Несколько секунд Вильям выдерживал взгляд ледяных глаз, а затем отвернулся. Только сейчас он осознал, насколько был уверен в успешности заготовленной речи. К поражениям он привык, но это оказалось особенно болезненным. Хотелось как избалованному ребенку, впервые узнавшему отказ, кричать от злости и топать ногами до тех пор, пока его не заметят.
Когда Вильям вновь посмотрел на аллею, освещенную фонарями с зелеными плафонами, брат уже поравнялся со скамейкой, где чуть ранее осталась Анжелика. Девушки уже там не было, Лайонел задержал взгляд на скульптуре плачущего мальчика и прошел мимо.
Катя стояла между братьями Обаро, перед ней размахивал руками Бриан Джонсон, рассказывая, как смело он бился в войне две тысячи второго года под Таллином. Девушка уже давно подозревала, что это его лучшее воспоминание за последнее время, но обижать друга не хотела, поэтому всегда слушала историю до конца.
— Мы разбили их, — ударил Джонсом кулаком о ладонь.
Тамми засмеялся, заметив:
— Лучше бы, Джонни, ты так сражался пару месяцев назад с армией, — и, не произнося имя Создателя вслух, указал пальцем на пол. Русский язык братья подтянули и теперь говорили правильно, но с сильным акцентом.
К разговору подключился Адебое, но Катя не слушала. Мыслями она вернулась в клетку, на операционный стол, откуда ее спас Цимаон Ницхи.
«Неужели я в самом деле его звала?» — недоумевала она. Лайонел объяснил это тем, что Создатель наблюдает за ней через подвластные ему высокочастотные каналы. Поэтому, как только она подумала о нем, нуждаясь в помощи, он пришел.
Лайонел был уверен, что Цимаон Ницхи сделал это лишь с одной целью, во имя поддержания добросердечных отношений. Он никогда бы не позволил подвергнуть своего беса реальной угрозе и знал, что за ней придут. Однако предпочел сделать это сам.
Катя поежилась. Мысли о Создателе заставляли ее нервничать. Даст ли он им десять лет, как обещал? Она сомневалась. Вряд ли Цимаон Ницхи прожил несколько тысяч столетий, чтобы позволить кому-то заставлять его ждать.
Из дурных мыслей ее вырвал Йоро, воскликнувший:
— Лови!
В руки ей приземлился небольшой мячик с картой центра Петербурга. Рассмотрев его, она увидела, что на Университетской набережной, на парапетах, сидит пара.
— И что это? — поинтересовалась Катя, отдавая мячик Олило, чтобы тот тоже мог его рассмотреть. Чертенок быстро потерял интерес и вернул вещицу девушке.
Йоро в черных брюках, белой рубашке и босой, хитро прищурился.
— Мы ходили к глухонемой предсказательнице Дариме, в ее лавку.
— Что за лавка?
— Маленький магазинчик разных интересных вещей, — ответил мальчик, — многие из них она делает сама.
Подошла Кира, одетая в белое платье с пышными рукавчиками, атласными ленточками и подолом, из-под которого виднелись кружева. Выглядела девочка больше чем обычно задумчивой и немного усталой.
— Как дела в школе? — хохотнул Бриан, но поскольку никто больше не засмеялся, закашлялся и пробормотал: «Пойду принесу нам выпить».
Катя вздохнула, вспомнив, как попыталась выпросить у Лайонела снисхождение для бедной девочки. Он заявил: «Я не отменю своего решения!»
Йоро понял ее вздох и сам загрустил. Девушка попыталась его отвлечь:
— Так что за предсказание, расскажешь?
Мальчик просиял.
— Ну конечно! Мы пришли к Дариме, я хотел спросить про тебя и вообще, — Йоро смутился, — а она дала мне этот мячик и выпроводила нас.
— А кому он предназначается?
Оборотень пожал плечами и посмотрел на Киру, но та ничего не сказала.
— Я не знаю, Катя. Может быть, тебе?
Девушка еще раз рассмотрела карту и пришла к выводу, что на ней нет важных для нее и Лайонела мест. Ни Поцелуева моста, ни Исаакиевского собора, ни Набережной мойки, ни Летнего сада, ни Петергофа.
— Что-то не похоже, — протянула она. — Странная какая-то карта.
На другой стороне бассейна появился Вильям. Выглядел он расстроенным, и девушка поняла, что разговор братьев ни к чему не привел. Другого она и не ожидала, зная упрямство Лайонела. Но в голове звучала композиция Яна Тьерсена «Детство» — печальная и нежная. Если бы только Вильям услышал ее, он бы знал, как его брату трудно даются некоторые решения, какие волшебные ассоциации вызвал у него их разговор. Даже если тот оказался сейчас напрасным, он заронил крупицу воспоминаний, чтобы, может, через какое-то время вновь вырастить то важное, что Лайонел вырвал из своего сердца и пытался забыть.
— Отдай ему, — неожиданно сказала Кира, глядя на Вильяма.
Катя испуганно посмотрела на мячик, где на парапетах сидела парочка, затем на молодого человека на той стороне бассейна и ей сделалось не по себе.
— Т-ты уверена? — выдохнула Катя. Девочка мягко улыбнулась.
— Ну конечно!
Катя взволнованно закусила губу, в голове пронеслись сотни мыслей, одна мрачнее другой.
«Неужели что-то случится? Неужели… неужели…», — точно красная лампочка мигало в мозгу.
Вильям заметил, что девушка приподняла руку, и тогда она бросила ему мячик. Тот поймал его, и брови его взлетели, когда он рассмотрел странную карту. Взгляд его спрашивал: «Что это?», но ответить Катя не могла, поэтому пожала плечами.
За подол ее подергал Олило.
«Пойдем погуляем?» — предложил малыш.
Девушка если удивилась, то виду не подала. Она частенько замечала, что чертенку неуютно в больших компаниях.
— Ну пойдем. — Катя положила руку на плечи Йоро. — Ты с нами?
Мальчик уже хотел кивнуть, но тут возмутился Олило:
«Я хотел только вдвоем с тобой, ты и я!»
Кира взглянула на оборотня как-то странно и сказала:
— Мы побудем тут.
Он нехотя кивнул.
Катя пошла по мраморной дорожке за спешившим впереди Олило, гадая, что значит этот мячик, взгляд Киры и странное поведение чертенка.
— Куда ты? — удивилась она, видя, что малыш направляется к воротам.
«Во дворец! Он такой красивый, а в саду я уже все посмотрел!»
Она не стала спорить, на память пришли слова Йоро, что он не от чертенка узнал о нападении охотников.
— Олило, а ты помнишь день, когда на меня напали охотники?
Малыш перестал прыгать и пошел медленнее. «По-о-мню», — задумчиво протянул он.
— А ты сказал кому-нибудь, что видел, как это произошло?
Олило задрал головку, глядя на нее черными зеркальными глазами.
«Разве я видел?»
Девушка нахмурилась.
— Ты был там, за деревьями!
Они вошли во дворец, в зал с девятью колоннами, между которыми находились проходы, ведущие в беломраморные коридоры. В центре стояла овальная стойка, где обычно сидела девушка, но сейчас там никого не было.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
