В. Б. Очевидно, тогда уже и проявился ваш бойцовский характер. Как говорил вам Вершилов: "С вашей непосредственностью вам не надо много говорить". Не то скажете. Но все-таки, спустя годы вы пришли во МХАТ. Уже суперзвездой. Сначала был ошеломляющий успех в ленинградском Ленкоме, затем блестящая работа у вашего любимого режиссера Георгия Александровича Товстоногова в БДТ, и вдруг вы переезжаете в Москву и в конце концов оседаете во МХАТе. Почему? Хотелось все-таки добиться своего?
Т. Д. Володя, я не собиралась возвращаться во МХАТ. Удар был столь силен, что мне и не хотелось возвращаться во МХАТ. Хотя они меня настойчиво приглашали в театр. Бориса Ильича Вершилова уже не было в живых. Мне не с кем было посоветоваться. Но я очень хорошо запомнила тот урок. Ведь от первого удара человек мог бы сломаться. Так часто и бывало с молодыми актерами. Не будь того огромного успеха в театре Ленинского комсомола в Ленинграде, может быть, мне и не удалось бы выправиться. Мощнейший успех в Ленинграде и поставил меня на ноги. А во МХАТ мне не хотелось возвращаться. И в моем возвращении виновата я сама. Это была чисто личная история. Вину я целиком беру на себя. На свои романы...
В. Б. Так без романтики, без любви не прожить. Наверное, актер без этого, без "личных историй" тоже не состоится...
Т. Д. Володя, нужно знать меру. За этот романтизм я заплатила так дорого... Если бы можно было возвращать жизнь сначала, я ни за что бы не была такой романтичной - той странной дамой, которая бросает любимый театр ради своих романов.
В. Б. Но в ваших героинях страсть тоже часто побеждает. Ваши лучшие актерские работы всегда связаны со страстными, открытыми, непосредственными натурами: от Женьки Шульженко до Настасьи Филипповны в "Идиоте".
Т. Д. Один хороший режиссер говорил очень точно, что в каждом актере должно сидеть 25 разных молодцов. Вот во мне и сидит 25 различных дам. Они постоянно устраивают единоборство. В том единоборстве победила какая-то чересчур женственная дама.
В. Б. Мне кажется, что среди этих 25 разных дам все же превалируют, во-первых, та непосредственная открытая дама, которой бы надо молчать из-за своей непосредственности, чтобы себе не навредить, и тот лидер, сильная бойцовская натура, с которой никто не может совладать. Вернемся уже к нашим дням. Вы - явный лидер во МХАТе. Трудно ли быть лидером?
Т. Д. Я не ощущаю себя лидером. Совсем не ощущаю. Я просто работаю. Научилась за эти годы в какой-то мере передавать и своим партнерам, актерам, с которыми работаю, ту же одержимость, которая есть во мне самой.
В. Б. Что же сплотило вокруг вас ту часть МХАТа, которая и образовала МХАТ имени Горького? Сейчас ведется тонкая игра по якобы объединению вновь двух МХАТов, с подавлением всего того, что делалось вами. Думаю, это уже невозможно. Но что же в тот давний момент притянуло людей к вам?
Т. Д. Притянула обида, объединило то оскорбление, которое совершенно незаслуженно нанесли многим прекрасным актерам. Ни за что ни про что вдруг вне всяких правил и законов выдворяют из театра целую сотню людей.
Когда было произведено это разделение МХАТа, на этом настояла малая, но влиятельная кучка людей. Раскола никакого не было. В театре хранятся записи всех собраний, всех выступлений; желающих отторгнуть своих товарищей было от силы 15, все остальные не хотели раскола. Поэтому версия, что театр раскололся на две части, - это явная ложь тех, кто искусственно разделил единый театр, а сегодня не хочет брать на себя ответственность за это преступление перед русской культурой.
В. Б. Я в то время, как вы знаете, работал в Малом театре. Таком же большом по числу труппы, как и МХАТ. И в Малом театре - впрочем, как и по всей стране - были свои раскольники, люди, которые хотели сознательно разделить единую труппу. Помню шумные собрания, выступления крикунов, болтунов, которых дергали за ниточки кукловоды. Но там был Михаил Царев, там была Елена Гоголева, да и более молодой состав "маловцев" не позволил осуществиться никакому расколу. Чем же был слабее МХАТ, какая гнильца поразила его? Нельзя же объяснить тем, что в Малом был Бондаренко, а в МХАТе Смелянский... Никакому демону-искусителю не по зубам коллектив, если в нем живо то соборное начало, которое определяет всегда русских людей.
