— Хорошо, товарищ Василевский. Каким образом, и какими силами будем брать Берлин? Остановитесь подробнее.
— В ходе творческих исканий оперативного управления Генштаба во главе с генералом Антоновым определилось главное направление — Западное. Для успешного развития наступления на этом направлении силами 2-го и 1-го Белорусских, а также 1-го Украинского фронтов спланировано активными действиями на флангах оттянуть войска противника с центрального участка. Это мыслится сделать в районе Венгрии и Австрии, а также в районе Восточной Пруссии. В указанных районах противник проявляет повышенную чувствительность. Здесь сосредоточены силы: в Восточной Пруссии 26 дивизий, в том числе 7 танковых, а в районе Будапешта — 55 дивизий, в том числе 9 танковых. Одновременно без оперативных пауз силами 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов в ходе Берлинской операции будет взят Берлин. Берлинскую операцию планируется провести в течение 30 дней.
— Скажите, товарищ Василевский, в подготовке операций вам оказывают помощь командующие фронтами.
— Да, товарищ Сталин. Маршалы Советского Союза Жуков, Толбухин, Рокоссовский, Конев и генерал армии И. Д. Черняховский, а также другие представители постоянно бываю в Генштабе. Они высказывают свои уточнения по направлению ударов своих фронтов. Так маршал Жуков скорректировал направления своих удар на Лодзь и Познань, а маршал Конев на — Бреслау. Генштаб согласился с их доводами.
— Это хорошо, что они вам помогают, — Сталин удовлетворенно кивнул головой. — Хочу внести ясность, — Верховный Главнокомандующий чуть повысил голос и потухшей трубкой указал на расположение войск 1-го Белорусского фронта, — об особой роли 1-го Белорусского фронта во взятии Берлина. Солдаты этого фронта должны водрузить Знамя Победы над Рейхстагом.
— Товарищ Сталин, силами одного фронта овладеть таким крупным городом очень сложно, — высказал опасение Василевский.
— А вы помогите... Товарищ Жуков, — Сталин повернул голову в сторону Командующего войсками 1-го Белорусского фронта. — Возьмете Берлин? Не подведете нас? — Глаза Сталина сощурились. В его взгляде были доброжелательность и озорство.
Маршал Жуков выпрямился и четким, уверенным голосом произнес: — Бойцы, полны решимости, товарищ Сталин, идти в наступление. Берлин, если доверите, будет взят войсками 1-го Белорусского фронта.
— Обязательно доверим, товарищ Жуков. Белорусы, как и русский народ больше других пострадали в годы войны от фашистской нечисти. После освобождения территории от немецких захватчиков сотни тысяч партизан пополнили ряды личного состава фронта. Пусть Берлинская операция будет успешным продолжением операции 'Багратион' и 1-ый Белорусский фронт его главным звеном. Вы поняли, товарищ Жуков свою ответственность пред партией и советским народом?
— Фронт выполнит, товарищ Сталин, возложенные на него задачи. Берлин будет взят в установленный Генштабом срок.
— А вот скажите, товарищ Жуков, немцы смогут разбить американцев и англичан в ходе своей операции 'Стража на Рейне'? Как вам видится исход этой битвы?
— Я, товарищ Сталин, не располагаю сейчас данными о количественном и качественном составе противоборствующих сторон. Знаю, что американцы постоянно наращивают свой контингент войск на территории Европы и будут стремиться первыми войти в Берлин и усиленно готовятся к прорыву линии Зигфрида. Вермахт практически исчерпал свои резервы. Для них, скажу прямо, это единственный и последний шанс выправить военное положение. Несколько танковых дивизий переброшенных на Западный фронт, о которых говорил товарищ Берия, могут быть переломными в ходе сражения в пользу немцев. Правда, если мы это позволим.
— А вы, как бы поступили? — Сталин внимательно посмотрел в глаза Георгия Константиновича.
Маршал Жуков посуровел, сжал зубы, на скулах заиграли желваки. Он понял, что Сталин ищет верное решение возникшей дилеммы. Оно ему трудно дается и поэтому он пригласил Членов Ставки, чтобы определиться. И ему, Жукову, надо дать совет товарищу Сталину. Что ждет от него Сталин? Помочь немцам разбить союзников или же оставаясь верным союзническому долгу ударить немцам в спину, когда те ослабят Восточный фронт?
В зале установилась тишина. Члены Ставки, затаив дыхание, ждали, как и Сталин, что скажет один из талантливейших полководцев Советской Армии.
Жуков заговорил после небольшой паузы четкими лаконичными фразами. — Мое мнение следующее, товарищ Сталин. Нужно позволить немцам снять свои дивизии. Самим готовиться к решающему наступлению. Время расставит все и всех на свои места. Знаю одно — прощать подлость нельзя никому. Если подтвердятся намерения англосаксов вероломно напасть на Советский Союз, то нужно принять превентивные меры.
— Хорошо ответили, товарищ Жуков. — Сталин остался доволен ответом маршала. Своими краткими высказываниями тот поддержал его решение, принятое единолично в ходе размышлений накануне встречи с Членами Ставки. Он пришел к выводу, что нужно помочь немцам разбить 'союзников', а когда 'враги' ослабнут взять с меньшими потерями Берлин и дальше действовать по ситуации.
— Ваши высказывания совпали с моими выводами по текущей военно-политической обстановке в Европе, исходя из новых разведданных.
Пусть немцы усиливают свою Западную группировку. Снимают дивизии с Восточного фронта и начинают свою операцию 'Стража на Рейне'. Мы мешать им не будем. 'Арденнская мясорубка', — Сталин усмехнулся, произнеся эти слова, — перемелет лучшие дивизии СС и Союзников, оставив нам право выбора и широкий диапазон действий...
Эта паучья схватка нам на руку при любом раскладе, товарищи. Те потери, которые понесет Германия, будут невосполнимы для нее. Даже если она отбросит англичан от своих границ, она будет слабее, чем сейчас. Значит, нам легче будет взять Берлин. Мы сохраним десятки тысяч жизней наших солдат. Это главное. Присаживайтесь товарищи, не стойте возле меня. — Сталин медленно прошелся к своему месту, расположенному во главе стола.
— Во-вторых, — Иосиф Виссарионович спокойным и тихим голосом продолжил свой диалог, когда Члены Ставки выполнили его просьбу. — Поражение англо-американцев должно остудить горячие заокеанские головы, которые помышляют нападение на СССР. Если же взыграет кровь у некоторых напыщенных вояк типа Паттона, и еже с ним, считающих нас азиатами и 'сукиными детьми' и они полезут на нас, то мы сумеем постоять за себя. Так, Клим, — Сталин подмигнул Ворошилову. Он того не поднимал и не спрашивал его мнение. Он знал, что оно будет всегда стопроцентное сталинское.
