Ты совсем не обращала на меня внимания. Это понятно, ты приехала вместе с Викой, просто чтоб поддержать ее, если что. Но я все-таки надеялся, что ты хотя бы посмотришь на меня, спросишь о чем-нибудь. Нет, ты не заметила меня.
Не знаю, что делать. Очень надеюсь, что это наваждение пройдет само собой. Вот, пишу все это и думаю, как здорово, что можно вот так общаться с тобой, как будто ты рядом. Как будто слышишь меня, думаешь обо мне, понимаешь. Наивно, согласен.
А вдруг!
Надежда — страшная штука!
Ведь никто не может запретить мне мечтать. Даже ты.
Мечтать и надеяться.
Прости, если обидел.
С любовью, Игорь».
Мама замолчала и глубоко вздохнула:
— Бедный…
Нине было не по себе. Ей никто никогда не писал подобных писем. Это было как-то совсем по-взрослому. Как будто в книге прочитала. Она поежилась.
— Мам, — спросила она, подумав, — а на все письма надо отвечать?
Мама медлила с ответом.
— Если он тебе нравится, то…
— А если нет? — резко перебила ее Нина.
— Совсем? — уточнила мама.
— Понимаешь, я никак к нему не отношусь. Никак! — повторила Нина. — И потом, все произошло слишком неожиданно. И еще, мне кажется, что ко мне это письмо не имеет никакого отношения.
— Странно, — задумчиво произнесла мама, — другая девушка на твоем месте гордилась бы таким письмом. Даже мне было приятно его читать, и, знаешь, мне тоже польстило, что молодой человек так относится к моей дочери.
Нина снова погрузилась в раздумья: маме польстило письмо Игоря… А ей, Нине? Что ей-то теперь думать? О нем, о себе? Зачем Игорь все это выдумал? Она не такая! Она самая обыкновенная девчонка, тихоня — так ее называют подруги. Да ее мальчишки в упор не замечают. Она и на дискотеки не очень любит ходить, потому что в основном сидит в углу, пока другие танцуют. И с Игорем она бы никогда в жизни не познакомилась, если бы не Вика… Да, все так! Но почему Игорь не влюбился в Вику? Почему написал это письмо? Почему целовал Нине руки?
Как теперь быть? Ответить, не ответить? И что отвечать-то?
«Игорь, спасибо за чудесное письмо…» Какое, к черту, чудесное! Да век бы не видела ни письма, ни Игоря!
«Игорь, я прочитала твое письмо и…» Что — и? Что дальше-то? Ну, прочитала, не хотела, но прочитала, а теперь Нина не знала, что делать с письмом, как не знала и до прочтения. То есть прочтение не внесло ясности.
— Мам, — она очнулась от своих мыслей, — а что бы ты сделала, если бы тебе написали такое письмо?
— В первую очередь поблагодарила бы человека, написавшего его.
— Любого?
— Да, любого.
— А если он тебе совсем не нравится?
— Тогда я постаралась бы объяснить ему это, в мягкой форме.
— Мам! А давай ты напишешь эту самую мягкую форму, а? — попросила Нина.
— Но это как-то нечестно, — стала отнекиваться мама.
— Почему? — удивилась Нина. — Значит, Игорю встречаться с Викой было честно, подкарауливать меня в темном подъезде было честно, обманывать тоже честно, а написать письмо вместо дочери нечестно? Хорошо, давай напишем вместе. Я прошу, пожалуйста! Я же никогда не писала таких писем!
— Ну, хорошо, давай попробуем, — не очень уверенно согласилась мама.
Нина сбросила ноги с постели, схватила со стола первую попавшуюся тетрадь, ручку, сунула маме в руки.
— Нет, пиши ты! — отстранилась мама. — Почерк должен быть твой.
— Но он же не знает моего почерка! — На самом деле Нине было просто страшно прикоснуться к бумаге, страшно написать хоть слово. Как будто это слово могло связать ее с Игорем навеки.
Мама поудобнее устроилась в кресле:
— Ну, давай, пиши, — велела она. — Значит, так: Игорь, спасибо за искреннее письмо.
Нина схватила ручку и застрочила.
— Так, — продолжила мама, — теперь надо объяснить, что он тебе не нравится?
— Вот именно! — подтвердила Нина.
— Ладно. Значит, так: «к сожалению, я не могу ответить на твое чувство. Потому что…» Почему?
— Потому что я его не люблю, и все! — отрезала Нина.
— Напишем корректно: «потому что твое признание было слишком поспешным и несвоевременным. Ты старше меня, и, думаю, ты должен это понять». — Мама удовлетворенно кивнула.
Нина оторвалась от письма и взглянула на нее с сомнением:
— Этого достаточно?
— Думаю, да. Видишь ли, если ты напишешь ему так же подробно, как он тебе, то дашь повод к дальнейшей переписке. А так коротко и ясно. Условности соблюдены.
Нине хотелось верить маминым словам. Она должна разбираться в таких вопросах. Жизненный опыт и все такое… Значит, теперь Нина может взять свое письмо в школу и показать его Вике. Вика поймет, что Нина не отбивала у нее Игоря, и простит подругу, хотя прощать-то нечего. Ну да ладно. Ради подруги она готова потерпеть. А вот показывать ли Вике письмо Игоря? С одной стороны, Вика давала читать подругам все письма от парней. С другой, письмо Игоря слишком личное. Чего доброго, Вика обидится еще сильнее. Нет, сначала Нина просто поговорит с подругой, а потом уже поступит по обстоятельствам. Если Вика не слишком расстроится, Нина покажет ей письма.
После разговора с Викой можно будет отправить Игорю письмо.
Нина немного приободрилась.
Мама пожелала ей спокойной ночи и посоветовала поспать. Второй час ночи, а завтра, то есть уже сегодня — в школу.
Нина покрутилась так и сяк, взбила подушку, завернулась в одеяло, даже посчитала про себя баранов (кто не знает, лучшее снотворное: один баран, два барана, три…). В конце концов сон все-таки сморил ее.
Глава 13
Примирение
Утром явился Ваня. Улыбка во все лицо. Но Нине было не до него. Погруженная в свои мысли, Нина почти не замечала идущего рядом парня. Она думала о себе. О том, какая она на самом деле. Утром она долго рассматривала свое отражение в зеркале и никак не могла понять, что изменилось. Но ведь изменилось же! Такое письмо не могли написать невзрачной тихоне. Она попыталась взглянуть на себя глазами Игоря. Не получилось. Откуда ей знать, что там у этого Игоря в голове? И вообще, что у мальчишек в головах творится? Вот бы понять!
— Нинон! — раздраженно окликнул Ваня.
— Что? — переспросила Нина.
— Ничего! Ты меня не слушаешь!
— Почему, слушаю, — смутилась она.
— Ага, поддакиваешь из вежливости, — надулся Ваня. — Знаешь, трудно общаться с человеком, если он относится к тебе как к пустому месту.
— Да, наверное, — рассеянно согласилась Нина. Видимо, зря. У раздевалки Ваня развернулся и ушел.
Нина проводила взглядом его спину. О чем он говорил? А, ладно. С этим — потом. Она ждала Вику. Наконец увидела ее. От прежней гордой красавицы ничего не осталось. Ни тщательно уложенных локонов, ни косметики. Глаза припухли, да и нос тоже. Длинная юбка, свободный свитер. Волосы небрежно схвачены в хвост. Подруга сутулилась и прятала глаза, выглядела она ужасно.
