должен быть готов?
— До осени, в праздник урожая встреча, и мы с Бромом на суд бонда должны показать лучшее своё оружие.
— Значит где-то с месяц у нас в запасе есть, — попыталась успокоить я кузнеца, и себя за одно.
— Без отца, ничего не выйдет, да и с ним, по правде сказать, мало, что получалось, — печально произнёс в ответ он. — Чтоб выиграть, нужно зачарование наложить, и желательно, чтоб кузнец сам его накладывал, а я ведь не маг, потому отец мне всегда с ковкой помогал. Нам иногда удавалось положить волшбу на мечи, правда несильную, зато покупается такое оружие хорошо. А тут бились почитай месяц, а не ложится магия и всё тут! — в запале он хлопнул себя по коленям.
— Тогда может любой другой маг сгодится?
— Нет, не сгодится. Здесь всё непросто, нужна связь, между магом и кузнецом, кровная или духовная.
М-да… Трудно представить духовную связь кузнеца и Могуса, об одной мысли об этом меня передёрнуло. Действительно всё несколько сложнее.
— Ты чего пришла? Оружие тебе надобно?
— Я? Проведать. Узнать, как ваши дела? Ты отдохнул хоть?
— Да было такое дело, только встал, — кивнул он.
— Послушай, кузнец…
— Трофим… — поправил он меня.
— Кхм… Так вот, Трофим, я извиняюсь, конечно, что так вышло. Думала спасаю тебя, да и сын твой сказал, что дед его порой колотит. Вот я и пришла к вам, в справедливом гневе и случилась у нас с твоим отцом потасовка.
— Отец, мой и правда, редкая гадина, что тут таить! Да и не знал я, что он Михея поколачивает так, думал за шалости достаётся ему маленько. Но как бы то не было, коли совесть у тебя есть, так тебе и придумывать, как нам быть теперь, раз ты эту кашу заварила.
Я восхитилась от такой простоты! Быстро же он переложил бремя заботы о своей семье на меня! Если быть до конца откровенной, то вовсе не я эту кашу заварила, но решать, что с этим делать нужно почему-то всё-таки мне. Вот где логика?
— Трофим, я даже не знаю, что тебе сказать, потому у меня даже мыслей нет, как тебе помочь.
— Хм… — усмехнулся он в короткую бороду, — время ещё есть ведь?
Я подозрительно посмотрела на него, издевается он что ли? Обидно!
— Ну! Будьте здравы! — буркнула ему я, и демонстративно обойдя лужу вышла вон из кузницы.
Нет, я не отказываюсь от его задания, но и обещать кузнецу ничего не стала. Неизвестно ещё, что из этого выйдет.
Глава 18. В кустах
Подкараулила Ингварра на входе в деревню. Вчера пока выспрашивала у Клима, когда точно должен вернуться северянин, снова удостоилась от лесника задумчивого и уже какого-то снисходительного взгляда.
Я сидела на любимом камне у входа. Солнце клонилось к закату, остальные лесорубы, в том числе и новички, давно уже вернулись в деревню. Вскоре вдалеке разглядела не торопливо бредущую по дороге фигуру. Во всем его облике читалась усталость и какая-то обречённость. Невольно удивилась самой себе, раньше не замечала за собой особой прозорливости, по правде сказать, меня мало занимали окружающие люди. Если вдуматься, я совсем не интересовалась людьми, работавшими со мной в офисе, у меня не появились там подруги, даже просто хороших знакомых не имелось. Я приходила туда работать, и когда кончался рабочий день, просто уходила. Только теперь до меня дошло, что я не коммуникабельна. Тогда возникает резонный вопрос, почему в игре все с точностью наоборот? Может именно поэтому меня тянет в игру со страшной силой, добираю не хватающего общения? Вопросы без ответа.
Тем временем, северянин почти дошёл к деревне, но на входе остановился и развернулся, созерцая окружавшие его поля и холмы. Весь вид его выражал глубокую задумчивость.
— Ингварр, — позвала его, заставив вздрогнуть. Он посмотрел на меня будто впервые увидел. Пробормотав слова приветствия, замер ожидая продолжения:
— Ингварр, — повторилась я, пытаясь в этот момент, найти нужные и желательно мудрые слова, а они упрямо не приходили на ум, потому я просто спросила: — Янника просила спросить, что ты хочешь от неё? Почему смущаешь её покой, ведь она почти сосватана?
Северянин при последних словах заметно побледнел, невольно выдавая охватившее его волнение:
— Не знал, что это дело решённое, — запинаясь ответил он. — Наверное и нет смысла тогда отвечать.
— Погоди! — замахала я руками, увидев, что он собирается идти дальше. — Твоё внимание беспокоит её, и она хочет знать, что у тебя на уме.
— Всё есть в письмах, большего мне добавить нечего.
Нет, ты посмотри скрытный какой! Просто клещами вытаскивать приходится всё.
— Своего жениха она даже не видела, тебя она тоже не знает, но ты ей пишешь, и это её сильно смущает, — гнула свою линию я.
— Через тебя я передавать ничего не буду, — твёрдо ответил он. — Она всегда на виду у кого-то, я бы и рад с ней заговорить, да кто ж мне даст? Лишь урывками мне едва удаётся на неё взглянуть. Если её запрут дома, даже этих крупиц мне не перепадёт уже.
Я помедлила, продумывая дальнейшие действия:
— Могу попробовать привести её к тебе на встречу, в какое-нибудь укромное место, тогда сам ей все и разъяснишь.
— Разве такое возможно? — ошалело спросил он.
— Можно попробовать, только не знаю получится ли…
— Я буду ждать. Где?
— На ум только приходит сад бабки Варвары. Скоро стемнеет, она спать уйдёт. Дом у неё на краю деревни, там прохожих мало, самое спокойное место, если забыть о пришлых которые идут через тот вход, но они самое меньшее зло.
— Хорошо, — почти бесстрастно согласился Ингварр.
Я сразу припустила к дому Янники, в рекордные сроки добравшись до места. Вся семья заканчивала ужинать. Моему приходу удивились, но никто не выразил этого словами, лишь только предложили мне разделить трапезу. Уплетая остатки каши, начала выискивать повод вывести Яннику на улицу, предлагая, чем можно помочь сегодня семье. Но сегодня, как на зло, по хозяйству всё было сделано, и все варианты отметались, причём самой Янникой, которая будто хвасталась передо мной своей хозяйственностью. Пока на нас никто не смотрел, сделала ей зверское лицо, и до неё кажется дошло, что именно я ей предлагаю. Она запнулась, покраснела до корней волос, и опустила лицо, резко замолчав. Я тут же стала интересоваться здоровьем Лары и Ирэшки-младшей. Меня уверили, что с ребёнком всё пошло на лад, в очередной раз поблагодарив за помощь, а вот с монахиней дело обстояло сложнее. У подопечной Ирэшки-старшей, совсем не было сил, плохой аппетит
