– Я где-то его видел! – воскликнул Крег.
– Кого ты видел? – не понял Абару.
– Вот того молодого человека, который стоит в воде, голый по пояс. Он кажется мне знакомым. – Крег показал рукой.
– Ты прав, черт побери. Он мне тоже, кажется, знаком. Чем ближе они подъезжали, тем более слабая догадка перерастала в уверенность.
Повернувшись в седле, Эйб уставился на Крега:
– Провалиться мне на этом месте…
– Что с тобой? – спросил Крег, обеспокоенный странным выражением лица своего друга.
– Ты сказал, что этот парень кажется тебе знакомым. А знаешь, почему? – дрожащим голосом произнес Эйб.
Абару положил ладонь на руку Крега. Это был знак лошадям остановиться, что они и выполнили. Глядя прямо в стальные глаза Крега, он произнес:
– Мой друг и брат, ошибки быть не может. В этом парне ты узнал себя! Это же твой сын, Крег. Клянусь собственной жизнью, это Джейсон! Господи, впервые вижу настоящее чудо.
Выпустив поводья из рук, Крег окаменел в седле. Когда молодой человек повернулся в их сторону и увидел Крега, в его глазах тоже мелькнуло что-то похожее на узнавание. Поскользнувшись, он едва не упал в воду. Затем, прикрыв ладонью глаза, двинулся в направлении двух всадников.
Его губы шевелились, но слов не было слышно.
– Эй, Джейсон! – окликнул его Маршалл. – Куда ты направился?
И только тогда Маршалл заметил Крега и Абару.
– Даже не слышал, как вы подъехали. Как поживаете? – махнул он им рукой.
Крега как будто ударило кувалдой по голове. Джейсон!
Задыхаясь от волнения, молодой человек почти бежал в их сторону.
– Эй, мистер, кто вы такой? – Подбежав, он схватил под уздцы жеребца Крега.
Их взгляды встретились.
«Боже праведный, это же мои собственные глаза!» – думал каждый из них.
Перегнувшись, Крег положил ладонь на руку, которая держала его коня, – смуглую крепкую руку.
«Моя рука!»
Словно в тумане, он соскочил с седла и остановился перед высоким, пожалуй, даже на дюйм выше его самого молодым человеком.
– Ты знаешь, кто я такой? – спокойно спросил он. Джейсон стоял смущенный и растерянный, пожалуй, даже немного испуганный. Ему казалось, будто он проваливается в темную бездну.
– Я… я думаю, да… Только это, наверное, сон. – Он потер руками глаза. – Ты… он… он мертв. Мой отец мертв. Но вы… – В полном замешательстве он так и не смог договорить фразу.
– Я твой отец, Джейсон. Мать честная, до чего же приятно выговаривать твое имя. – И они стали обнимать друг друга с такой силой, что Абару даже испугался, как бы кто-нибудь не сломал другому позвоночник.
Подошел вконец озадаченный подрядчик:
– Эй, шотландцы! Вы что, знаете друг друга? Джейсон улыбнулся через плечо Крега:
– Ты же сказал мне, что его зовут Макферсон. Маршалл снял запылившуюся шляпу и стал выбивать ее о бедро.
– Да все эти ирландские, кельтские имена на мой слух все одинаковы. Макферсон, Мак-Дональд, Мак-Ноутон – ни черта не запомнишь. А как его зовут на самом деле?
– Мак-Дугал. Крег Мак-Дугал.
– Так же, как тебя? Родственник, наверное? Вот неожиданность.
– Еще какая! – в один голос воскликнули отец и сын.
– Да уж, неожиданность, – ухмыльнулся Джейсон. – Видите ли, Джим, Крег – мой отец.
Маршалл быстро-быстро переводил взгляд с одного на другого.
– Господи, Иисус, Мария и Иосиф! Сходство просто невероятное. Можно подумать, что вы близнецы, если бы не твои волосы и бачки, Крег.
