— Сынок, — тихо сказал ишан. — Бог нас рассудит… Сделай мне укол…
— Не слышу, ишан. Говори громче! Да и люди хотят слышать твое слово… Ты хочешь, чтобы я влил тебе кровь свиньи?..
Ишан взглянул на притихшую толпу. На руку… И твердо сказал:
— Лей!
Первый укол Виктор сделал быстро. А когда обламывал кончик второй ампулы, рука дрогнула.
«Сами-то мы теперь без сыворотки, — мелькнула страшная мысль. — Не дай бог, кто-нибудь нарвется… Ладно, обойдется… Тем более одна ампула есть у Андрея».
— Всё! Теперь в больницу. Быстрее! — сказал Виктор. — И не вздумайте заезжать в мечеть! Скачите прямо в райцентр!
Виктор спешил. До лагеря еще час ходу, а фиолетовая темень уже выползала из ущелий и плотно обволакивала горы.
«Ничего, доберусь и впотьмах, — успокаивал себя Виктор. — Не впервой…»
И вдруг он услышал шум камней и хриплое дыхание. Виктор схватился за нож и прижался к скале… Из-за поворота показался человек. Но самое странное — он не шел, а бежал. Бегущий человек в горах такая редкость, что Виктор еще больше насторожился.
Когда Виктор узнал Олега, у него перехватило дыхание и противно засосало под ложечкой.
— Олег! — закричал он. — Что случилось?!
— Андрея… гюрза… в руку… — задыхаясь, выдавил Олег.
— Укол сделал?
— Он… разбил… шприц… Лежит… без сознания… Я — за тобой… Надо вводить… обе ампулы. Побежали!
Виктор тяжело опустился на камень… Снял рюкзак. Достал аптечку.
— Нет у меня сыворотки, — тихо сказал он. — Видишь — пустая коробка… И твоя пустая… На мазаре гюрза ишана цапнула… Пришлось обе ампулы…
— Та-а-ак… Сразу обе!.. Щедрый очень!.. Ладно, морду набью потом… Что с Андрюхой делать?.. Часа два он продержится. Потом — конец…
— Да-а-а… История… Подожди, — встрепенулся Виктор. — Я вчера Лешку видел. У него сыворотка наверняка есть! Вот что. Ты возвращайся назад, а я побегу. Лешка у Кизил-Булака. Жди часа через полтора!
— Куда ты? — закричал вслед Олег. — Темнеет. Не найдешь ты ночью Кизил-Булака!
— Найду! — уже со скалы ответил Виктор. — Нужно найти! Иначе Андрею конец!..
Алексей заканчивал ужин, когда к костру шагнул старик с окладистой бородой.
— Хлеб-соль! — сказал он, улыбаясь.
Узнать деда Захара можно было с закрытыми глазами: никто не говорил в горах таким «окающим» волжским говорком, как этот знаменитый горьковский пасечник. Уже два года он жил в соседнем совхозе и строил какие-то особые ульи. Знали деда и как отличного стрелка и заядлого охотника.
— Ем, да свой! — в тон ему ответил Алексей. — Садись, батя. Чаю выпьешь?..
— А что ж, не откажусь… Полезный, скажу тебе, напиток. Недаром в старину говорили: чай не пьешь — откуда ж сила?
— Это верно… Ты пей, батя, не стесняйся… Сахар-то бери… Подстрелил что-нибудь?..
— А как же! Пять куропаток за вечер!.. А у тебя что в мешках-то?..
— Змеи.
— Ловишь аль убиваешь?..
— Ловлю.
— То-то!.. А откуда яд у змей, знаешь?.. Где они его берут?.. Молчишь… Ну, так я тебе скажу — из растений да цветов ядовитых! Есть цветы полезные: лекарственные там или медовые. А есть ядовитые, вредные. Так вот, змеи ползают утренними зорями по лугам и сосут яд из вредных цветов. Высосут яд — глянь, и цветок стал полезным… Недаром в старое время говорили, что хоть и опасный змея зверь, а без нее не обойтись…
— Может быть, в старину так оно и было, — улыбнулся Алексей. — Но вообще-то змеиный яд — это обыкновенный пищеварительный сок. Если у змеи удалить ядовитые железы, то мышонка или лягушку ее желудок не переварит. Змеиный яд опасен только тогда, когда попадает в кровь.
