Через минуту незнакомец вышел на двор в тулупе, с фонарем в руках, и, пока гонцы поднимались вверх по берегу, успел осветить место, где минуту назад стоял Млад.
— Здорово, хозяин! — тот, что ехал первым, спрыгнул с коня.
— И вам здравия. Проходите в избу, отдохните, пока я коней седлаю…
— Нам не надо коней менять. Мы потихоньку едем, человека ищем. Не забредал к тебе никто?
— Нет, сегодня никого не было, — пробормотал незнакомец — смотритель ямского двора — и, передернув плечами, оглянулся к сеновалу, — а кого ищете-то?
Млад насторожился.
— Профессора из университета. В последний раз его в полдень с Перыни по дороге на Шелонь видели.
— Нет, не заезжали ко мне профессора, да и увидел бы я сани издали. Князь проехал, посадница проехала, а больше на санях я никого не видел.
— Он верхом ехал.
У Млада не осталось никаких сомнений — ищут именно его. Он кашлянул и выбрался из своего убежища — всадники были вооружены саблями. Градята бы не посмел выйти… Смотритель шарахнулся в сторону, словно увидел привидение.
— Вы меня нашли… — пожал плечами Млад.
— Ты — Ветров? — спросил тот, что сидел на коне.
— Да. У меня пала лошадь верстах в двадцати пяти отсюда.
— А че прятался-то? — удивился второй.
Млад подошел ближе, но на всякий случай спросил, перед тем как отвечать.
— Если вы скажете мне, кто вас послал…
— Нас послали из службы главного дознавателя.
Млад глянул на смотрителя, который отошел на шаг назад и готовился то ли бежать, то ли ударить Млада фонарем по голове.
— Здесь двое преступников. Один из них неделю назад пытался меня убить. Он прячется в конюшне. Возможно, они имеют отношение к вчерашнему убийству гонца из Пскова. Он же был убит неподалеку?
Смотритель попятился при первых его словах и опустил фонарь вниз. Даже после тусклого света свечи за закопченным стеклом темнота на миг показалась непроглядной. И в этот миг легкие ворота конюшни распахнулись, конь под Градятой заржал и попытался стать на дыбы, кони гонцов рванулись в стороны от неожиданности, в темноте тускло мелькнуло широкое сабельное лезвие. Млад не сомневался, что удар обрушится на него, но просчитался — Градята ударил смотрителя в темя, и можно было не сомневаться: это смертельный удар. На землю со звоном разбитого стекла упал фонарь, конь Градяты грудью сбил Млада с ног, треух откатился в сторону, Млад ударился головой, и тут же тяжелое копыто припечатало его плечо к земле. Но умный конь шарахнулся от упавшего человека, Градята, не теряя времени, пришпорил его и понесся вниз во весь опор.
— Стой! — придя в себя от неожиданности, закричал гонец, сидящий на лошади и начал разворачиваться.
Второй от него не отстал, прыгнул в седло и помчался вслед.
— Погодите! — крикнул Млад, приподнимаясь, — погодите же! Он убьет вас!
Если Градята убил своего, только чтоб тот не попал в руки Родомила… Млад не сомневался, что он расправится с двумя гонцами без труда…
— Погодите!
Но те, конечно, его не послушались. Они, наверное, его даже не услышали — от удара об землю раскалывалась голова, и кричал Млад не очень громко. Казалось, плечевой сустав раздавлен в кашу. Млад с трудом сел на снегу, тронул его рукой и попробовал пошевелить плечом — было больно, но, похоже, не так страшно, как представлялось.
Он встал на ноги и подошел к смотрителю — проверить, может быть, тот еще жив? Но, нагнувшись над телом, Млад убедился — нет никакой надежды, сабельный удар раскроил череп чуть не напополам… Он вздохнул, подобрал треух и сел на скамейку возле конюшни, откинувшись на стенку.
Всадники вернулись на удивление быстро, и Млад вздохнул с облегчением, услышав конский топот с озера.
— Ушел! — сплюнул один из них, поднявшись к избушке, — как сквозь землю провалился! Вот только что видели, а потом раз — и нету! Ты-то как? Сильно зашиб?
— Да нет, — Млад пожал плечами.
— Верхом сможешь ехать или сани будем снаряжать?
— Смогу, наверное. Да и домой хочется побыстрей…
Он пожалел об этом через четверть часа: каждый удар копытами по льду отдавался в голове и в плече, измученное тело болталось в седле из стороны в сторону, а ехать предстояло больше трех часов. А стоило перейти на шаг, как Млада тут же одолевал сон.
До дома он добрался ближе к утру, без сил сполз с лошади у крыльца, отдав поводья провожатым, и ввалился в столовую, шатаясь и хватаясь руками за стены.
— Млад Мстиславич! — хором выкрикнули шаманята, вставая с мест.
— Младик! — Дана кинулась ему навстречу, — Младик, где ты был? Почему ты ничего не сказал?
— Я… Я не успел… Я не мог… — жалко промямлил он.
— Что с тобой? Ты замерз? Ты ранен?
— Нет, я просто устал. Очень спать хочу.
— Родомил послал людей тебя искать!
— Они меня нашли, — Млад зевнул и сел на лавку у входа — сил не осталось даже на то, чтоб стоя снять валенки.
— Где ты был? Ты что-нибудь ел?
— Нет. Но я уже не хочу.
— Как это ты не хочешь? — Дана сжала губы, — Добробой, у тебя что-нибудь есть?
— Сейчас! — откликнулся шаманенок, — щи в печке, горячие.
Млад с трудом снял полушубок, стараясь не шевелить правым плечом, и от Даны это не ускользнуло.
— Ты точно не ранен? — спросила она, присев перед ним на корточки.
— Нет, ничего страшного. Просто на меня наступила лошадь… — Млад потрогал плечо рукой.
— Как? Чудушко, ты сам понял, что сказал? — Дана поднялась на ноги, снова сжимая губы, — Как это «наступила»?
— Ну как, как… копытом… Я, правда, очень хочу спать. Мне не надо щей.
— Как лошадь может наступить на плечо? Ты что, лежал на земле?
— Я упал. А она на меня наступила.
— Ты упал с лошади?
— Нет. Верней, да, я сначала упал с лошади. Подо мной упала лошадь. Но это до того. А потом… А потом лошадь… — Млад снова зевнул, — а потом лошадь на меня наехала… и я упал…
— Чудушко мое… — Дана покачала головой, — пойдем спать. За всю мою жизнь мне еще не встречался человек, которому на плечо наступила лошадь.
— Ты просто не видела, как конница врезается в строй копейщиков… — вставил опытный в военном деле Ширяй.
— Родомилу надо сказать… — Млад поднялся и едва не сел обратно, пошатнувшись, — Ширяй, сбегай к Родомилу. Скажи…
— Родомил Малыч без сознания, у него горячка ночью началась. Мы к нему каждые полчаса бегали, — отозвался Ширяй, — к нему сам доктор Велезар приезжал… И завтра еще приедет. Я с ним поговорил, представляешь?
— Хорошо. То есть, ничего хорошего, конечно… — Млад дошел до дверей спальни, — завтра.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
