— Доброе утро, — Макдоуэлл улыбнулся Лангтону.
— Доброе утро, мистер Макдоуэлл. Прошу вас, сюда. — Лангтон кивнул в сторону смотровой.
Сам по себе смотровой зал был совсем невелик, и в нем стояло лишь два старых расшатанных стула.
— Мистер Макдоуэлл, вы должны отвечать правду и только правду на все вопросы, которые я вам сейчас задам. Вы меня поняли?
— Угу.
— Я хочу, чтобы вы посмотрели на стоящих здесь, в комнате, и сказали мне, знаком ли вам кто-нибудь из них. Не спешите. Если вы узнаете этого человека, сообщите мне, не он ли заходил к вам в бар в Манчестере.
Макдоуэлл кивнул.
— Вам ясно, что нужно делать?
— Ага. Поглядеть на ребят и сказать вам, есть ли среди них иностранец, с которым я общался. Так ведь?
— Да, правильно.
Лангтон нажал кнопку, и окна на этой стороне комнаты прикрыли ставнями. Зажегся мерцающий красный свет. Дэниэлс вошел в смежную комнату вместе с Льюисом. Восемь мужчин в одинаковых бейсбольных кепках стояли молча, с застывшими, невыразительными лицами.
Льюис дал ему бейсбольную кепку.
— Мистер Дэниэлс, вы можете встать в ряд, куда вам нравится, — негромко произнес он.
Дэниэлс надвинул кепку на лоб и задумчиво оглядел выстроившихся «двойников». Он выбрал место в центре — справа от него оказалось четверо мужчин и слева — тоже четверо. У всех них были карточки с номерами. Дэниэлс получил пятый номер.
— Мистер Дэниэлс, вам не трудно поднять воротник вашего пиджака?
Дэниэлс поднял воротник до подбородка.
Лангтон увидел, что мужчины в бейсбольных кепках ярко освещены красным светом, и жестом подозвал Макдоуэлла подойти к шеренге.
Покатые плечи Макдоуэлла почти загородили окно. Он стоял, опустив подбородок, и долго разглядывал собравшихся. Лангтона разочаровало, что Макдоуэлл не смог сразу опознать Дэниэлса, и он уже собрался подвести его поближе к ним, когда тот обернулся.
— Да, это он. Номер пять. Но бейсбольная кепка — другая. Вот почему я задержался. Моя проблема. Однако теперь ясно вижу — это он.
— Спасибо вам, мистер Макдоуэлл.
Лангтон тут же выключил свет и распахнул ставни. Он пошел провожать Радклиффа, чтобы тот не заблудился в коридоре. Баролли немного подождал, а после увел Макдоуэлла в камеру. Дэниэлс не стал снимать бейсбольную кепку. Возвратившись в комнату для допросов, он перевернул ее козырьком назад и улыбнулся своей шутке. Радклифф не выдержал и стащил эту кепку с его головы. Лангтон записал на пленку, что они снова собрались и намерены продолжить допрос.
Он выждал минуту-другую и обратился к подозреваемому:
— Мистер Дэниэлс, я обвиняю вас в убийстве Мелиссы Стивенс.
— Я признаю себя виновным, — устало ответил Дэниэлс.
Льюис передал Лангтону папку с фотографиями, и тот продолжил:
— А теперь я желал бы задать вам вопросы в связи с убийствами Лилиан Даффи и Тересы Бут…
Две фотографии были положены на стол.
— Кэтлин Кииган…
К ним присоединилась третья фотография.
— Барбары Уиттл.
Четвертая.
— Сандры Дональдсон…
Когда Лангтон поднял руку, чтобы положить фотографию следующей жертвы, Дэниэлс насмешливо и торопливо произнес:
— Берил Виллиерс и Мэри Мерфи.
Дэниэлс привстал и прижался спиной к стулу. «Он выглядит как свернувшаяся кольцами змея», — подумала Анна. Все уставились на него, не отводя глаз, а он лишь загадочно улыбался в ответ.
— Тельмы Дельрау, Сади Задин и Марлы Кортни.
Лангтон разложил фотографии, занявшие целый стол.
Анна оцепенела. Она не могла поверить случившемуся. Да и никто из них не мог. Льюис взглянул на Лангтона. Сыщики молчали. Радклифф посмотрел на своего клиента, завороженный его тихим, ровным голосом.
Дэниэлс вытянул руку и осторожно ощупал каждую фотографию. Он вздохнул и принялся считать:
— Один, два, три, четыре…
Затем склонил голову набок.
— Здесь не хватает одной. Мелисса, где моя прекрасная Мелисса?
Дэниэлс взял снимок Мелиссы и положил его рядом с остальными.
Дэниэлс начал располагать фотографии по порядку: убитая первой, второй, третьей. И, кончив свою работу, гордо заявил:
— Это все мои жертвы. — Схватил снимки обеими руками и крепко сжал их.
— Итак, мистер Дэниэлс, вы признаете, что убили всех этих женщин?
— Да.
Радклифф затрясся, а его лицо сделалось бесцветным и растерянным.
— Господи боже, — прошептал он.
Дэниэлс вновь сложил фотографии в аккуратную стопку.
— Я готов и жду вас, — спокойно проговорил он. А после выбрал из этой стопки снимок своей матери, Лилиан Даффи. Дэниэлс указал пальцем на Лангтона. — Нет, я не желаю сидеть напротив него.
Он медленно повернулся к Анне.
— Пусть она займет его место. А иначе вы от меня больше ни слова не услышите. Я хочу, чтобы она села за стол и посмотрела на меня. Таково мое условие.
Лангтон и Анна переглянулись. Она чуть заметно кивнула. А внимание Лангтона было устремлено лишь на Дэниэлса.
— Мы сейчас прервемся и позавтракаем. И потом сержант Трэвис сядет напротив вас, мистер Дэниэлс.
Дэниэлс улыбнулся.
— Благодарю вас.
Он лениво погладил фотографию Мелиссы Стивенс.
У Анны застыла в жилах кровь.
ГЛАВА XXI
Лангтон попросил Анну зайти к нему в кабинет. Он понял, что ее потрясло требование Дэниэлса.
— Ты можешь это выдержать? Сидеть напротив и смотреть ему в лицо?
Она ошеломленно кивнула и слегка пожала плечами.
— Я не поверила своим ушам, когда он признался в преступлениях. Думала, нам понадобится еще много дней.
Лангтон покачал головой.
— Мы его достали, и он это знает. Отрицать все и дальше было бы невозможно. К чему продлевать агонию? По-моему, мы должны сейчас, за завтраком, обсудить план действий. Анна, я хочу подготовить тебя к допросу. Он может затянуться. Еще не все кончено, Анна.
— А почему он желает сидеть напротив меня?
— Не знаю, как работает его извращенный ум. Возможно, ему кажется, что ты начнешь над ним издеваться и превратишь в форменного дурака. Неважно, в чем тут причина, но для него это в своем роде удовольствие. Конечно, он — человек нездоровый и общаться с ним, мягко говоря, неприятно. Он хочет посмотреть, как ты будешь реагировать.
— А если я не отреагирую?
— Тогда ты уложишь его на обе лопатки, потому что он стремится лишь к одному — сломить тебя и побольнее обидеть.
Она закрыла глаза, затем снова открыла и поглядела на сосредоточенное лицо Лангтона.
— Чертов ублюдок, — проговорила Анна. — Ладно, приступим. Я хочу с ним пообщаться.
* * *
Баролли присоединился к Льюису за завтраком и смутился, услышав, что Анна решила полезть в самое пекло и допросить Дэниэлса. Льюис немного выждал и взорвал бомбу:
— Дэниэлс сознался во всех преступлениях.
— Господи, неужели во всех?
— Да, включая американские.
Слух о его признании быстро распространился по ситуационной. Мойра вздохнула, узнав о твердом намерении Анны, и прокомментировала:
— Она сядет напротив него, совсем как ягненок перед голодным волком. Представляю себе этот допрос.
А Джин взвинтила нервы им обоим, вспомнив дело Фреда Уэста. Тогда у одной свидетельницы начался тяжелый истерический припадок. Она не смогла пережить отвратительных подробностей его преступлений, тяжело заболела и с тех пор не работала.
— Кажется, это она судилась с полицейскими? — припомнила Мойра.
Баролли и Льюис переглянулись, а затем все четверо посмотрели на опущенные шторы в кабинете Лангтона, сквозь которые едва виднелся силуэт Анны.
— Господи, помоги ей! — взмолилась Джин. Они закивали головами и вернулись к своим столам.
* * *
Пресс-офис отделения разрывался от телефонных звонков. Теперь там подготавливали новый пресс-релиз. В нем подтверждалось, что Алан Дэниэлс был задержан для допросов в связи с убийством Мелиссы Стивенс и он также помогает полиции в расследовании ряда других преступлений. «Ивнинг стандарт» планировала посвятить целый разворот аресту известного актера. В программах телевизионных новостей успели собрать последнюю информацию о Дэниэлсе для вечерних передач. Журналисты накинулись на сенсацию, как стервятники на падаль, и взяли отделение в кольцо осады.
* * *
Лангтон позавтракал и вернулся к себе в кабинет. Анна съела завтрак у него за столом, продолжая знакомиться с досье с заметками Лангтона.
— Его привели из камеры. Ты готова?
Она подняла голову и кивнула. Времени для переживаний у нее больше не было.
— Не хочешь зайти в туалет?
— Да, наверное, стоит.
— О’кей, а я подожду в коридоре. Ты все с собой взяла?
— Да.
— Молодец, хорошая девочка. Только не волнуйся и старайся не напрягаться. Не позволяй ему переходить в наступление и раздражать тебя. И помни: я здесь, рядом. Позови меня, если я понадоблюсь.
