— ЧЕГО-О-О-О? — захлопала глазами я. — Эрик сказал тебе ЭТО?
Я отказывалась верить! Да не мог Дементьев наговорить Баринову такой ерунды! Это было совсем не похоже на Эрика.
— Того. — Веселился Баринов. — По мужскому кодексу чести, никогда нельзя пользоваться тем, что женщина расстроена разрывом с предыдущим возлюбленным. Она не вполне осознает, что хочет. Да и спать с подчиненными — это плохо.
— Какая чушь! — фыркнула я. — Насколько я помню, то ты никуда насильно меня не тащил. Все произошло по обоюдному желанию.
— Это я и озвучил твоему Эрику. — Вставил шеф.
— Он не мой. — Возразила я, и сердце предательски заныло, не соглашаясь с моими словами. — И что дальше?
— А он мне зарядил кулаком в глаз. — Вздохнул Баринов.
— Да-а-а-а, — у меня не нашлось, что сказать в данную минуту. Это какие-то странные мужские разговоры, которые я не хотела или не желала понимать.
— Ревнивый он у тебя. — С уважением добавил Баринов.
— Да не у меня! — огрызнулась я. — Мы расстались.
Федор снял очки и оглядел меня:
— А он об этом знает?
— Естественно! — оскорбилась я. — И вообще, он подлец.
— О, как! — Баринов задумчиво рассматривал меня. — Что он натворил?
Мне захотелось поделиться с кем-нибудь тем, что у меня скопилось в душе. В другое время я бы отправилась к Юле, мы бы вместе перемыли косточки Дементьеву, поругали бы его от души, поплакали, выпили бы вина и стали жить дальше. Но Морозова с недавних пор не хочет меня знать, а у меня достаточно гордости, чтобы не навязываться.
Федор помог мне снять куртку — и убрал ее вместе с сумкой в шкаф. Налил чая.
— Жалуйся.
Ну, меня и прорвало. Захлебываясь слезами и эмоциями я поведала Федору обо всем, что случилось в последнее время в моей жизни.
Надо отдать должное Федору — слушал он меня внимательно и сумел таки понять главное из моего сумбурного рассказа. Когда я замолчала, Баринов подтолкнул мне тарелку с печеньем.
— Подведем итог, Кирюш. Твой сосед и Баронет — один и тот же человек. Так?
— Ага. — Кивнула я, с аппетитом поедая крекер. Обычный крекер, на который прежде бы не обратила внимания. Что это со мной? И когда это так кардинально успели поменяться мои вкусы?
— Тебя обидело, что он не признался сразу? — Баринов ухватил самую суть.
— Да. Понимаешь, Федь, ведь мне и Баронет понравился. Умный, местами ироничный собеседник. Да и Эрик меня притягивал к себе. Я еще грешным делом как-то подумала: вот бы объединить их!
— И чем ты недовольна, Кир? Твое желание сбылось. — Недоумевал Баринов.
Я всплеснула руками. Мужчина, что с него взять?
— Федя, да как ты не можешь понять! — кипятилась я. — Да, я догадалась, что Дементьеву жена нужна ради Богданы, но если бы он мне сразу об этом сказал и не делал вид, что ему нужна я ради меня самой же…. Все было бы гораздо проще.
Баринов схватился за голову.
— О, Господи! Эта женская логика меня когда-нибудь прикончит. Кира, скажи мне, дорогая, а с чего ты решила, что ты сама ему не нужна?
— С того! — во мне вновь поднялась обида на Дементьева. — Видел бы ты, с кем он ходил на свидания…. — Вздохнула тяжело.
— Комплексы проснулись? — понимающе кивнул шеф. — Шестая часть марлезонского балета.
