Дождь, заморосивший в самом начале парада, разошелся вовсю. Он шумел холодно и сурово. Поверженные знамена побежденного врага, некогда гордо развевавшиеся над миллионной армией безумца, решившего покорить мир, лежали под дождем, жалкие, как символ гибели военной машины фашизма, как живые свидетели несостоятельности фашистской идеологии, как подтверждение неодолимости прогрессивных сил и идей, выразителем которых стал советский народ, поднявшийся на Великую, Священную, Отечественную войну и победивший в ней.
Вот и дописана последняя страница. Книга получилась большая, значительно больше, чем я предполагал, приступая к работе над ней. Ветер военных лет! Он разметал костер моей памяти, раздул жаркие искры, годы и годы тлевшие под делами и заботами сегодняшнего дня. Ярче вспыхнули воспоминания о событиях и людях прошлого, заметались огромные тени войны, и не годы, а вся жизнь прошла передо мною, освещенная заревом военных лет.
Великая Отечественная война разделила жизнь моего поколения на два огромных этапа: то, что было до войны, и то, что после. И теперь все, что было до войны в моей жизни и в жизни страны: стройки Днепрогэса и Магнитки, юный задор строителей Комсомольска-на-Амуре, ударничество на заводах и фабриках, спортивные баталии молодежи, массовая, искренняя увлеченность сдачей норм на значки ГТО и "Ворошиловский стрелок", наши старые, довоенные песни - все это должно расцениваться сейчас как ответ на ту загадку, перед которой недоуменно пожимали плечами политики и военные стратеги капиталистических стран: как могли "они" выстоять перед многомиллионной армией Гитлера, триумфальным маршем прошагавшей через страны Европы, и победить ее?
Пусть говорят, что мы не были полностью готовы к войне в экономическом, техническом, военном отношении. Мы были готовы политически, мы были готовы морально. Вся жизнь довоенных лет превратила многомиллионные народы Советского Союза в одно монолитное целое. Мы знали, за что шли умирать. И, умирая, побеждали, победили, окончательно утвердили превосходство советской, социалистической системы, превосходство новой морали нашего замечательного человека.
Кажется, у Горького есть фраза, рожденная восхищением перед природой, жизнью: "Как прекрасна земля и человек на ней!" Это, конечно, верно. Но, читая, вспоминая или слыша горьковскую фразу, я невольно воспринимаю ее по-своему: как прекрасна наша земля и наш советский человек. Честное слово, столько замечательных людей у нас, так по-разному раскрываются они, что, перечитывая собственную книгу, я чувствую себя словно виноватым перед теми, о ком рассказал мало или не написал совсем.
Сколько замечательных людей было только в одной Московской Пролетарской стрелковой дивизии, из которой вышло сорок два генерала! Биография каждого из них могла бы стать сюжетом увлекательной и поучительной книги. Да разве только генералы? В рядах Московской Пролетарской служили будущие ученые, талантливейшие партийные работники, крупные государственные деятели.
Среди моих однополчан было много людей оригинальных, одаренных, необыкновенных, которые оставили в душе глубокий след и о которых хотелось рассказать. Особенно о тех, с кем вместе начинали, с кем по-юношески азартно мечтали о будущем, горячо спорили о жизни.
К числу таких людей относится, например, Николай Семенович Патоличев. Еще при самом первом знакомстве в дивизии он привлек меня своей исключительной партийной принципиальностью, той бескомпромиссной коммунистической чистотой, которая отличает всех верных ленинцев, лучших сынов партии. Мы вместе с Н. С. Патоличевым служили в Московской Пролетарской стрелковой дивизии до 1938 года. Правда, нам не пришлось воевать вместе: жизнь настолько развела нас, что Николай Семенович даже не стал кадровым военным, хотя и окончил Академию химзащиты. Партия нашла целесообразным использовать Патоличева на руководящей партийной работе. В войну он работал первым секретарем Челябинского обкома партии. Но ниточка доверия, симпатии, уважения продолжала связывать нас. Хочу сказать, что когда к нам прибывали танкисты с новыми танками (а Челябинский тракторный завод быстро перестроился и всю войну работал на фронт, выпуская танки, так что его даже часто называли танкоградом), так вот, когда я видел танки с Челябинского завода, я всегда тепло вспоминал Николая Семеновича Патоличева и думал: "Ночей небосъ не спит Патоличев, вон каких красавцев наготовил нам! Жаль, что не знает, к кому танки эти попали".
Кое в чем я ошибался, думая, что Николай Семенович понятия не имеет, где находятся его бывшие друзья по Московской Пролетарской дивизии. Много лет спустя мы встретились на XXI съезде КПСС. Встретились дружески, сразу узнали друг друга, и тут выяснилось, что все эти годы мы оба не только помнили о совместной службе, но и следили за судьбой друг друга.
А разве мало было интереснейших людей в 299-й дивизии? Разве можно было не рассказать об инструкторе политотдела старшем лейтенанте Карпове Григории Дмитриевиче и рядовой Анне Петровне Серцовой, корреспонденте дивизионной газеты? Через тяжелейшие испытания войны пронесли они большое и красивое чувство. Но не только любовь связала их на всю жизнь. Их соединила также общность интересов, безусловная одаренность, и теперь оба доктора философских наук.
Я не имел возможности даже упомянуть в книге об одном из храбрейших солдат дивизии, пулеметчике Герое Советского Союза Владимире Ефимовиче Бреусове, ныне ставшем профессором одного из алма-атинских вузов.
Перечитывая рукопись, я не встретил имени талантливого человека, бывшего начальника артснабжения артиллерийского полка старшего лейтенанта Вячеслава Федоровича Мочалова, сейчас известного конструктора, лауреата Государственной премии.
А старший лейтенант Ханвар Джалилов, помощник начальника штаба артиллерии дивизии? Личность яркая, запоминающаяся, он казался прирожденным военным: смелый, находчивый, решительный. Однако после войны проявились и другие его способности: он стал ученым-экономистом.
Да разве перечтешь всех, кто в суровые годы войны обернулся к тебе, к людям своей лучшей человеческой стороной? Наверное, и упрекать себя не следует за то, что не сумел в одной скромной книге рассказать обо всех, кто, безусловно, заслужил вечную благодарную память потомков.
Но я все-таки хочу сказать еще кое-что. И даже не от себя только, а от фронтовиков вообще. Там, на войне, нас поддерживали и согревали мысли о наших родных и близких, находившихся в тылу. Дорогие наши жены, матери наши, дети, отцы, вы тоже составляли для нас часть понятия "Родина". Защищая ее, мы защищали вас, и не было для солдат Родины большей награды, чем ваша нежность, ваша верность, ваша любовь. Вы воевали вместе с нами, даже если нас разделяли тысячи километров.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