Т. Д. В Малом у вас, Володя, были очень сильные старики, более мудрые. А во МХАТе, как вы понимаете, был иной руководитель, и существовал авторитет руководителя. И авторитет отдельных личностей, возглавляющих этот раздел театра. Их, собственно, было немного, два человека, которые работали вместе с Олегом Ефремовым, два достаточно больших и известных человека. А в противовес им в тот момент сильных лидеров не нашлось. Дальше эти разрушители достаточно легко через прессу и телевидение убедили всю страну, что в старом составе МХАТ оставаться не мог. Надо было много лет работать в самом театре, чтобы знать, что это не так, что никакого раскола труппы не было.
Конечно, в любой большой труппе существует ряд бездарных актеров, не сумевших реализовать себя. И от них любой руководитель должен уметь постепенно избавляться. Но это - не раскол театра. Отторгли ведь далеко не бездарных актеров, а иные бездарные и сейчас существуют в той труппе. Отторгли реалистическое мхатовское направление. Всегда, в любом театре есть балласт. Театр не наполнен одними талантами. Талант вообще редок. Но кроме крупных талантов существуют еще и высокие профессионалы, которые необходимы в каждом коллективе, на них часто и держится труппа. Пренебрегать мхатовскими профессионалами - значит, пренебрегать самим духом старого русского МХАТа.
В. Б. Уже прошло десять лет после раздела МХАТ на две части. Вы вынуждены были выстоять, вы доказали свою жизненность. Само по себе уже одно это -доказательство лжи об избавлении МХАТа от балласта. Почему они и бесятся. Если бы не было лично вас, если бы изгнанные разбежались, как тараканы, по углам необъятной России, то в историю вошел бы не целенаправленный раздел национального театра, не разрушительный, инспирированный кем-то удар по русскому театру, а мудрый шаг ефремовского руководства, вовремя избавившегося от советского бездарного балласта. Ваше существование - это вечный еж под кожей разрушителей... Но выиграл ли тот театр от этого раздела? Дал ли что-то существенное этот раздел труппе МХАТ имени Чехова?
Т. Д. К моему очень большому сожалению и, поверь, искреннему сожалению, выигрыша у них не получилось. Для меня не было бы большей радости, если бы я видела мощный творческий расцвет театра, который сегодня носит имя Антона Павловича Чехова. Кстати, сменой названия театра именно они отказались от преемственности. Стали неким новым театром. Именем великого Чехова можно называть и города, и корабли, и планеты. Но если основоположники решили все-таки назвать театр именем Горького, они видели в этом определенную гражданскую позицию. Они видели в имени великого Алексей Максимовича Горького некий идеологический заряд, предполагая, что это определит и дальнейшую судьбу их детища - МХАТа. Сегодня не принято говорить о Горьком. Если говорят, то как-то извиняясь: "Вы знаете, я все-таки уважаю этого писателя. Простите, конечно..." За что прощать? Есть очень мощный русский писатель, вышедший из самого сердца страны. Он был и духовным, и художественным, и социальным знаком России. И он остался таким знаком. Сегодня, уничтожая имя Горького, уничтожают огромную часть нашей отечественной культуры, часть того же МХАТа. Уничтожают позицию писателя его право быть гражданином, человеком заинтересованным в жизни народа. Горький лучше многих знал, что такое русский народ. Будь сегодня жив Алексей Максимович, я думаю, судьба нашей культуры нынче не была бы такой плачевной. Я знаю, на защиту кого выступил бы великий писатель. Это знают и те, кто отказался от его имени.
В. Б. Заметьте, Татьяна Васильевна, как наши противники, противники нашей культуры умело противопоставляют Чехова Горькому, Булгакова Шолохову, Ахматову Есенину, сталкивая славные имена. Мелкая театральная тусовка кидает грязь на великих классиков. На самом деле, скажем, в истории МХАТа всегда будут стоять рядом Чехов, Горький и Булгаков. Они не мешают друг другу, а дополняют, обогащают. В афише вашего театра не случайно всегда присутствуют эти три имени.
Меня никогда не покидало ощущение, что раздел МХАТа - это не просто разрушительная театральная акция. Тут и Смелянский со товарищи тоже оказываются шестерками. Проверяли на разных уровнях модель разрушения Державы. Вы говорите, что не было никакого раскола труппы, было умелое разрушение театра двумя-тремя людьми. Но и на референдуме в СССР большинство населения проголосовало за единое государство. Значит, не было неизбежного раскола страны. Не было органического разделения, А была продуманная операция по расколу. Сначала МХАТ, а затем и вся Держава. На вас отрабатывали механизмы расчленения страны.