— Вот я тебя и поймал… На прошлой неделе моего боровка какая-то гадина цапнула. И ничего, даже не болел!
— Подумаешь, не болел! Я сегодня такое видел, что до сих пор в себя не приду… Забрел, знаешь ли, утром в один кишлак. Первым делом — в сад: там иногда змеи бывают. Лазил, лазил — ничего не нашел. Уходить уже собрался. И вдруг вижу — стоит на улице аккуратная украинская хатка. Дай, думаю, зайду… Напоил меня хозяин квасом, а я, вместо того чтобы поблагодарить, спрашиваю, нет ли у него в огороде гюрз. «Ни, не сию. Кавуны, баклажаны, огирки.. Садок есть. А того, шо вы просытэ, нэма». — «Да нет же, — говорю, — гюрзы — это змеи. Опасные ядовитые змеи». — «А-а-а! Змеи! Цёго добра в мэнэ богато. Биля кринычки мий боров пасэться. Вин так жрет тех змей, що аж за ушами хрумкает». Не поверил я, но к ручью пошел. И что ты думаешь, собственными глазами видел, как свинья схватила за хвост здоровенную гюрзу и давай жевать! Только кости хрустят. Змея кусает свинью в шею, а той хоть бы хны! Так и съела она гюрзу, от одного укуса которой человек мог бы погибнуть… А секрет простой: у свиньи толстый слой сала. В нем кровеносных сосудов почти нет. Так что яд гюрзы сквозь сало не проходит и, значит, никакого вреда свинье не причиняет. Поэтому и боровок не болел…
— Ишь ты!.. Ну ладно, спасибо за науку, за чаек… Пойду я… У меня за той горкой шалашик стоит. Дома-то спится лучше…
Едва старик скрылся, как Алексей поставил полог, расправил спальный мешок и, лежа на спине, блаженно потянулся всем телом. Целый день он был на ногах. Целый день карабкался по скалам и спускался в глубокие ущелья. Километров сорок пришлось отмахать, не меньше. Ведь самое сложное — не поймать змею, а найти ее. Ноги к вечеру деревенеют, а тело, кажется, скрипит от усталости.
Алексей вздохнул всей грудью и закрыл глаза… Мягкая, теплая дрема взяла его в уютные ладони и начала раскачивать из стороны в сторону. Чей-то слабый голос звал:
— Эге-гей! Леш-ка-а-а! Отзови-и-и-сь!..
Алексей стряхнул дрему и прислушался. Кто-то спускался по тропе и кричал:
— Лешка-а-а!.. Лешка-а-а!..
Алексей вылез из полога и замигал фонариком в сторону голоса. В ответ тоже сверкнул огонек, и скоро перед Алексеем вырос запыхавшийся Виктор.
— Чего бродишь? — недовольно буркнул Алексей. — Заблудился?..
— Сыворотка есть? — вместо ответа выдохнул Виктор.
— Две ампулы. А что?
— Андрюшку зацепила… Лежит без сознания.
— Где?
— У Таш-Кудука. С ним Олег.
— Сколько ввели сыворотки?..
— Нет у нас сыворотки… За ней и пришел…
Алексей нырнул в полог, взял рюкзак и побежал к тропе.
— Старайся не отставать! — крикнул он на ходу. — Здесь иногда барсы бродят!
Часа через полтора Алексей и Виктор вышли к обрывам Таш-Кудука. Одного взгляда на Андрея было достаточно, чтобы понять его состояние. Алексей ввел ему обе ампулы сыворотки.
— Надо бы еще, — словно извиняясь, сказал он, — но у меня больше нет.
