что ты в большей гармонии со мной’.
‘Очень хорошо, я скажу это’.
"И что мы никогда не расстанемся’.
‘О, Чао-ли, как я могу это сказать? Это неправда.’
‘Почему этого не может быть?’
"Потому что когда-нибудь мы должны умереть", - весело сказала она.
Она склонилась над ним, потерлась своим носом о его; поэтому он сказал с улыбкой, под стать ее собственной: "Дьяволица не может умереть. Ты сказал мне это. Она только уходит и возвращается.’
‘Ее душа, Чао-ли. Ее тело должно умереть. Все семнадцать ее тел умерли. И этот тоже. И твоя тоже. Все тела должны.’
‘Разве мы не можем оставаться вместе, пока они этого не сделают?’
‘Где мы остановимся?’
‘Куда захочешь’.
‘Останемся ли мы на небесах?’
‘Мэй-Хуа, это не шутка’.
‘Мы останемся в пещере отшельника?’
‘Я была очень счастлива в убежище отшельника’, - сказала Хьюстон.
- Я тоже, Чао-ли. Очень доволен тобой.’
‘Тогда будь счастлива со мной и в Чумби’.
‘В Чумби я должна снова стать настоятельницей. Там будут знатные люди и ламы. Мы не могли бы жить там, как здесь. Кроме того, я тебе скоро наскучу.’
‘ Никогда, ’ сказал Хьюстон.
‘Ты бы уехал писать свои картины’.
‘Я бы нарисовал тебя’.
‘Как часто ты мог бы рисовать меня?’
‘Каждый день, пока ты совсем не состаришься’.
‘Нет’, - сказала она, уткнувшись носом.
‘Пока ты не состаришься. Пока ты не станешь просто старым, старым телом.’
‘Увы, Чао-ли, это невозможно’.
‘Почему это не так?’
‘Потому что это тело не будет стареть. Я должен оставить ее молодой.’
‘Откуда ты это знаешь?’
‘Я всегда знал. Это написано для меня.’
‘Ты знаешь, когда ты умрешь?’
‘Год и месяц, Чао-ли’.
‘Тогда скажи мне’.
Она отстранилась и посмотрела на него с задумчивым юмором. - Не сейчас, Чао-ли. Возможно, никогда.’
Сердце Хьюстона упало, когда он увидел, как мало это значит для нее. Но он выстоял. Однажды ночью он проснулся и увидел, что она внимательно изучает его лицо в свете костра.
‘Что это?’
‘ Ничего. Я просто любил тебя. Как ты прекрасна, Чао-ли!’
Хьюстон притянул ее к себе с сонной радостью. Это было немного далеко от тотальности, которую он желал; но он думал, что добивается прогресса.
2
Первый слабый изъян в золоте появился в середине февраля. Запасы животных иссякли. Она начала засыхать через несколько дней после его последнего крупного улова. Он думал, что проработал эти конкретные области, и переставил ловушки. К 17 февраля он перемещал их три раза, и его общий улов за этот период составил двух маленьких зайцев-крысят и одну старую больную лису. Он подумал, что пришло время подвести итоги в кладовой.
Он съел для себя девять маленьких зайцев, около фунта сушеного мяса, шесть таблеток мясного экстракта и несколько невкусных объедков конины. У девушки было что-то около косточки цампы, несколько фунтов риса, около фунта чая и два куска масла.
Хьюстон ел одного из зайцев за обедом, запивая его либо миской заячьего супа, если он его варил, либо супом с экстрактом, если он этого не делал. Он подумал, что поел довольно хорошо, и что для него не составит большого труда срезать. Если понадобится, он мог бы прожить месяц на том, что у него было. Однако это заняло бы его только до середины марта. Была середина апреля, прежде чем они уехали.
Девушка была в несколько лучшем положении. В крайнем случае, ее запасов хватит на весь период. Она уже ограничивала себя, и, похоже, в глубине души у нее была возможность, что Хьюстон, возможно, придется поделиться своей едой.
‘ Нет, ’ сказал Хьюстон. ‘Нет, я этого не сделаю. Чай и цампа - ваши. Что-нибудь обязательно подвернется.’
Только в самый последний день месяца, 28-го, до него дошло, что ничего не произойдет. В тот день он закончил осмотр всех своих ловушек. Не было никаких признаков какого-либо животного. Ловушки сидели в твердом льду, пружины намертво замерзли, приманка намертво замерзла; никакой жизни, никакой жизни вообще не шевелилось.
На следующий день он взял с собой ужин, а также спальный мешок Ринглинга, потому что ночью он пришел к какому-то выводу. Животные покинули горы. Они отправились на поиски пищи рядом с людьми. Ему пришлось бы искать их там самому.
Он подошел к деревне так близко, как только осмелился, пока не увидел дым. Он наживил в свои ловушки мясо, которого у него не было, и вернулся в пещеру, которую он отметил на своем пути. Он провел ужасную ночь в пещере, голодный и бессонный, предаваясь мрачным размышлениям. На своем пути он миновал дыру в замерзшей реке. Он старался не смотреть. Но он что-то там увидел; что-то; все это было оставлено животными, еще более голодными, чем он сам.
Поскольку страна была ему незнакома, он тщательно запомнил, где оставил ловушки. Он вышел рано утром, чтобы найти их. Первого там не было. Он потратил полчаса, проверяя, не ошибся ли он, прежде чем перейти к следующему. Этого там тоже не было. Он добрался до третьего места, прежде чем увидел этого человека. Он был довольно далеко, тащился от него с мулом к дыму.
Хьюстон не стал утруждать себя дальнейшими поисками. Он вернулся в убежище отшельника.
У него осталось три крысы-зайца и три таблетки мясного экстракта. Если бы он не слишком напрягался, он мог бы продержаться две недели. Если бы он разделил еду девушки, они оба могли бы продержаться еще две недели. Нужно было пройти шесть недель.
Хьюстон лежал в своем спальном мешке и пытался осознать ситуацию. Скоро у него не будет еды. У него не было ловушек, чтобы поймать еду. Как он мог жить без еды? Очевидно, что делиться с девушкой не было решением, потому что тогда они оба умрут с голоду. Он должен был получить свое. Где он должен был ее взять?
Кошмарная ситуация, казалось, возникла перед ним так внезапно, что он не мог сразу все это осознать. Он был в тепле, в хорошем жилище, в удобной постели. У него было три миллиона фунтов изумрудами и триста рупий деньгами. С одной стороны от него
