Местные его называют иначе — город Удачи. Город, где живут альбиносы. Это единственное место, где их не убивают и не калечат, но там и охраны, как у Золотого резерва Тальмы… Вот так-то… Если вопросов больше нет, то я пойду — время позднее, а мне завтра с утра в больницу…
— Можно последний вопрос?
— Да, конечно. — разрешил Сато, беря свой саквояж и выходя в коридор — в камере ужасающе воняло разложением и немытым телом, несмотря на широко открытое кем-то из констеблей окно под самым потолком.
— Есть разница между женщинами и мужчинами альбиносами для… Для привлечения удачи? — Эван еле смог прилично сформулировать вопрос. Как-то жизнь его не готовила к обсуждению количества удачи в конкретных человеческих частях тел.
Сато сморщился, словно выпил уксуса:
— Они детей убивают, а вы — мужчины, женщины… Им все едино — лишь бы принесло денег. До свидания, нер комиссар.
— До свидания, доктор Сато. — Эван вздохнул, протягивая доктору пальто, которое все время осмотра держал в руках: — спасибо, что не отказали в помощи.
Доктор ушел, и Эван вернулся в камеру, оставаясь один на один с умирающим. Эфир струился прочь из Эвана и исчезал в умирающем парне, как в ненасытной бездне, словно кто-то продолжал высасывать из парня все соки.
Эван задумчиво потер висок и прошелся по камере. Сато сказал, что разницы для привлечения удачи нет — мужчина или женщина. Но именно для чернокнижника разница была. Сюда притащили Брока, но не Вик до этого. В могиле на Оленьем был похоронен тоже мужчина-альбинос, и тут сейчас умирал тоже парень. А Вик… Вик подверглась операции в порту, почти там же, где её поймали. И кто знает, выжила бы она после операции, брошенная там в одиночестве, пока они искали бы её. Небеса, как им с Вик повезло с Броком!
В камеру заглянул Одли и позвал в коридор:
— Нер комиссар, нашли камеру, где заперли нашу Вик… И Брока, конечно.
Эван спешно вышел и попросил одного из констеблей из коридора присмотреть за неизвестным, ему же передал лекарство:
— …выпаивать каждые полчаса сказали. Когда принесут чайную ложку, конечно.
— Будет сделано, нер комиссар. Не извольте беспокоиться! — кивнул констебль, заходя в камеру и кашляя от царившей там вони.
Эван вздохнул, раскашлялся от запаха и пошел прочь, проверяя, чтобы струйка эфира, связывающая его с парнем, не исчезла. Обидно умереть именно сейчас. Хотя жить так, как сейчас, почти беспомощным обрубком — еще обиднее. Эван поклялся сам себе, что обязательно отследит судьбу парня и поможет, если он выживет. Протезы на потенците чрезвычайно дороги, но способны полноценно заменять конечности.
Одли взглядом проследил за эфирным потоком, текущем из Эвана, но ничего не сказал — видимо, решил, что каждый сходит с ума по-своему. Сержант повел Эвана за собой по плохо освещенному коридору, сплошь в комнатах, переделанных под камеры. Сейчас огромные дверные запоры были сняты, и констебли тщательно проверяли камеру за камерой, пытаясь понять, кого же тут содержали. Не дом, а настоящая тюрьма.
За углом, куда Эван свернул вслед за Одли, все было точно так же — только коридор покороче, да у дверей одной из камер, где вместо замка зияла обугленная дыра, лежал несвежий труп. Эван внезапно подумал, что все трупы тоже стоит обследовать на предмет вольтов — ну, а вдруг? Что-то же приводило в действие эти тела. Что-то же их заставляло выглядеть и двигаться, как живых. Для чего-то же чернокнижнику нужна была Вики…
Одли сказал, замирая у камеры с трупом:
— Лео узнал — все дома на острове принадлежат неру Аранда, торгово-промышленный дом «Согласие». Он живет как раз в соседнем доме. Жаль, что уже поздно… — он с надеждой глянул на Эвана, но тот отрицательно качнул головой — действительно, поздно.
— Завтра утром нанесу визит неру Аранда, — поморщился Эван — ему только жалоб о полицейском произволе сейчас не хватало. Да и не факт, что хозяин дома знает, что творили тут его арендаторы.
Одли, выразительно глядя на Эвана, намекнул:
— Жаль, что повода вломиться нет… — надежда в голосе сержанта противоречила его словам.
Эван косо глянул на Одли:
— А ты кровожадный, серж.
— Есть немножко. За своих обязательно нужно быть кровожадным. — Одли присел на корточки у трупа и вытащил из его шеи короткий нож. Сержант протер его об одежды трупа и протянул Эвану:
— Держите, нер комиссар. Пусть лучше так не доедет до экспертов, чем пропадет по дороге. Дорогая вещичка, тут любой не устоит.
Эван завернул нож в платок и сунул в кобуру к пистолету:
— Как скажешь, серж.
Он принялся осматривать дверь, где расплавился замок — Брок выжег эфиром. Удивительно, как пальцы не повредил — взрыв, должно быть, был сильный. Надо будет не забыть, подарить Вики новый механит с часами. Эван огнем нанес руну созвучия на внутреннюю сторону двери, где должны были остаться капли крови. Одли присвистнул, наблюдая, как загораются капли по всему коридору и на оконной, почерневшей от копоти раме:
— А наш рыжий не мелочится. Пол-ладони он себе разрезал, что ли?
Эван пустил по каплям пламя: кровь сгорала, и тут же призрачный синий свет созвучия гас. Вскоре погасла и руна на двери — больше капель крови Брока не было.
Одли тихо произнес:
— Хорошо, что теперь забота о Броке на ваших плечах, нер комиссар. — и насмешки он не скрывал.
Эван, старательно глотая слова о недопустимости хранения чужой крови, ведь именно это сегодня помогло выйти на чернокнижника, направился к открытому окну в конце коридора. Игнорируя Одли, тащившего стул, Эван легко подпрыгнул наверх, подтягиваясь на руках и садясь на подоконник. Он осторожно выглянул наружу. Светляк упал из его рук в холодные воды Ривеноук.
Одли снизу спокойно заметил:
— Тут почти десять ярдов, нер комиссар. Наши замеряли. Лететь было высоковато.
Эван коснулся рукой обгоревшей рамы:
— А еще в них разрядили залп эфирного огня. — он нахмурился, и Одли снизу напомнил:
— А док про переломы и ожоги ни слова ни сказал.
— Удивительно. — согласился Эван, спрыгивая с подоконника — в коридоре показался отец Маркус в неожиданном сопровождении — лер Гилл. Опять. Это уже не может быть совпадением — их встреча второй раз за день. Может, они что-то недоговаривают, ложью о сотрудничестве что-то покрывая? Например, собственную дружбу.
Отец Маркус, внимательно рассматривая коридор и обугленную раму, поздоровался и спросил:
— …Настолько я полагаю, вы позволите принять участие в осмотре и обыске дома, нер Ренар? Ведь вы для этого меня вызвали.
Эван протер руки платком, стирая копоть:
