Между прочим, большинство советских командиров полков и дивизий, имея высокое летное мастерство и огромный опыт, очень редко участвовали в боевых вылетах. Так, генералы А.А. Демидов, А.И. Гусев, В.И. Шевченко, насколько известно, в рассматриваемый период группы в бой не водили. В то же время, немецкие коммодоры (аналог наших командиров дивизий) летали над Правобережной Украиной, пожалуй, чаще своих подчиненных и находились в ряду лучших асов люфтваффе. К концу июля на счету командира JG3 майора Г. Лютцова имелось 46 побед, на счету командира JG53 майора Г. фон Мальцана — 49.
Останавливаясь на работе германских экипажей, надо указать на заметное снижение интенсивности разведывательных полетов в конце июля. Это обстоятельство можно объяснить дальнейшим сокращением количества исправных самолетов Ju88 и Bf110, пригодных для данной деятельности. Их экипажам все же удавалось следить за стратегическими замыслами советского командования, отслеживать переброски к фронту свежих соединений и наблюдать за ходом эвакуации промышленного оборудования различных предприятий.
В то же время генерал Богач (Bogach) отметил, что в некоторых разведывательных отрядах почти не имелось исправных самолетов. Так, подразделения 3(H)/21, 5(H)/32, 4(H)/22 понесли потери в личном составе и материальной части в результате налетов советской авиации на аэродромы Полонное и Белая Церковь 8 и 26 июля. Не осталось исправных самолетов в отряде 5(H)/21, взаимодействующем с 14-м моторизованным корпусом, после того как последний Bu131 был потерян в районе Житомира. А в 5(H)/31 (участок 24-го армейского корпуса) германские отчеты зафиксировали потерю не только техники: 26 июля в бою с советскими истребителями получил ранение командир капитан фон Франкенберг (von Frankenberg), а спустя три дня погиб его преемник обер-лейтенант К.-Х. Кноте (K.-H. Knote ) — его поразил огонь зенитной артиллерии.
Одна из причин серьезных потерь крылась в отсутствии истребительного прикрытия тихоходных, слабо вооруженных «хеншелей». В дневнике авиагруппы III/JG3 за 24 июля отмечено: «Группа имеет готовыми к действиям всего несколько «мессершмиттов». Аналогичное положение сложилось и в других частях, поскольку отсутствуют поставки новых машин. Теперь летчики-истребители больше не в состоянии выполнять все заявки на сопровождение, особенно разведчиков. Удается обеспечить прикрытие лишь пикирующих бомбардировщиков» [26].
Части войсковой авиации не меньше других нуждались в новой технике. Генерал Гальдер с беспокойством отметил в дневнике 30 июля: «Если собрать все имеющиеся самолеты типа «хеншель», то можно пополнить подразделения, имеющие этот самолет. Однако и этих машин хватит лишь до 1 сентября. А потом этот тип самолета исчезнет вообще, поскольку пополнения материальной части нет» [27].
Действительно, производство Hs126 прекратилось в начале 1941 г., а строительство FW189 разворачивалось медленно, и к тому же, требовалось время для переучивания экипажей на новую материальную часть. Самолеты Kl35, Bu131, Fi156 были не приспособлены для решения разведывательных и корректировочных задач, а использование в роли ближних разведчиков Bf110 могло рассматриваться лишь как полумера — машин этого типа, использовавшихся на Восточном фронте в ролях штурмовиков и дальних истребителей, также не хватало.
Любопытно, что в одной из наших сводок удалось найти подтверждение тех трудностей, которые испытывали немцы. Так, штаб 27-го стрелкового корпуса (действовал севернее впадения Десны в Днепр), сообщая в штаб 5-й армии о результатах боев за 2 августа, отметил: «Противник в течение дня вел артогонь по боевым порядкам корпуса, корректируя его аэростатами» [28].
Hs126 из 9(H)/LG2 буксирует планер DFS230
Но не всегда немецкие разведчики являлись жертвами советских летчиков, бывало и наоборот. Так, описание в документах 66-го шап напряженного боевого вылета в 20-х числах июля звена И-15бис (ведущий лейтенант Н.Я. Кратинов), в ходе которого от огня Bf110 все наши летчики получили ранения, а самолеты повреждения, даже вызвало сомнение. Ведь в составе 5-го авиакорпуса не имелось двухмоторных «мессеров»! Оказывается, тройку бипланов атаковали «сто десятые» отряда 7(F)/LG2. Базируясь в Белой Церкви, они не только вели разведку в интересах 1-й танковой группы, но и представляли серьезную угрозу для наших самолетов в воздушном бою, благодаря мощной батарее из двух пушек и четырех пулеметов.
