул Роланд, входя в воду.
Алеата посмотрела в пруд и вздрогнула от воспоминания. Ее руки обвились вокруг его шеи, она крепко обняла его.
– Ты ведь не сделаешь этого? – спросила она, прижимаясь к нему.
Роланд посмотрел ей в лицо – оно было так близко. Лиловые глаза, широко открытые от страха, были темными, как вино, и опьяняли куда сильнее. Ее волосы реяли вокруг, касаясь его кожи. Ее тело было легким, теплым и трепетным. Любовь обрушилась на него, закипев в крови, причиняя больше страданий, чем змеиный яд.
– Нет, – сказал он внезапно охрипшим голосом и ухватил ее крепче.
Пайтан и Рега шли за ними.
– Что это? – Рега обернулась.
– Рыба, кажется, – сказал Пайтан, быстро шагнув к ней. Он взял ее за руку, и Рега обнадеживающе улыбнулась ему.
Лицо эльфа было сурово и торжественно, он предлагал ей защиту – и ничего более.
Улыбка угасла. Они пошли дальше молча, старательно глядя в воду. Пруд, по счастью, был неглубок, и в середине его вода доходила только до колен. Выбравшись на противоположный берег, Роланд опустил Алеату наземь.
– Спасибо, – сказала Алеата.
Ей было трудно говорить. Не потому, что она говорила по-людски, а потому, что ей было тяжело говорить с этим мужчиной, который вызывал у нее такие приятные и такие запутанные чувства. Ее взгляд скользнул по его губам, и она вспомнила его поцелуй и тот огонь, который охватил ее. Она подумала – повторится ли это еще раз. Он стоял так близко.
Ей надо всего-то придвинуться чуть ближе, меньше, чем на половину шага…
И тут она вспомнила. Он ненавидел ее, насмехался над ней. Она слышала его слова:
«Надеюсь, ты сгниешь здесь.., дура.., идиотка». Его поцелуй был насмешкой, издевательством.
Роланд взглянул на бледное лицо, обращенное к нему, и увидел, что на нем застыло выражение презрения. Его желание обратилось в лед.
– Не стоит благодарности, эльфийка. Да и потом, что такое мы, люди, как не ваши рабы?
Он шагнул в сторону и пошел в джунгли. Алеата последовала за ним. Ее брат и Рега шли отдельно. Каждый из них четверых был несчастен. Каждый был в смятении. И каждый из них думал, что вот если бы другой сказал хоть слово, то все стало бы на свои места. И тем не менее каждый решил, что ни за что не заговорит первым.
Молчание становилось тягостным, оно росло, и уже казалось – это живое существо, присоединившееся к маленькому отряду. Ощущение его присутствия было столь мощным, что, когда Пайтан решил, что слышит сзади какой-то звук – как будто по воде шлепают тяжелые башмаки, – он промолчал, не сказав об этом остальным.
Глава 36. ГДЕ-ТО НА ПРИАНЕ
Эпло и его пес шли по дороге. Патрин внимательно разглядывал стены, но никого не увидел. Он прислушивался, но не слышал ничего, кроме шума ветра в скалах. Он был один на прогретом солнцем склоне.
Дорожка привела его прямиком к большой металлической двери, сделанной в виде шестиугольника, исписанного рунами, – городским воротам. Гладкие беломраморные стены возвышались над ним – в десять раз выше его. Он коснулся рукой мрамора: стены были отполированы так гладко, что и паук не смог бы взобраться по ним. Ворота были заперты. Их охраняла магия, от которой знаки на теле Эпло зашевелились. Сартаны были здесь абсолютными владыками. Без их ведома и позволения никто не мог войти в город.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
