Колоссальное противостояние должно завершиться разгромом и полной капитуляцией нацистской Германии. Уже разрабатывается Берлинская операция. А здесь, как обухом по голове, предсказание о новой войне. Если это правда, то предательство со стороны союзников чудовищное, немыслимое. Даже операцию назвали этим словом — 'Немыслимое', — Сталин скривился. — Прямолинейное англосаксонское мышление. Но сбрасывать со счетов хитрость Черчилля нельзя. Он всеми фибрами души ненавидит Советскую Россию. От него можно ожидать всего, даже этой войны. — Рассуждая таким образом, Сталин все больше склонялся к ответу, что представленный документ немецкого разведчика не провокация. -Но какое коварство!!!
Нужно все взвесить, посоветоваться с товарищами и принять решение. Верное решение, — подытожил мысленный разговор с самим собой Иосиф Виссарионович и подошел к небольшому столику, где стояли телефоны правительственной связи. Поднял трубку, где на аппарате под прямоугольным целлулоидом находилась бирка с надписью 'Кремль'. — Товарищ Поскребышев, — тихо, но с характерной хрипотцой в голосе, обратился он к своему бессменному секретарю: — Пригласите ко мне на десять часов вечера членов Ставки Верховного Главного Командования.... Нет, не всех, сокращенный вариант. Пусть приедет также начальник Генерального штаба товарищ Василевский. Я жду.... Товарищу Берия, я сам позвоню.... Шапошников болен? Жаль...
В назначенное время бронированный лимузин Берия, свернув с Можайского шоссе на Староволынскую улицу, въехал в молодой густо посаженный ельник. Буквально через несколько сотен метров машина остановилась у массивных деревянных ворот, выкрашенных в зеленый цвет. По обе стороны от ворот возвышался прочный глухой пятиметровый забор. За ним, на расстоянии пяти-семи метров, шла вторая оградительная линия, чуть поменьше высотой, но с окошками для наблюдения и стрельбы.
Возле ворот у входа стояли припаркованные легковые машины членов Ставки Верховного Главного Командования. Наметанный глаз Берия узнал машину наркомата иностранных дел Молотова. — Серьезный разговор состоится, — подумал он, уже зная, о чем пойдет речь на совещании у Сталина. Лаврентий Павлович не спеша вышел из лимузина. Дверь перед ним открыл, его адъютант и личный охранник полковник Саркисов, ехавший на переднем сидении.
— Ждать здесь! — коротко и строго приказал ему Берия и прошелся вперед через двери заградительных заборов на территорию дачи вождя. Постовые офицеры вытягивались в струну перед грозным народным комиссаром.
 — Все прибыли? — не дослушав доклад начальника дежурной смены, встречавшего наркома, перебил того Берия.
— Так точно, товарищ народный комиссар. По списку вы последний приехали.
— Последний, говоришь, — Берия ожег злым взглядом майора госбезопасности. Офицер молчал, только еще сильнее вытянулся перед вторым лицом в государстве.
— Не последний, майор. Я прибыл строго по временному графику, согласно табелю о рангах.
— Так точно, товарищ народный комиссар. Согласно табелю о рангах — последним, согласно временному графику.
Берия недовольно махнул рукой: — Несите службу, майор. Сопровождать не надо, — и самостоятельно направился в сторону двухэтажной дачи по освещенной, ухоженной аллее молодого парка, состоящего сплошь из канадских кленов. 45 летний нарком НКВД шел твердым, хозяйским шагом, с усмешкой ловил напряженные, подобострастные взгляды охранников и с наслаждением вдыхал чистый ноябрьский воздух. Он был готов к встрече с товарищем Сталиным. Он знал о чем пойдет речь.
У входа в добротное деревянное здание Берия встретил постовой офицер. Молодцевато отдав честь комиссару, он открыл перед ним мощную дубовую дверь с массивными бронзовыми ручками. Берия, молча, через небольшой тамбур, прошел в просторную прихожую. Холодно поздоровался с генералом Власиком — начальником личной охраны Сталина, снял шинель и повесил на широкую вместительную общую вешалку с правой стороны. На вешалке у левой стены висели вещи Сталина. По негласному правилу гостям запрещалось оставлять там свою одежду.
— Кто у Верховного? — небрежно спросил Берия у генерала, стоя к нему спиной и приводя себя в порядок перед большим гостевым зеркалом.
— Как обычно, товарищ народный комиссар. Жуков, Молотов, Ворошилов, генерал Василевский. Пять минут назад они зашли все вместе к товарищу Сталину. Вот вы подъехали.
— Где совещание проходит?
— Прямо в большой столовой.
Берия развернулся и с нескрываемым раздражением посмотрел на генерала сквозь стекла пенсне. — Замени начальника смены, генерал. Слишком разговорчивый он у тебя. Наведи порядок.
 — Слушаюсь, товарищ народный комиссар.
Берия ревностно относился ко всем сотрудникам и государственным деятелям которых приближал к себе Сталин. По этой причине он недолюбливал их. Всячески старался принизить их роль перед Сталиным. Генерал Власик был в их числе. Он был один из долгожителей личной охраны Сталина, кому вождь доверял, кого приблизил к себе и к своей семье. Власик понимал истинную причину недовольства Берия и старался лишний раз ему не перечить, строго выполнял его указания.
До начала совещания оставалась одна минута, когда Берия вошел в зал столовую Кунцевской дачи. В это время Сталин находился в окружении военных у стола, на котором были разложены карты боевых действий Советской Армии. Справа от вождя, чуть позади, стоял Молотов.
— А вот и наш главный прорицатель подъехал, — с улыбкой произнес Иосиф Виссарионович, оглянувшись на Берия, когда тот громко поприветствовал членов Ставки. Жуков и Василевский недоуменно переглянулись.
— Времена нынче такие, товарищ Сталин, — парировал Берия, — если заранее не просчитывать ходы врага, то можно легко опростоволоситься, попасть впросак.
— Ты прав, Лаврентий, — Сталин пососал пустую трубку. — История не прощает как верхоглядства, шапкозакидательства в военном деле, так и чрезмерную подозрительность. Сказав так, вождь окинул внимательным взглядом серых, чуть потемневших глаз, рядом стоявших маршалов. Ворошилов кашлянул и провел рукой по усам. Жуков спокойно встретил проницательный взгляд вождя.
— Присаживайтесь, товарищи, к столу. На обед пока не приглашаю. Хотя сегодня украинский борщ с пампушками. Вкусный, скажу вам, борщ, наваристый. Умеют украинцы вкусно готовить.
 — И воевать, товарищ Сталин.
— И воевать, Клим, умеют, — Сталин сдержанно усмехнулся. — Я помню ты из Лисичанска, Луганской области, бывшей Екатеринославской губернии, Новороссии. Только там такие маршалы рождаются.Страна почитает своих героев. Этот город в твою честь назван Ворошиловоградом.
