чем очень развеселила Мизина и Стеллу. Капитан, который был обязан покинуть тонущее судно последним, попытался помочь ей извлечь чемодан из воды, еще каким-то чудом удерживаясь на бортике, похожем на большой рыбий пузырь. Но из этой затеи ничего не вышло. Эдди не удержался и свалился в воду головой вниз.
– Вауу! – возвестил о кончине плота Мизин. Стелла подняла руки над головой и захлопала в ладоши. Госпожа Дамира беспощадно плевалась и раздавала во все стороны оплеухи.
– Мой чемодан!! – скандалила она, не видя ничего вокруг из-за запотевших очков. – Платья от Кляйна и Кардена! туфли Росси, норковое кимоно Диор… Негодяи!..
– Так надо было это все на себя надеть! – дала запоздалый совет Стелла.
– Закройте рот, вздорная девчонка!
– А-ап! – послушалась Стелла.
– А где ваши вещи? – Дамира только сейчас заметила, что в руках Стеллы нет полиэтиленового пакета.
– Сейчас посмотрю, – ответила Стелла и попыталась с головой уйти под воду, но спасательный жилет крепко держал ее на поверхности. – Уже не видно.
– Как это не видно?! Как это не видно?! – захлебывалась от гнева Дамира, проявляя удивительное беспокойство о чужих вещах.
– Они навеки останутся в моем сердце, – вздохнула Стелла. – И в мыслях тоже.
– А у меня паспорт утонул! – известил всех Мизин.
– Ерунда, – успокоил его генерал. – Все спишем на крушение.
– Держите рюкзак! – сказала Мизину Лора, стягивая с себя мокрые лямки рюкзака и снимая через голову жилет.
Она сделала глубокий вздох и ушла под воду.
– Дочь!! – с опозданием крикнул капитан и повернул мокрое лицо к Мизину: – Не заставляйте ее это делать!
– А я и не заставлял! – пожал плечами незаслуженно обиженный Мизин. – Она сама.
Алина пыталась утопить распустившийся на поверхности воды сарафан, но у нее ничего не получалось. Тогда она принялась продевать подол, скрученный в жгут, между ног.
– Тебе помочь? – спросил я.
– Только попробуй, – беззлобно пригрозила Алина и под впечатлением борьбы с сарафаном тихо добавила: – А ловко они придумали, да? Все вдруг стало тонуть… Интересно, это сколько сил надо потратить, чтобы утопить паспорт? А про полиэтиленовый пакет я вообще не говорю.
Мы мыслили в одном направлении. Впрочем, не заметить явного мог только ленивый или слепой.
– Не нашла, – тяжело дыша, сказала Лора, вынырнув на поверхность. – Какие-то обрывки плавают, а паспорта не видно.
– Пожалуйста, не надо ничего искать, а то твой отец меня утопит! – попросил Мизин.
– You vainly are engaged in another`s problems,[16] – недовольно сказал капитан дочери.
– Our problems, captain, are your problems,[17] – язвительно заметила капитану Дамира, смывая морской водой косметику с глаз.
Медленно дрейфуя по обширному заливу Аммохостос вместе с похудевшим плотом, который больше напоминал мокрое одеяло, лежащее на поверхности воды, пассажиры постепенно притихли, не сводя глаз с приближающегося катера. Это было быстроходное суденышко, выкрашенное на военный манер в стальной цвет, на флагштоке трепыхался кипрский флаг, у панели управления, держась за ветровое стекло, стоял полицейский с офицерскими галунами на погонах, а на корме, лицом к лицу, сидели еще два полисмена с автоматами.
Сделав на малом ходу большой круг, словно желая убедиться в нашей безопасности, катер сбросил скорость и медленно приблизился к плоту. Офицер оперся на борт и стал рассматривать наши лица, ожидая каких-нибудь комментариев. Капитан не сумел быстро и красиво, согласно табелю о рангах и своей должности, приблизиться к катеру, и ему пришлось кричать из-за головы Дамиры и при этом неистово плескаться:
– Я капитан яхты "Пафос" Эдди Кид! – доложил он по-английски, не обращая внимания на то, что Дамира в отместку плеснула ему в лицо водой. – Три часа назад яхта затонула из-за повреждения в машинном отделении. Один из пассажиров – доктор Челеш – погиб.
– Куда вы направлялись? – спросил офицер, знаком показывая полицейским, чтобы они начали грести.
– В бухту Рыбачье Укрытие, что в восьми километрах севернее Протараса. Гостиница "Пиратский берег".
На том разговор закончился. Лора, оказавшись ближе всех к катеру, легко взобралась по кормовой лесенке на судно и оттуда протянула руку генералу. Полицейские затаскивали госпожу Дамиру через борт. Она охала, вполголоса ругалась на странной помеси русского и английского, но все же достаточно благополучно добралась до ледеринового кресла и с громким чавканьем опустилась в него. Я помог подняться на катер Алине, а затем последовал за ней. Мизин устроился на носу катера. Генерал, заняв кресло, тотчас принялся вытряхивать содержимое барсетки себе на колени. С нас всех вода лилась ручьями.
Офицер оглядел нас, безмолвно пересчитал и спросил у капитана:
– Личных вещей, насколько я понимаю, ни у кого нет?
– Разве что в карманах, – невесело усмехнулся капитан.
Офицер сочувствующе кивнул и скомандовал водителю катера:
– В Протарас!
Один из полицейских выловил фал плота и привязал его к уключине. Катер, совершив виртуозный вираж, помчался к берегу. Плот, напоминающий лопнувший воздушный шарик, принял обтекаемую форму и помчался по нашему пенному следу.
* * *
Протарас – небольшой белокаменный городок с большим будущим. Когда мы пристали к берегу и начали выгружаться, я насчитал не меньше десятка строящихся гостиниц, окутанных белой строительной пылью и, к счастью, ни одного зеваки или журналиста.
На дороге, очерчивающей золотопесочный пляж, нас ждал автобус с тонированными стеклами. Горячий, влажный ветер, дующий с моря, крепчал, и нас, обессиленных приключениями, шатало, словно мы все еще находились на палубе злосчастного "Пафоса". Госпожа Дамира, едва передвигая ноги, плелась к автобусу в своей отсыревшей шелковой блузке от Кляйна и опиралась на плечо Стеллы.
– Надеюсь, родная моя, у вас с головой все в порядке? – спросила она девушку, приподнимая подол черной юбки с налипшими к ней высохшими водорослями и поднимаясь на ступеньку автобуса.
– Как никогда! – заверила Стелла.
Я невольно оказался свидетелем их разговора, потому что шел в автобус следом за ними. Лора, стоящая на входе рядом с водителем, помогала снять с себя жилет тем, у кого это плохо получалось. Она аккуратно складывала их себе под ноги, распрямляя тесемки, и постоянно пересчитывала. Генерал, страдая от отдышки, с трудом стаскивал пробковую безрукавку.
– Запиши! – строго
