он без конца разбивается, и его склеивали раз сто. Теперь он уже ничуть не хорошенький. Да вон он идет, можете сами убедиться.
И правда, навстречу им шел забавный маленький клоун, и Дороти обратила внимание на то, что, хоть костюм на нем очень нарядный — красно-желто-зеленый, — сам клоун весь в трещинах, они так и разбегаются по нему во все стороны, сразу видно, что его чинили много-много раз.
Заметив Дороти и принцессу, клоун засунул руки в карманы, надул щеки и, дерзко вздернув голову, продекламировал:
За что вы, мадам,
Суровы к шутам?
Нас грех зачислять в простофили
И на дурака
Глядеть свысока;
А вы как аршин проглотили![60]
— Молчать, сэр! — прикрикнула принцесса. — Разве вы не видите, что это чужестранцы и с ними следует обходиться почтительно?
— Можем проявить и почтение, раз это имеет значение! — сказал клоун и тут же встал на голову.
— Не сердитесь на мистера Джокера, — попросила принцесса. — Он ведь порядком стукнутый и поэтому несколько глуповат.
— Да я ничуть не сержусь! — воскликнула Дороти. — А вот вы такая красивая, — продолжала она, — вы мне ужасно нравитесь. Может быть, вы разрешите мне взять вас с собой в Канзас, я поставила бы вас на полочку к тете Эм? А до Канзаса я могу везти вас в корзинке.
— Не надо меня увозить, вы сделаете меня несчастной, — взмолилась фарфоровая принцесса. — Видите ли, пока мы живем здесь, у себя, все прекрасно: мы можем говорить и двигаться сколько хотим. Но если кого-то из нас увозят отсюда, мы сразу застываем и можем только стоять неподвижно и радовать глаз. Разумеется, когда мы оказываемся на каминных полках, в горках или на столиках в гостиных, другого от нас и не требуется. Но здесь, в нашей собственной стране, нам живется гораздо веселей.
— Ни за что не причиню вам горе! — воскликнула Дороти. — Поэтому прощайте.
— Прощайте! — отозвалась принцесса.
Друзья осторожно ступали по Фарфоровой стране. Крошечные звери и люди шарахались от них во все стороны, боясь, как бы незнакомцы их не разбили, а через час с небольшим путники прошли страну насквозь, и путь им снова преградила фарфоровая стена. Правда, она была не такая высокая, как первая, так что, встав на спину Льву, друзья благополучно вскарабкались на неё. Сам Лев сначала присел, а потом одним прыжком вскочил наверх, но, прыгая, задел хвостом фарфоровую церковь и разбил её вдребезги.
— Вот незадача, — огорчилась Дороти.: — Хотя, по правде говоря, мы могли наделать этому народцу куда больше вреда. Отломанная у коровы нога и разбитая церковь — ещё полбеды. Они здесь все страшно хрупкие.
— Ужасно хрупкие, — подтвердил Страшила. — Как я рад, что сделан из соломы, — меня так легко не сломаешь. Вот и выходит, что пугалом быть совсем неплохо.
XXI. Лев становится Царем зверей
Когда путешественники слезли с фарфоровой стены, они очутились в малосимпатичной местности — кругом тянулись болота, трясины и заросли высокого бурьяна. Трава стала такая густая, что совсем скрывала глубокие грязные лужи, поэтому идти было очень трудно — того и гляди провалишься. Пришлось Дороти и её друзьям смотреть под ноги очень внимательно, и кое-как они благополучно выбрались на твердую почву. Но и здесь перед ними оказалась чаща, пришлось долго продираться сквозь кустарник, и, уже совсем выбившись из сил, они вступили в лес с такими огромными старыми деревьями, каких они ещё не видывали.
— Ну и лес! Просто замечательный! — с восхищением оглядывался Лев. — Лучше места никогда не видел!
— Немножко мрачноват, — заметил Страшила.
— Ничего подобного, — возразил Лев, — Я бы рад был прожить тут всю жизнь! Посмотрите, какие здесь мягкие сухие листья под ногами, какой бархатный зеленый мох покрывает эти старые деревья! Нет, решительно, для дикого зверя лучше места не найти!
— А вдруг тут и правда водятся дикие звери? — встревожилась Дороти.
— Наверно, водятся, — сказал Лев. — Только никого что-то не видно.
Они шли по лесу, пока совсем не стемнело, так что идти дальше стало трудно. Тогда Дороти, Тото и Лев улеглись спать, а Страшила с Железным Дровосеком, как всегда, остались их охранять.
Наутро друзья двинулись дальше, но не успели далеко уйти, как услышали негромкий гул, словно рычало множество диких зверей. Тото тихонько заскулил, но остальные путники не испугались и продолжали идти по хорошо утоптанной тропе, которая вывела их на большую поляну. Тут они увидели сборище самых разных диких зверей. Кого здесь только не было! И тигры, и слоны, и медведи, и волки, и лисицы, и все-все известные нам из книг по зоологии, так что Дороти сперва даже испугалась. Но Лев объяснил ей, что звери держат совет и, как он понимает из их рычания и ворчания, они чем-то сильно озабочены.
Пока Лев разговаривал с Дороти, звери его заметили, и вдруг на поляне, словно по мановению волшебной палочки, воцарилась тишина. Потом поднялся самый большой тигр, подошел ко Льву и, поклонившись ему, произнес:
— Добро пожаловать, Царь зверей! Ты подоспел как раз кстати — настала пора сразиться с нашим врагом и вернуть мир и покой всем зверям, обитающим в здешнем лесу.
— А что стряслось? — с достоинством спросил Лев.
— Всем нам грозит жестокий враг, — ответил Тигр. — Он появился у нас в лесу недавно. Это кошмарное чудовище — оно похоже на гигантского паука, туловище у него, как у слона, а каждая нога длиной с дерево. И таких громадных ног у него восемь! Чудовище ползает по лесу, хватает своей ножищей какого-нибудь зверя, тащит его к себе в пасть и пожирает, словно паук муху. Пока это свирепое чудище существует, никто из нас не будет знать покоя, вот мы и собрались здесь, чтобы решить, как нам защитить себя, и тут вдруг ты подоспел!
Лев с минуту подумал.
— А есть здесь, в лесу, другие львы? — спросил он.
— Нет, раньше были, но чудище их всех пожрало. К тому же ни один из тех львов не был таким могучим и храбрым, как ты.
— А если я уничтожу вашего врага, вы согласны мне подчиняться и признать меня Царем этого леса? — спросил Лев.
— С радостью! — воскликнул Тигр, и из глоток всех зверей вырвалось могучее:
— Согласны!
— Ну и где этот ваш гигантский Паук? — спросил Лев.
— Там, в дубовой роще. — И Тигр показал передней лапой.
— Охраняйте хорошенько моих друзей, — распорядился Лев. — А я иду сразиться с чудовищем.
Он попрощался со спутниками и, гордо ступая, двинулся на битву с врагом.
Когда Лев нашел гигантского Паука,
