— Ждите самолет, — сказал Самарканд. — Он сбросит контейнер с сывороткой. Для ориентировки разложите костры треугольником. Получение сыворотки подтвердите. Как поняли?.. Прием…
— Вас понял. Жду самолет.
Треугольник из костров врезался в темноту. Все молчали и слушали… слушали… слушали… Вернулись посланные в совхоз. Сыворотки в больнице не оказалось. Теперь единственная надежда на самолет.
— Летит! Летит! — закричали вдруг от костров.
Огни самолета вынырнули из-за темной громады хребта. Самолет низко пронесся над лагерем и сбросил контейнер прямо в центр треугольника.
— Александр Петрович, Самарканд зовет! — крикнул радист.
— Геолог! Геолог! У микрофона врач-токсиколог! — говорил Самарканд. — Какая помощь оказана пострадавшему?..
Все облегченно вздохнули. Врач есть врач. Теперь Андрея лечили по всем правилам медицины.
Потом Самарканд потребовал, чтобы Андрея доставили к посадочной площадке.
На рассвете, когда Андрея принесли на импровизированный аэродром, самолет уже кружил над совхозом. На земле еще держалась предрассветная мгла, но самолет был хорошо виден. Он кружил и кружил, ожидая, когда можно будет сесть.
Андрей открыл глаза, когда его перекладывали на подвесные носилки.
— Ну как, Андрюха? — спросил Алексей.
— Ни-че-го… — протянул Андрей. — А ты… откуда взялся?..
— Случайно. Мимо проходил. Тебя по пути захватил.
— Куда меня?..
— В Самарканд… А ты молодчина. Держись так и дальше! Гюрза-то тебя поцеловала приличная. Таких и я не ловил.
— Две, — прошептал Андрей. — Одну я взял. А вторая ушла…
— Как две? — встревожился Алексей.
Андрей рассказал, как тащил гюрзу из куста и вспугнул соседку…
А Алексей лихорадочно соображал:
«Значит, в месте второго, укуса есть яд… Если его не удалить, Андрей погибнет наверняка!»
— Дай-ка осмотрю руку! — сказал он.
Хоть Андрей и выгрыз место укуса, следы змеиных зубов были заметны. Но сколько Алексей ни искал, второй раны не было видно.
— Ниже… На кисти, — прошептал Андрей.
И вдруг Алексей увидел… колючку. Обыкновенную колючку, которыми утыкан шиповник. Колючка торчала из раны. Алексей потрогал ее кончик. Андрей застонал:
— Здесь.
Алексей облегченно вздохнул и улыбнулся.
— Потерпи немного… Вот так… На, держи на память! Хорош зубок, а?.. Ты же просто наткнулся на колючку…
Летчик крикнул: «От винта!» И самолет взмыл в небо.
Юрий Перов
НОРД-ОСТ
Рассказ
В тот день курортная газета предупреждала, что во время норд-оста купаться особенно опасно. Какой-то мастер спорта, тренер местной команды пловцов, длинно и нудно объяснял свойства волны и скрупулезно перечислял несчастные случаи, происшедшие с гражданами Н., К., Б. и Л. Педантично, как юрист, он излагал причины, чуть не приведшие вышеуказанных граждан к гибели во время шторма.
— Видали мы таких спортсменов! — сказал старшина катера Геша, свернул газету и протянул ее Рудакову.
— Видали мы таких мастеров! — произнес Игорь Рудаков и передал газету дальше Кузьме Лялину.
Кузьма плотнее закутался в матросскую робу.
— Каждый салажонок думает, что он великий спортсмен и великий чемпион, — сказал Геша. — А на самом деле он великая салага.
Кузьма ушел в дежурку.
Там он сел на широкую, искрошенную перочинными ножами скамью и стал глядеть через окно на веранду. Потом пошарил глазами по дежурке, не валяется ли где еще телогрейка.
По стеклам колко сыпал песок. В разбитую форточку гудел норд-ост. Кузьме стало еще холоднее. Мурашки проступили даже на коленках.
Начальник станции завел радиолу и переключил на внешнюю сеть. За окном заревели «Половецкие пляски» из «Князя Игоря».
На веранде Геша и Рудаков разложили шахматную доску.
Пришел Музыкантов, принес колбасу и стал резать огромными кусками.
Есть Кузьме не хотелось, он вытащил из водолазки брезентовый плащ, укутался в него с ног до головы. Холод угнетал. Он мешал ему жить, мешал думать. У Кузьмы дрожали руки. Лялин был готов возненавидеть ребят, которые сидели в рубашечках нараспашку, играли в шахматы и ели сочную колбасу розового цвета. Потом к Кузьме в дежурку пришел Рудаков и застенчиво спросил:
— Может, сыграешь?
— Нет.
— Я так и знал, что ты чемпион…
— Просто замерз. — Кузьма пожал плечами, и брезентовый плащ на нем зашуршал потертыми белесыми складками.
Начальник принялся кашлять в микрофон.
По пляжу понеслись его спокойные нравоучения с точными данными о количестве погибших в море за прошлый год.
С досаафовских плакатов на Кузьму смотрели розоволицые, упитанные утопленники.
В коридоре тревожными, частыми звонками задребезжал телефон.
Кузьма бегом бросился к аппарату.
— Да?
— Человека унесло в море на автомобильной камере! — выпалил голос на другом конце провода.
— Откуда вы говорите?
— Из кемпинга.
— Хорошо! Ждите. Скоро придет катер.
Кузьма вышел на веранду.
— Кончайте турнир!
Через минуту Рудаков вывозил Кузьму и старшину на катер. Обшарпанная скула шлюпки мягко прислонилась к белоснежному борту катера.
Рудаков толкнул шлюпку к берегу, а Кузьма кряхтя полез на нос катера выбирать швартовы.
Мотор взревел. Кузьма отбросил пробковый буек и спрыгнул в кабину. Там он уселся рядом со старшиною, чтобы ветровое стекло укрывало его от холодных брызг и норд-оста. Геша тронул ручку сцепления. Катер отработал задним ходом, потом пристал на месте и резко подал вперед.
Геша надвинул на лоб беретку. Его единственная кудряшка развевалась на ветру.
Кузьма сидел, втянув голову в воротник штормовки, и с тоской думал о том, что придется лезть в воду.
Катер гулко шлепался на встречной упругой волне. Мимо спасателей проносился шквал брызг.
Пустые и неуютные пляжи уходили назад, словно их относило ветром. Время от времени Кузьма брал в руки электромегафон и объявлял в сторону берега, что купаться опасно для жизни.
На пляже кемпинга толпа размахивала руками. Геша, рискуя выбросить катер на берег, подвел его к самому пляжу. Друзья унесенного объяснили, что случилось это с час назад.
Пока Кузьма разговаривал с ними, катер уже достаточно отнесло от берега. Геша дал мотору полные обороты. Катер, завалившись на левый борт, круто развернулся. Через двадцать минут хода спасатели увидели впереди, справа по носу, огромную резиновую камеру. Поперек нее, раскинув руки, лицом вниз лежал мужчина.
