Они укрылись в старом заброшенном маяке. Здесь их вряд ли бы нашла даже городская стража. Заколоченная дверь каменной твердыни имела одну особенность — справа, в глубокой нише, находился небольшой замаскированный лаз, через который Оливер и попадал в свое тайное убежище. Рик тоже бывал здесь, но гораздо реже своего друга.
Осветив маленькую комнатку свечами, Свифт протянул другу пару зеленых яблок, краюху хлеба и небольшой кусок вяленого мяса.
— Запас сьестного никогда не помешает, — пояснил он. — Когда я здесь зачитываюсь книгами, всегда просыпается зверский аппетит.
Рик с жадностью накинулся на еду. Изредка кивая, он, почти не жуя, проглотил хлеб, мясо и лишь потом, немного насытившись и сбавив темп, откусил яблоко. Невероятно кислое, в тот миг, оно показалось юноше слаще меда.
— Ну как?
— Здорово, — облегченно выдохнул Рик и смущенно улыбнувшись, добавил: — Ты извини, что там, в доме, я не помог тебе. Просто стоял и смотрел… Понимаешь…
Оливер махнул рукой:
— Да ладно, не говори ерунды. Чего не бывает. Я бы на твоем месте вообще лишился бы рассудка. Кстати, здорово мы их… этих тварей, — и немного неуверенно добвил: — Ты ведь тоже их видел?
Вопрос прозвучал осторожно, словно друг боялся услышать неверный ответ.
— Видел, Оливер. Каждую ночь они посещали меня. Но тогда мне казалось все нереальным, призрачным. Как кошмарный сон, от которого никак не можешь избавиться. Понимаешь?
— Теперь кажется — да, — согласился друг. — И все‑таки, почему ты не сбежал раньше? Расскажи…
Опустив многие детали и пожелав оставить внутренние страхи и сомнения при себе, Рик поделился всем, что знал сам. Еще раз, с самого начала. С первого дня, когда к ним в дом постучался мистер Сквидли и до того момента, когда призрак отца заставил его взять в руки перо…
— Знаешь, я не мог остановиться. Меня завораживала эта история. Каждое слово. И пускай я часто ошибался, сбивался с ритма и путал слова, мне казалось, что вместе с ним мы сможем одолеть…
— Получается, что притворившись твоим отцом, Сквидли требовал от тебя продолжать писать — но с какой целью?
— Наверняка на то есть достаточно веская причина, — прошептал Рик, окончательно запутавшись в происходящем.
— Что же это за тайна такая?! — Оливер замолчал, задумчиво уставившись на лежащую с края стола книгу с красной тесьмой.
— Не знаю, кто он такой: но даже я поверил, что в тот день к тебе в дом заявилась сама Химера.
— Но зачем ему все это? Чего он от нас хочет? Мой отец умер, Клер неизвестно где. Зачем ему я и эта злосчастная книга? Почему он просто не заберет ее и оставит нас в покое?! — в отчаянье выкрикнул Рик, и затих.
Не сводя глаз с кожаной обложки, Оливер все же решился и спросил:
— Могу я взглянуть?
— Мне без разницы, можешь хоть разорвать ее в клочья, — откликнулся Джейсон — младший. — И вообще, лучше бы она сгорела вместе с домом. Зачем я только унес ее с собой?!
Медленно протянув руку, Свифт коснулся обложки подушечками пальцев и едва не вскрикнул от невыносимой боли. Тысячи невидимых игл впились в его плоть, раздирая ее на части. Он словно лишился правой руки, которая, онемев, тут же повисла плетью.
— Боже, что это!
Упав со стула, Оливер обхватил левой ладонью в плечо, кусая губы в кровь. Ноющая боль пронзила все тело.
Рик испуганно склонился над другом, не зная чем ему помочь. Вытянувшись дугой, Оливер, сжав кулаки, пытался расцарапать каменную твердь пола, а его лицо покрывала обильная испарина.
— Уничтожь ее. Избавься. Она и есть истинное зло! — процедил он сквозь зубы из последних сил.
Не чувствуя страха, Рик коротко кивнул и схватив адскую книгу поднес к свече.
— Стой! — раздался изможденный голос. Сидя на коленях, Оливер не сводил глаз с красной тесьмы. Как только Рик взял книгу — боль исчезла. Ни единого намека, ни жуткие мучения. Мир перевернулся с ног на голову и вновь принял привычное положение, в тот миг, когда хозяин вернул свое сокровище. — Не делай этого. Боже, ты все равно не сможешь ее уничтожить. Поверь мне, никогда и ни каким способом. Она сама сказала мне…
Рик безвольно сел на топчан. Его осунувшееся лицо вытянулось став почти прозрачным и на глазах выступили крупные слезы.
— Мне никогда не избавится от проклятия… — тихий голос нарушил мрачную тишину.
— Не говори так. Даже если мы не знаем, как справится с напастями, это еще не говорит о том, что не существует выхода, — попытался приободрить друга Оливер. Но мысли были сбивчивыми, и речь получилась туманной, словно он сам не верил собственным словам.
— Я уже давно не слышал сказок со счастливым концом, — не согласился Рик. — А бороться с тем, кто как мне видится, рожден совсем в ином мире, нежели наш, невозможно…
— Постой, а что же книга? — внезапно опомнился Оливер. — Не зря же он держал тебя на привязи, будто пса. Понимаешь, ты нужен ему. Ты и книга. И клянусь святым Дунканом, Сквидли в лепешку разшибется, чтобы заполучить вас обоих.
— Стало быть, мы навечно станем его рабами! — равнодушно произнес Рик.
— Нет, и еще раз нет. Получается, что у него тоже существует слабое место. В противном случае, он не стал бы разыгрывать весь этот спектакль с «облачением» в твоего отца. ОН боится! И знаешь чего? Того, что ты бросишь писать!
Рик с недоверием уставился на Оливера, и лишь через пару минут покосился на книгу в кожаном переплете. Дрожащая рука осторожно коснулась обложки — легкий сквозняк ворвался в крохотную комнату и задул пару свечей, навеяв зловещее дыхание неизбежности.
— Что‑нибудь чувствуешь? — чиркнув кресалом и восстановив свет, поинтересовался Оливер.
Оставив вопрос без внимания, Рик открыл книгу, наощупь ощутив бугристую поверхность чернил. Даже в полумраке он мог прочитать ровные строки, созданные его собственной рукой. Слова, предложения, абзацы — все, что он создал с радушием, встретило своего создателя. Никаких превращений. Никаких пауков.
Страница за страницей, Рик, закрыв глаза — вслепую — вновь перечитывал знакомые строки. Он помнил их наизусть. Каждую фразу, продиктованную фантомом, представшим в образе отца.
Беседа с каперами, потасовка, новый эпизод с участием незнакомца вырвавшегося из тумана улиц и нагнавшего страх на лучших моряков Северных морей. Избитая как мир история вновь будоражила мысли Джейсона — младшего, и ничто не могло нарушить этой странной связи.
Все! Конец!
Последняя строка оборвавшись, внезапно началась с нового абзаца, но немного иначе: скомкано, сбивчиво, будто повествование стал вести совсем другой человек. Рассказчик пытался передать всю глубину чувств перед предстоящей встречей, только получалось у него это крайне неряшливо. Он перескакивал с описания к внутренним сомнениям, затем вновь возвращался к окружающим его пейзажам мрачного города. Не замечая схожести мест, которые описывала книга, Рик продолжал вчитываться в незнакомые строки, чувствуя, как внезапный страх накатывает на него смертельной волной.
