Все-таки мне кажется, что, подступая к описанию священников, храмов, молитв и таинств, надо как-то… не торопиться, что ли. Общая эрудиция и память «на картинки» тут вывозят далеко не всегда. И балансовые асаны могут не пригодиться. На всякий случай (для вящей толерантности) напомню себе, что причащение — суть таинство не только у православных, но и у лютеран, католиков, англикан тож. А для эрудиции скажу, что вино становится кровью Господней только после того, как на него в алтаре православного храма призывают Духа Святого. Видно, что-то мешало автору написать просто , что поп немало выпил в тот день. Вероятно, планировалась ирония, так, что ли? Но «ничто не появляется из ниоткуда».
Кстати, недавно мне показали стихи Вики Чембарцевой. Впечатление вполне хорошее.
Сергей Худиев. Новые атеисты. Кто они и за что нам их благодарить. — «Фома», 2012, № 4.
«Являясь ревностными материалистами и натуралистами, они вскрывают противоречия натурализма лучше, чем это могли бы сделать его критики. Одно из этих противоречий связано с отрицанием свободной воли (далее — много интересных цитат из нейрофизиолога Сэма Харриса, философа Дэниела Деннета, зоолога Ричарда Докинза. — П. К. ). <…> Такой взгляд на свободную волю порождает две проблемы. Во-первых, в отличие от бытия Божия, которое является предметом веры, свободная воля — непосредственно переживаемый нами опыт. „Новый атеизм” требует от нас объявить иллюзией не только мистический опыт богопознания, но и вполне повседневный опыт свободного произволения. Во-вторых, люди признают свободную волю друг в друге, то есть порицают или хвалят других людей, исходя из того, что их поступки свободны. И — вы будете смеяться — но тексты „новых атеистов” преисполнены самых решительных нравственных суждений и самого строгого нравственного негодования, которое в их картине мира совершенно бессмысленно. Докинз объясняет, что негодовать на злодея так же глупо, как на глючащий компьютер, — и тут же исполняется негодования на религиозных людей, приглашая нас разделить его гнев и ярость, как будто он глубоко верит в свободу и ответственность, которую только что отрицал».
7 вопросов Андрею Верещагину, священнику. Про гром среди ясного неба. Задавал Георгий Чентемиров. — «Русский репортер», 2012, № 20 (249).
Отец Андрей — настоятель Екатерининской церкви в Петрозаводске (тот, что год назад вместе с о. Григорием Михневичем спасал людей из горящего Ту-134, разбившегося в местном аэропорту). Церковь была подожжена местным душевнобольным, которого о. Андрей хорошо знал.
« 5. Чувствуете ли вы на себе усилившееся в последнее время неприятие института церкви?
В Петрозаводске эта тенденция неощутима. Есть некоторые общественные деятели, которые просто не дружат с головой.
6. Как вы расцениваете произошедшее: случайность, Божья кара, происки врагов?
Это очень тревожные звоночки, что у нас святыни горят в государстве… Если мы сейчас не одумаемся, нас ждет полное уничтожение. Когда народ теряет духовный стержень, он перестает быть народом.
7. Нет ли у вас чувства гнева?
Я понимаю, что это будет на всю страну, поэтому воздержусь от комментариев. Бог мне дал послушание, которое я должен выполнить. Мы люди верующие и понимаем, что не бывает ничего случайного. Все мы мечтаем о каких-то сладких конфетках, но любая сладость портит организм. А пилюли, которые полезны для здоровья, — они всегда горькие. Мы ее проглотим, разжуем и станем здоровее».
Составитель Павел Крючков