К середине июля немецкие разведчики уже тщательно отсняли Киев, все постоянные и временно возведенные мосты, понтонные переправы, другие важные объекты. Этим можно объяснить, например, отсутствие пролетов над городом с 20 по 22 июля, что нашло отражение в разведывательных сводках нашего Генерального штаба. Зато в них отмечался дерзкий пролет Ju88 на высоте всего 400–500 м через Малин, Васильков, Гостомель, Семиполки; вероятно, противник уточнял нашу аэродромную сеть. В последние дни месяца возросла интенсивность полетов разведчиков над территорией Харьковского военного округа.
Буденный вносит коррективы в действия авиации
В конце июля главком Юго-Западного направления приказал штабу подготовить несколько директив, направленных на более эффективные действия ВВС. 27 июля он потребовал начать подготовку экипажей к ночным действиям. «Для организации тренировки выделить подготовленных инструкторов-руководителей, необходимое число самолетов, прожекторов и заправочные средства. Площадки ночной тренировки периодически менять. О работе с прожекторами каждый раз сообщать ближайшей воинской части и гражданским организациям…» [29].
Если результаты этой директивы проявились главным образом осенью, то боевое распоряжение, подписанное маршалом 29 июля, касалось немедленного обеспечения левого фланга 26-й армии. Маршал С.М. Буденный приказал генералу М.П. Кирпоносу сконцентрировать усилия всей ударной авиации на уничтожении наступавшего противника в районе Звенигородки. К сожалению, выполнить указание не удалось.
На следующий день Буденный подписал еще две директивы: «Об увеличении напряжения боевого использования авиации» и «О прикрытии бомбардировочной авиации истребительной авиацией». В первом документе обобщались оперативные сводки ВВС ЮЗФ, согласно которым среднесуточное напряжение в последнее время не превышало одного вылета на самолет, причем большинство из них было направлено на прикрытие различных объектов.
«Количество сбрасываемых бомб недопустимо мало» [30], — отмечалось в документе. Как следовало из текста, при наличии более 50 бомбардировщиков и штурмовиков на головы врага 25 июля упало 17,5 т бомб, а на следующий день только 12,6 т бомб. Главком требовал не допускать простоя исправных бомбардировщиков и штурмовиков, а также шире использовать для поражения войск противника самолеты И-153 и И-15бис с бомбами.
Справедливости ради надо отметить, что многие аэродромы размокли после дождей и взлет с них полностью нагруженных боевых машин был небезопасен. Так, эксплуатацию аэродрома Згуровка, где до этого базировались части 19-й бад, пришлось временно прекратить, а с аэродрома Ичня самолеты Як-2 из 136-го бап могли летать только на разведку без бомб. В то же время во многих полках имелось большое количество «безлошадных» экипажей и вполне можно было организовать интенсивную работу с аэродромов, имеющих твердое покрытие. Но этого сделано не было.
В другой директиве от 30 июля анализировались причины больших потерь дальних бомбардировщиков. С.М. Буденному доложили: за три дня (с 23 по 25 июля) лишь один 4-й ак из-за отсутствия прикрытия потерял 18 экипажей. «Потребовать впредь действия ДБА обязательно прикрывать истребительной авиацией, причем группу (девятку) прикрывать не менее чем двумя-одним звеном истребителей» [31], — указал маршал. Он приказал генералу М.П. Кирпоносу провести расследование причин отсутствия сопровождения самолетов ДБ-3 и доложить о принятых мерах.
Можно добавить, что в указанные дни все вылеты дальних бомбардировщиков выполнялись днем. Благодаря тесной связи авианаводчиков, располагавшихся вблизи линии фронта и имевших портативные радиостанции, с частями своих истребителей, противник всегда встречал советские самолеты во всеоружии. Особенно эффективно немцам удавалось вести перехват наших групп, летящих одними и теми же маршрутами на средних высотах вдоль линейных ориентиров.
По данным немецкой стороны, с 23 по 25 июля асы эскадры JG3, штабного отряда и группы I/JG53 сбили 27 ДБ-3, причем 14 таких машин занесли на счет III/JG3. Несколько «мессершмиттов» получили повреждения от оборонительного огня стрелков «ильюшиных», а командир 9-го отряда обер-лейтенант В. Бауер (W. Bauer) надолго вышел из строя из-за ранения, но в целом, командование 5-го авиакорпуса было удовлетворено результатами боев. Кстати, противник не подтверждает тезиса, будто «русские летающие корзинки» (ДБ-3) не прикрывались истребителями. Наоборот, «мессершмитты» постоянно вели бои с «чайками», которые как сопровождали бомбардировщики, так и барражировали, правда, весьма непродолжительное время, в районах действий своих бомбардировщиков.