А я вдруг разревелась: ну, почему никто всерьез не принимает мои слова? Почему не понимают, что я чувствую себя жуткой уродиной на фоне тех женщин? А ведь Эрику они нравились! Стройные, красивые, ухоженные… Знающие себе цену. И я…. Несчастная и нескладная толстушка, работающая в ресторане кондитером. Какую конкуренцию я могу им составить? И я понимаю, что Эрик мог иметь любую из них, но пришлось остановить свой выбор на мне… Из-за дочери.
Федор тяжело вздохнул и встал из-за стола. Подойдя, Баринов обнял меня одной рукой и протянул платок.
— Давай, успокаивайся, Кира. Я обещал, что не стану поднимать эту тему в наших разговорах, но ты сама напросилась.
— Ты о чем? — с испугом глянула на серьезное лицо шефа.
— Слушай меня внимательно, дважды повторять я не буду. — Сжав зубы, говорил Баринов.
И я притихла, решив не рисковать.
— Ты мне всегда нравилась. Не только как друг, как женщина. И это было в первую очередь. Сначала я отметил твою привлекательность, женственность и сексуальность, которой ты почему-то стыдилась. Но тогда я был женатым человеком, а верность не пустой звук для меня. И я решил, что буду с тобой дружить, ты оказалась потрясающе интересной, могла и выслушать, и посмеяться вместе со мной, а твоя поддержка…. Не раз спасала меня. Думаю, я даже был влюблен в тебя. — Федор замолчал.
А я испуганно зажала рот рукой. Баринов был влюблен в меня? Господи, что это такое происходит? Я точно сплю, такого просто не может быть! Мы же с ним дружили, потом какое-то время дружили организмами…. Но это все, что нас связывало, разве нет?
— А потом все изменилось, — продолжил свою речь Баринов. — Мы оба оказались свободными. И никто и ничто не помешало нам какое-то время наслаждаться друг другом. И вспомни, дорогая моя, кто первым испугался этих отношений и все прекратил?
— Я. — Вынужденно призналась я. Слова Федора выстроили у меня в голове целостную картинку, в которую до сих пор не верилось. Федор всегда меня хотел. Я ему больше чем нравилась!
— И заметь, что я возражал против нашего расставания. — Продолжил говорить Баринов. — Мне хотелось серьезных отношений с тобой, Кира.
От неожиданности я чуть не свалилась со стула.
— ЧТО?
— Что слышала. — Слегка улыбнулся Баринов. — Почему ты так к себе относишься? Ты умная, красивая, интересная женщина. Ты притягиваешь к себе мужчин, разве это не убеждает тебя в собственной привлекательности?
— Но другие женщины…. — Начала лепетать я.
— А зачем ты смотришь на других? — искренне удивился Федор. — Думаешь, ты одна такая закомплексованная?
— Одна. — Кивнула с серьезным видом, так как была уверена в этом.
Федор громко засмеялся:
— Ага, как же! Да у твоей сестры комплексов побольше твоих!
— У Вики? — не поверила я. Вот это лишний раз подтверждает, что мужчины и женщины разные. Федор совсем не знал мою сестру. Она считала себя совершенством.
— Да. Ты ведь не думала, почему она так себя ведет? — дождавшись моего кивка, Баринов продолжил. — Она всю жизнь росла в твоей тени. Папа тебя обожал, другие люди — начиная от сверстников, заканчивая взрослыми — тянулись к тебе. И тебе для этого не нужно было прикладывать никаких усилий. Даже неважно было — красиво ты одета или нет. А Вика кроме своей внешности ничего не могла предложить. А красота спорная вещь — она сначала притягивает внимание, но если за ней скрывается пустота — человек устает от нее. А ты всегда светишься изнутри. Улыбнешься — и тебе в ответ улыбаются люди. Помимо своей внешности, которая, уверяю тебя очень привлекательная, — ты интересна своим богатым внутренним миром. И мне странно, что ты до сих пор не видишь этого. — Федор пожал плечами. — Вика из трусов готова выпрыгнуть, чтобы стать такой как ты. Поэтому и вешалась на твоих мужчин, но желаемого результата не получала. Она не ты.
