— Млад Мстиславич, а щи? — Добробой стоял с горшочком в руках и обиженно смотрел на него.
— Завтра.
9. Коляда
Млад проснулся ближе к полудню и был уверен, что еще спит: из сеней раздавалось отчетливое и громкое блеянье козы. Сначала он не мог встать — все тело ломало, любое движение отзывалось острой болью, плечо распухло и ныло, на затылке прощупывалась огромная шишка, и нестерпимо хотелось есть. Но стоило подняться, умыться и расходиться немного, все оказалось не таким уж страшным.
В тесных сенях действительно стояла коза, загораживая проход.
— Добробой, ты решил обзаводиться хозяйством? — спросил Млад, усаживаясь за стол.
— Не, это Ширяй из Сычевки притащил. Ему на один день дали. Без козы как же колядовать?
— Несчастная скотина…
— Зато у нас молоко козье есть. Хочешь?
— Давай. И щей давай, и каши, — Млад потер руки, — а где Дана Глебовна?
— Она к Родомил Малычу пошла.
Млад потемнел и скрипнул зубами. А заодно вспомнил, какую нес околесицу перед тем, как пойти спать. Есть сразу расхотелось.
— Ширяй тоже к Родомил Малычу пошел. Доктора Велезара караулит, — сказал Добробой, — еще раз хочет с ним встретиться, говорит, доктор очень умный.
— Надоедает занятому человеку, — проворчал Млад.
— Я ему так и сказал. Только он не слушает ничего! Он утверждает, доктор с ним говорил с интересом, и обещал сегодня опять поговорить. Только я что-то в это не верю.
— Доктор Велезар — вежливый человек. А от Ширяя не так просто отвязаться, — Млад улыбнулся.
Он еще не успел поесть, когда вернулась Дана — озабоченная и какая-то виноватая. Млад решил, что она чувствует неловкость из-за того, что ходила к Родомилу, и от этого ему стало еще противней на душе.
— Чудушко, — она подсела к нему поближе, — если бы я судила о тебе только по твоим собственным словам…
— То что? — спросил Млад.
— Ничего… — она вздохнула и усмехнулась, — лошадь на него наступила!
Млад смутился и уставился в горшок со щами.
— Ты слышал, Добробой? Ты знаешь, что с ним было на самом деле? — Дана покачала головой, — Градята сбил его конем и пытался растоптать. Он сначала проехал семьдесят верст, потом под ним пала лошадь, и он почти тридцать верст прошел пешком!
— Кто тебе это рассказал? — Млад продолжал смотреть в щи.
— Твою лошадь видели всего в версте от ямского двора на Шелони. У Родомила сейчас сидят два гонца, которые тебя нашли, судебные приставы и дознаватели. Все ждут, когда он придет в себя. Не считая Ширяя, конечно.
— А Родомил? — спросил Млад.
— Говорят, в горячке… У него доктор Велезар. Ширяй хочет зазвать его к нам, чтоб он посмотрел на твое плечо.
— Зачем? — Млад опустил ложку.
— Я думаю, доктор ему не откажет. А там коза в сенях… — Дана едва не рассмеялась.
— Не надо ничего смотреть. Тем более — доктору Велезару, — Млад скрипнул зубами, — Ширяю голову оторву.
— Как же! Оторвешь ты ему голову, — Дана посмотрела на него с сомнением, — распустил ученика, он совершенно не имеет представления о вежливости.
— Он хочет утвердиться во взрослом мире, — Млад пожал плечами, — и нет ничего зазорного в том, что он старается мыслить самостоятельно.
— Я и говорю — распустил… — улыбнулась Дана, — ставь самовар, Добробой, вдруг действительно доктор Велезар придет.
И доктор Велезар действительно пришел. Его голос был слышен еще перед крыльцом: он что-то с жаром объяснял Ширяю.
— Может, козу в спальне спрятать? — неуверенно спросил Добробой, посматривая на дверь.
— Еще чего придумаешь! — фыркнула Дана, — в постель ее положи!
Но дверь в сени уже открылась, и оттуда раздалось:
— Смотри-ка ты! Это что за зверь у вас?
— Да так… — замялся Ширяй, — это мы колядовать… как без козы колядовать?
— Действительно, — рассмеялся доктор, — как без козы колядовать?
Ширяй долго пытался отодвинуть скотину в сторону — руки у него еще болели, а она блеяла, скользила и стучала копытцами по полу. Парень ругался, и смеялся доктор Велезар, пока Добробой не догадался выйти в сени и помочь товарищу.
— Здравствуйте, хозяева, — доктор первым прошел в дом, — меня к больному позвали. Я думал, он без движения в постели лежит, а он за столом чай пьет!
— Здравствуй, Велезар Светич, — Млад поднялся, — просто в гости заходи, не все ж тебе с больными… Чаю выпьешь?
— Ну, если просто в гости — чего ж не выпить? Считай, праздник уже начинается, завтра солнце народится. Смотрю, твои уже подготовились… Поросенка жарить собираетесь?
— А как же! — обрадовано ответил Добробой, помогая доктору снять шубу, — у нас все как у людей! И на пироги тесто стоит, и кутья преет.
Млад подивился — про поросенка он не подумал, а ведь к ним наверняка придут ряженые, и не один раз — надо же их чем-то угощать? Студентов много, и каждый рад пожелать своему профессору благополучия, а заодно и разжиться снедью для праздничного стола. Большинство, конечно, пойдет колядовать в Новгород, меряться силами с городскими парнями и сманивать их девушек, но и на профессоров ряженых хватит.
— Раз праздник начинается, может тогда чего покрепче выпьем? — предложил Млад.
— Нет-нет, — тут же покачал головой доктор, — у всех праздник, а у меня — бессонная ночь. Сегодня жди голов проломленных, а завтра — рук-ног отмороженных.
— Как Родомил? — спросил Млад.
— Неважно, — покачал головой доктор, — конечно, умереть от пустячных ран я ему не дам, но дело очень, очень серьезное… Если начинается горячка — это всегда опасно для жизни. Я подозреваю, что один из ножей, которым его ранили, был отравлен. И яд этот мне неизвестен. Бывает же… Накануне праздника… Неспокойное время.
— Как же Новгород будет Коляду встречать, когда Смеян Тушич… — начал удивленно Млад, но доктор его остановил.
— Князь решил не объявлять о смерти посадника. До завтра. Незачем людям портить праздник. Слухи, конечно, ходят, но это только слухи. Никто им верить сегодня не хочет, — доктор сел за стол напротив Млада, — расскажи-ка лучше, как тебя угораздило ночью оказаться на Шелони? Чай не ближний свет.
— Да по глупости, — усмехнулся Млад, — хотел князя догнать, поговорить.
— А тебе очень надо? — удивился Велезар.
— Было бы не очень — не помчался бы на ночь глядя.
— Если надо — я князю обязательно об этом скажу, как только он вернется. Думаю, вам давно пора познакомиться поближе. Ты произвел на князя впечатление, и на гадании, и на вече, и на суде.
— Вообще-то, меня к нему посылал Вернигора. Сам бы я, наверное, поехать не рискнул. Вернигора считает, что ополчение не должно покидать Новгород, а мои видения это подтверждают. И я думаю, князю нужно об этом знать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