Джейсон был смуглее, его каштановые волосы кое-где выгорели на солнце.
– Я думаю, что мы должны отпраздновать это невероятное событие, джентльмены! – воскликнул Крег. Его сердце переполняли радость и благодарность Господу Богу, той могущественной силе, которая управляет и бесконечной Вселенной, и скромными людскими жизнями. Он похлопал по широкой спине Джейсона. – Итак, сын, нам предстоит осушить не один бокал, чтобы наверстать упущенное.
Глава 7
Прошел не один вечер, и осушена была не одна бутылка, прежде чем отец и сын смогли восстановить цепь событий, разорвавших их судьбы в то грустное утро, когда Адди, Джуно и Джейсон, покинув Земной Рай, отправились в Парраматту. А теперь на месте Земного Рая стоит город Аделаида. Не иначе как это Уильям Лайт решил сделать щедрый подарок возлюбленной, мелькнуло в голове у Крега. Но он тут же прогнал эту мысль как совершенно бессмысленную.
«Я не имею права не только требовать, даже просить у нее каких-либо объяснений или ждать оправданий. Да и у нее нет такого права. Я скорее отрежу себе язык, чем начну расспрашивать ее. Да и она сделает то же самое. Эти годы безвозвратно ушли, словно канули в воду».
Джейсон был огорчен и разочарован, когда Крег запретил ему написать матери, что он жив.
– Для этого еще не настало время, сынок. Еще слишком рано для осуществления моего замысла. Видишь ли, я хочу, чтобы всем нам было хорошо. Я знаю, что ты чувствуешь. И сам чувствую, что с моей стороны жестоко и бессердечно скрывать правду от твоей матери. Но подумай сам, Джейсон. Она оплакала мою смерть много лет назад, и пережитое ею горе осталось далеко позади. Если еще какое-то время все останется по-старому, ей от этого не станет хуже. Но за это время я могу успеть сделать очень многое для всех нас. Верь мне, сынок.
Джейсон едва заметно улыбнулся и пожал плечами:
– Хорошо, я поступлю, как ты хочешь, отец… А что за карту ты прячешь в рукаве?
Крег уклончиво усмехнулся.
– Когда узнаешь Крега, как узнал его за эти годы я, научишься мириться с его немногословностью, – пробурчал Абару. – Он сперва сделает, а потом скажет. Можешь не беспокоиться.
Крег кивнул.
– Когда ты называешь меня отцом, то снова становишься для меня малышом, которого я когда-то качал на коленях, и тогда я начинаю чувствовать над тобой какую-то власть – дает о себе знать чувство собственника. Важно, чтобы отец и сын не просто любили друг друга, но и уважали как мужчины и друзья.
– Я понимаю, что ты хочешь сказать, Крег, – улыбнулся Джейсон.
Юноша поселился у Крега и Абару и вскоре вытеснил отца в сердце хлопотуньи Бесси.
– Я думаю, мне лучше вернуться к Джиму Маршаллу, – пожаловался он однажды Крегу и Эйбу. – Я не знаю, куда деваться от ее забот. Когда-то у меня была старая няня, которая просто убивала меня своей опекой, пока я не поклялся, что сбегу из дому, если дядя Джон не уволит ее. Бесс – ее копия. Она заставляет меня съедать двойные порции всего, что подают. – Застонав, он похлопал себя по вздувшемуся животу.
– Ничего, как только мы начнем работать на стройке, ты перестанешь жаловаться.
Работа и в самом деле была тяжелая, приходилось трудиться с восхода и до заката все семь дней в неделю. Маршалл был очень хорошим мастером и строил мельницу с такой же тщательностью, как если бы возводил какой-нибудь роскошный нью-йоркский дом. В работе он был настоящим фанатиком. О завершающем этапе работы – отводном канале – он не сказал даже капитану Саттеру, опасаясь, что этот скупец не одобрит дорогостоящую «забаву». Ведь можно просто опустить колесо в воду, да и дело с концом.
