— Ну а тебя, каким ветром к нам занесло? — промежду прочим поинтересовался старик. — Или так, мимо проходила…
— Скажешь тоже, Руд, — недовольно буркнула женщина. — Станет такая красотка среди прогнивших остовов разгуливать.
— И то верно, Руф. Наверняка неспроста по кладбищу бродит, — поддержал ее юноша.
Клер смущенно опустила взгляд:
— Я ищу своего брата. Его зовут Рик, Рик Джейсон. Я знаю, он должен быть здесь.
— Почем думаешь, что здесь‑то? — недоверчиво поинтересовался Руд. — Тут чужакам не место. Таким как ты и твой брат. Мы‑то еще ладно — приютим. А другие цацкаться не станут, враз покажут: что, почем. Усекла?
— Ой, напугал бедную девушку, — Руф ударила старика по плечу и обратилась уже к Клер: — Ты его не слушай, деточка. И не бойся. Одинок он, вот и злится на всех кого не попадя. А так он добрый. И когда в городе жил — тоже добрым был.
— А теперь черствый стал как тот сухарь, что мы нашли в трюме «Бортиллы», — хихикнул юноша.
— И то верно, Рун, — хлопнула в ладоши женщина. — Ты это ловко подметил.
— Вы извините… может быть, я зря подошла, — боясь нарушить не совсем понятную ей беседу, вмешалась Клер. — Мне наверное не стоило… Да и брата мне надо найти… Спасибо, что погреться позволили…
Печальный взгляд Руф заставил девушку замолчать.
— Не говори ерунды. Мы здесь нечасто гостей видим, вот и молотим языками почем зря. А ты не стесняйся, мы тебя не тронем. Не трогаем мы живых‑то, понимаешь?..
— Нет, — честно ответила Клер.
— Ну и ладно, — быстро согласилась Руф. — Оно и разговор легче вести будет. Ты лучше скажи, как твой брат выглядит? Может встречали здесь. Они ведь как: вцепятся в фонарь и плутают пока вновь к морю не выйдут. А как волн коснуться, то и не поверят. Как это мол, плыли, плыли и вдруг на берегу, — попыталась объяснить женщина, но вместо этого окончательно запутала гостью.
— На следующий день все сызнова повторяется, — продолжил уже Рун. — Мы‑то и рады бы помочь, да сами так путешествовали, дорогу найти не могли. Долго или быстро, а никому не избежать подобной участи. Так что они внутри себя должны это осознать. Поверить.
— Иначе смерть. Не выберутся никогда из лапищ страха. Так и останутся узниками собственного безумия, — поставил финальную точку Руд.
Клер кивнула, не задавая лишних вопросов.
— Вы знаете, мой брат, он особенный. Очень смышленый и внимательный. С незнакомцами будет молчать как рыба, а со своими, палец в рот не клади, заболтает кого угодно…
Руф всплеснула руками:
— Да как же тут его узнать. Тут все такие. Порой молчуны, а иногда начнут балаболить — не остановишь.
— Ты лучше внешность опиши. Скажи, на чем плавал? Может морской символ на себе носит? Отличие оно всегда в глаза бросается, — размеренно рассудил Рун.
Обхватив себя руками, Клер задумчиво посмотрела на острые грани огня, который застыл словно каменный цветок, не собираясь распускаться. Тепло внезапно улетучилось, а перед глазами повисла туманная пустота, где с трудом угадывалось лицо Рика.
Неужели Клер забыла собственного брата? Всего пару дней и уже не может вспомнить даже цвет его глаз?
— Он немногим выше меня. Длинные каштановые волосы, немного худощав, но это юношеское, слегка сутулится от длительных занятий чистописанием. Часто морщит нос и лоб — весь в отца… — на последней фразе Клер прервалась, едва сдерживая нахлынувшие чувства. Грудь сдавило удушающей волной и у нее впервые в жизни возникло сомнение, что среди корабельных завалов, она сможет отыскать Рика…
— Но ведь есть что‑то еще, что выделяет его среди других? — вмешался Руд.
Сначала Клер растерялась, а потом вспомнила и поразилась проницательности старика.
— Знак, корабельная эмблема! — сбивчиво затараторила гостья. — Понимаете?! Такая маленькая, на правом рукаве темного цвета: на фоне развивающегося паруса две трехгранные шпаги наперекрест. Рику подарили этот камзол на четырнадцатилетие.
— Интересная нашивка. Что она символизирует? — удивился Рун.
— Это камзол нашего отца. Он плавал на корабле… — начала Клер.
— «Бродяга», — внезапно прошептала Руф. — Не может этого быть!
— Вряд ли мы тебе поможем, — следом за женщиной, резко отрезал Рун.
— И знать о нем ничего не желаем. Его среди нас нет и быть не может, — огрызнулся старик и незамедлительно добавил: — И тот, кто его разыскивает, нежелательный гость в наших краях. Так что уходи девочка и не насылай на нас беду. Мы свое уже отбоялись и не хотим влезать в чужие игры.
— Но… — Клер набрала воздуха, чтобы выдать гневную тираду и осеклась.
Осклабившись и выпучив глаза, старик зло клацнул зубами. Его лицо исказилось став похожим на акулью морду. Поток ветра принес с собой едва различимое перешептывание, словно сотни голосов в один такт попытались прогнать девушку прочь.
— Пошла вон!
— Убирайся! Забудь сюда дорогу!
— Не приведи с собой зла!
Жужжащие голоса, поселившиеся в голове Клер, обрушили на нее поток неисчерпаемых проклятий и оскорблений. Отпрянув в сторону, она ощутила бешеное биение собственного сердца. Охвативший ее озноб вспыхнул с новой силой.
— Не береди наш покой! Не ты, не твой брат! Пусть Бездушный плывет туда, откуда взялся!
Гигантские тени кораблей зашевелились, заворочали гнилыми боками, будто готовясь к отплытию. Огонь вокруг странной троицы вспыхнул, пожирая окружавшую их тьму. Или это была всего лишь игра больного воображения?
Отшатнувшись, Клер почувствовала за спиной твердую преграду. Выставив вперед длинные скрюченные пальцы: Руд, Руф и Рун раскрыли рты, напоминая морских гадов, готовящихся к трапезе.
— Что вы делаете? Остановитесь! — взмолилась девушка.
Но троица ее не слушала. Медленно приближаясь к беспомощной жертве, они готовы были накинуться на нее в любую секунду.
Внезапно, что‑то лопнуло, и темное небо озарила яркая, ослепляющая полоса. Заслонив лица руками, Руд и Руф взвыли, а Рун не разбирая ничего вокруг, слепо уткнулся в пузатый борт корабля.
Не помня себя и не разбирая дороги, Клер кинулась прочь, подальше от кошмарных жителей берегового кладбища. Длинные переулки, закоулки, тупики — она очутилась в настоящем городе имевшем свои названия и обозначения видневшиеся на фрегатах и баркентинах, фелюках и тартанах. Корабельные снасти: кливеры, апсели, а также фалы, шкоты и галсы образовав тугой клубок разделяющий дорогу на две узкие колеи, заставил Клер сделать выбор. Оступившись, девушка подалась вправо, утонув в бесконечных узких коридорах. Две, некогда грациозных и быстроходных бригантины, столкнувшись бортами, словно в отчаянном морском сражении преградили беглянке путь.
