10 сентября 1939 года британское торговое судно «Магдапур» подорвалось на мине около побережья Суффолка. 18 и 24 сентября на минах подорвались еще два судна — «Город Париж» и «Фрина». Во всех трех случаях взрывы произошли при «обстоятельствах, которые не имели должного объяснения»[621].
Новый тип мин представлял серьезную угрозу для британского судоходства, а следовательно, и всего материально-технического и продуктового снабжения Туманного Альбиона. Черчилль понимал, что для скорейшего разрешения возникшей проблемы необходимо привлечение разнопрофильных специалистов. Обычно в таких случаях он прибегал к созданию временных организационных структур — комитетов. Вновь созданный комитет должен был изучить оружие противника и найти соответствующие контр меры.
Первое заседание нового комитета состоялось 8 октября 1939 года. Ученым быстро удалось установить, что мины приводятся в действие магнитным полем кораблей. Однако поиск противоядия потребовал дополнительных исследований, времени на которые не хватало катастрофически. Пока британские специалисты вели разработки, от магнитных мин пострадали еще восемнадцать судов. 22 ноября Черчилль предложил активизировать усилия, создав «специальную группу», которая должна была собрать все данные у моряков, выживших в кораблекрушениях, и в минимально возможный срок приступить к практическим экспериментам[622].
Вечером этого же дня британским специалистам улыбнулась удача.
«Между 9 и 10 часами вечера постовые заметили, что какой-то немецкий самолет сбросил в море близ Шуберинесса крупный предмет на парашюте, — вспоминал Черчилль. — В этом районе у берега большие илистые участки, которые обнажаются при отливе, и мы тотчас поняли, что, какой бы это ни был предмет, мы сможем осмотреть и, возможно, даже извлечь его, когда вода спадет. Такой случай нельзя было упускать. В тот же вечер в Военно-морское министерство вызвали двух высококвалифицированных офицеров, Уври и Льюиса, из военно-морской лаборатории на корабле „Вернон“, которая занималась разработкой подводного оружия. Адмирал Паунд и я побеседовали с ними и выслушали их планы. В половине второго ночи они уже ехали на автомашине в Саут-Энд для выполнения опасного задания по вылавливанию предмета. Еще до рассвета 23 ноября, в кромешной тьме, с помощью сигнального фонаря они нашли мину в 500 ярдах от высшей линии прилива, но, так как в это время прилив уже начался, им удалось лишь осмотреть ее и провести подготовку к тому, чтобы заняться ею во время следующего отлива.
Эта важнейшая операция была предпринята в начале дня, и к этому моменту было установлено, что недалеко от первой мины в иле лежит вторая. Уври вместе со старшиной Болдуином занялись первой миной, в то время как их коллеги Льюис и матрос Вирнкомб ожидали на безопасном расстоянии на случай неполадок. После каждой заранее намеченной операции Уври сигнализировал Льюису, чтобы тот мог воспользоваться его опытом при обезвреживании второй мины. В конце концов потребовались объединенные усилия всех четырех человек для работы над первой миной. Их искусство и преданность делу были вознаграждены сторицей. В тот же вечер Уври явился со своими людьми в Военно-морское министерство и рапортовал, что мина извлечена в целости и находится на пути в Портсмут для детального осмотра. Я принял их восторженно. Собрав восемьдесят или сто офицеров и чиновников в нашем самом большом зале, я попросил Уври рассказать всю историю этой взволнованной аудитории, которая хорошо понимала, что здесь поставлено на карту»[623].
Эта встреча началась в одиннадцать часов вечера в кинозале Адмиралтейства.
— Я был очень напуган, — вспоминает Льюис, — я еще никогда не видел столько адмиралов и капитанов в своей жизни[624].
По ходу рассказа Льюиса Черчилль постоянно задавал наводящие вопросы:
— Вы трогали мину руками?..
— Был ли к мине прикреплен какой-нибудь парашют?..
— Где находится заряд?..
— Где находится запал?..
Когда Льюис ответил на эти вопросы, Черчилль опять взял слово:
— Итак, вы расчленили этого монстра, разобрали его на кусочки и сейчас можете спокойно их обследовать.
Немного помяв сигару во рту, глава Адмиралтейства обратился к Льюису:
— Теперь вы способны определить, как появилось это чудовище?
— Надеюсь, что да, — ответил молодой человек. Было уже за полночь. Подытоживая совещание, Черчилль сказал:
— Мы получили первое вознаграждение за наш труд, и нам всем следует воздать должное лейтенанту-коммандеру Льюису и его коллеге лейтенанту-коммандеру Уври[625].
Без преувеличения можно сказать, что попадание к англичанам двух мин сыграло ключевую роль в этой истории. «С этого момента наше положение полностью изменилось, — признает сам Черчилль. — Мы тотчас получили возможность применить результаты предыдущих исследований для разработки практических мероприятий по борьбе со специфическими особенностями этой мины. Все силы военно-морской науки были пущены в ход, и вскоре наши опыты стали давать практические результаты. Мы работали сразу по всем направлениям. Сначала были разработаны активные способы борьбы: новые методы траления и детонации запальных приспособлений. Затем — пассивные оборонительные меры для всех судов, движущихся по непротраленным или плохо протраленным каналам. Для этой второй цели была разработана чрезвычайно действенная система размагничивания судов путем опоясывания их электрическим кабелем. Эту систему немедленно применили на судах всех типов»[626].
Благодаря умелой организации Адмиралтейство смогло быстро справиться с новым оружием вермахта. Безусловно, свою роль в этой борьбе сыграл и счастливый случай. Не зря ведь говорят, что везет сильнейшим. Британские ученые были готовы к такому подарку. Не теряя ни минуты, они тут же пустили его в дело, быстро добившись практических результатов. 25 декабря Черчилль доложил премьер-министру Невиллу Чемберлену о «несомненном успехе», достигнутом в противодействии магнитным минам. «Размагничивание торговых и боевых кораблей представляет собой простой, быстрый и не очень дорогой процесс, — отмечал военно-морской министр, — так что можно с полной уверенностью заявить — опасность магнитных мин скоро не будет стоять у нас на пути»[627].
По мнению Черчилля, использование комитетов позволяло обеспечить одновременно быстроту и высокое качество при достижении поставленных целей. Этому способствовало два фактора: во-первых, к работе в комитетах он привлекал, по его же собственным словам, «высококвалифицированных» специалистов, во-вторых, комитет позволял повысить степень горизонтальной координации между разными функциональными подразделениями. В современной теории менеджмента подобные структуры, направленные на решение каких-либо конкретных задач, получили отдельное название — проектные организации.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
