— Не верю. — Сейчас меня не могло убедить ни одно слово Эрика. Чтобы он не говорил, восстановить утраченное доверие было невозможно.
— Черт, что мне сделать, чтобы ты простила меня и поверила? — взвыл Дементьев.
Я сумела оттолкнуть его и вернулась к сбору вещей. Я хотела уйти из этой квартиры, подальше от мужчины, так подло обманувшего меня.
— Ничего не надо делать, Эрик. Я никогда не избавлюсь от сомнений. Ты поступил подло, воспользовался этим и вступил в отношения со мной. — Снова расплакалась.
Да что же это такое, а?
— Почему ты сейчас не хочешь верить в мои чувства? — Эрик продолжал этот бессмысленный разговор.
— Потому что. — Обрубила я. — Я видела, с какими женщинами ты встречался — все как на подбор красавицы. Они и я совершенно разные. Но вот незадача, ни одна из них не готова была стать матерью твоей дочери. И ты решил посмотреть на одинокую соседку, и тебя озарила мысль: «Надо бы осчастливить дурнушку!». Немного лести, романтики и твоя задача выполнена — дурнушка тебе поверила и влюбилась.
Я продолжила самобичевание, так было легче избавляться от розовых очков.
— Кира, как же ты не права! — в отчаянии сказал Эрик. — Все было совсем не так! Да, раньше я встречался с другими женщинами и что с того? В твоей же жизни тоже были мужчины определенного типажа, ведь так? — не дождавшись ответа, он продолжил. — А потом я познакомился с тобой. Ты сразу меня покорила своей естественностью, искренностью и огромным жизнелюбием. Ты готова была делиться любовью, наполнившей твое сердце и я не смог устоять. Ты сильная, ты настоящая, Кира. Сколько бы невзгод не было в твоей жизни, ты все равно поднималась и шла дальше, не опуская руки. Я восхищался этими твоими качествами, помимо твоей красоты.
— Замолчи! — выставила руку вперед. Сердце в груди сжималось от боли, оно так хотело верить словам Эрика, оно рвалось ему навстречу… А разум кричал: «Беги от него! Он тобой пользовался!».
— Нет. — Эрик обнял сопротивляющуюся меня и привлек к тебе. — Я влюбился в тебя сразу, Кирюш. Твои искрящиеся глаза, очаровательная улыбка, грудной голос, помимо всех твоих душевных качеств разве могут оставить равнодушным? Я только боялся, что ты не увидишь во мне своего мужчину, а когда ты мне ответила взаимностью — счастливей меня не было на свете.
— Это все ложь, ложь! — плакала я, и колотила его по груди. — Как ты мог так со мной обойтись? Я же открыла тебе сердце, доверилась. Ты же сам знал, что мне пришлось пережить, и как нелегко я сходилась с мужчинами. Зачем надо было играть со мной?
Эрик давал возможность мне выплеснуть свои эмоции и молча сносил все удары. Он лишь крепче обнимал меня.
А я сломалась и рыдала, как какая-то глупая героиня из третьесортной мелодрамы. Зачем он так поступил со мной? Теперь наши отношения я видела иными! От имени Баронета человек узнавал меня, проник в душу, мысли. А потом все воплотил в реальности. И ведь ему даже не пришлось прикладывать особых усилий, чтобы завоевать меня — я упала в его объятия сама, поддавшись той романтике, которой Дементьев меня окружил. Как можно было быть таким подлым? Мне казалось, что мое глупое и доверчивое сердце сейчас разорвется на части от переполнявшей его боли.
— Кирюш, пожалуйста, поверь мне! — шептал Эрик, целуя мои волосы. — Не было никакой игры. Я люблю тебя.
Разве я когда-нибудь смогу поверить его словам? Разве вообще когда-нибудь смогу поверить хотя бы одному мужчине? Нет, моих сил на это больше не хватит. Слишком много меня обижали и предавали. Я продолжала верить, надеяться на лучшее, но жизнь каждый раз тыкала меня носом во всю эту ложь и грязь, словно смеялась надо мной за эту доверчивость.
Я так устала, нет больше никаких сил бороться дальше. Я сдаюсь, не хочу никаких отношений с мужчинами. Они и я просто несовместимы. Одиночество мой удел.
Собравшись с силами, я оттолкнула Эрика, успев мельком глянуть на него. Лицо его было искажено болью, но я больше не могла ему верить. Он всегда играл!
Бросив оставшиеся вещи в сумку, я застегнула замок.
— Кира, не уходи! — взмолился Эрик. — Нам надо поговорить, все выяснить, наконец.
— Наговорилась уже. — Ответила безжизненным голосом. — За остальным приду позже, когда тебя не будет.
— А как же Богдана?
Этот вопрос заставил меня остановиться. Я совсем забыла о ребенке, погрузившись в свое горе и обиду. А ведь правда, когда Богдана узнает о нашем расставании — она сильно расстроится. Могла ли я так поступить с девочкой, которая доверилась мне? Не могла, я сильно полюбила девочку, но и оставаться в одной квартире с ее отцом, так ужасно поступившим со мной — было выше моих сил.
— Я не перестану с ней общаться. — Ответила твердо, потому, что была уверена в себе.
— А как ты себе это представляешь? — вскинул брови Эрик. — Ты на меня сейчас обижена, видеть не хочешь. С Богданой где ты планируешь встречаться? Она привыкла, что ты живешь с нами, что вы проводите так много времени вместе: готовите еду, читаете книги, рисуете, собираете пазлы.
В голове, словно что-то взорвалось! Как же больно! Моя жизнь за последние месяцы сильно изменилась и это счастье, которое окутало меня теплом, как раз и состояло из таких вот мелочей. Эрик прав в одном, наш разрыв сильно ударит по малышке. И что же мне делать? В голове все звенело, хотелось скорее сбежать, позабыть обо всем, но глаза маленькой девочки, занявшей мое сердце — не давали мне это сделать. Черт, вечно я готова помочь всем, кроме себя! Обо всем я буду думать завтра, а сейчас — бежать без оглядки!
— Я буду приходить к ней. — Заставила себя посмотреть на Дементьева.
Его плечи опустились, он смирился с моими решением, хотя пытался всеми способами остановить меня. Взяв сумку, направилась к входной двери. Быстро обулась, оделась и выскочила из квартиры, захлопнув за собой дверь. Точка поставлена. Нас больше нет. Да и никогда не было.
Я с силой давила на звонок, желая немедленно попасть в свой дом. Что они там медлят, уснули, что ли? Но тут дверь распахнулась.
— Кира? — изумленно молвил отец, когда я ввалилась с сумкой в квартиру.
Кажется, мое заплаканное и опухшее лицо его сильно испугало.
— Оля, иди скорей сюда! — крикнул он в панике.
Отец никогда не мог совладать с женскими слезами.
Ольга Максимовна выскочила в прихожую.
— Володя, ты чего кричишь? — но сразу осеклась, увидев меня. — Кирочка, — она шагнула ко мне и обняла. Без всяких слов сочувствия и расспросов.
И я в который раз за вечер расплакалась. Теперь я была дома, среди родных и близких людей. Отец забрал сумку, помог мне раздеться и проводил в спальню. Ольга Максимовна принесла успокоительное и воду, а отец пытался добиться от меня ответа, что произошло.
