температура — на такой дистанции это не имеет никакого смысла, поэтому я беру прицел куда-то в область головы тела за пулемётом и открываю огонь.
Кстати, от тактики заряжания трассирующих в конце магазина я отказался, по причине того, что сейчас важно не «палить» раньше времени свою позицию. Яркие зелёные трассеры, в количестве пяти штук подряд — это равносильно установке неоновой вывески над своей головой.
Вообще, я уже достаточно настрелялся, чтобы внимательно следить за расходом боекомплекта и все эти неоднозначные уловки, которых я наслушался и начитался от блогеров, попросту не нужны. Мой навык обращения с огнестрельным оружием неуклонно растёт, поэтому пора отказываться от подобных вещей.
Единственное о чём жалею — не могу использовать встроенный в шлем контроллер расхода патронов. У хай-тек французиков, как оказалось, каждый магазин был с датчиком расхода боеприпаса, поэтому в левом нижнем углу визора всегда висело меню с количеством патронов в магазине. Магазины АК ничем таким не снабдишь, поэтому остаётся полагаться лишь на свою память. А так бы удобно было…
Где-то пятнадцать пуль 5,45×39 «ПС», большей частью, застряли в личном обереге, но меньшей частью поразили грудь и лицо жертвы. Готов.
Перевожу прицел на его соседа, отстреливаю в него остаток магазина, после чего резко срываюсь с места и бегу за защитные посадки.
Результаты моей стрельбы непонятны, загадочны и полны тайн, но я надеюсь, что сумел достать поганца.
Пробегаю вдоль малого озера, исчезаю в густом кустарнике, бегу через лес и окончательно растворяюсь в окрестностях, будто и не было ничего.
Но было. И будет ещё.
Ночь темна и полна ужаса…
/3 июня 2022 года, Ленинградская область, Ломоносовский район, с. Малые Горки/
— О-о-о, никак яйца отр́осли? — тихо спрашиваю я, наблюдая за тем, как из восточных ворот поселения выходит отряд из десяти бойцов.
Значит, у них появился кто-то, сказавший, что хватит это терпеть. Они понимают, что я никуда не делся, буду доводить их каждую ночь, днём меня искать бессмысленно, ведь они не умеют, поэтому их единственный шанс — спровоцировать меня ночью.
Хотя, на самом деле, я не знаю, что сподвигло их шастать по темноте в поисках загадочного незнакомца, но думаю за них и пытаюсь логически обосновать их действия. Может, за этими действиями нет никакой логики, а лишь импульс.
Так или иначе, но они поставили на вышку одного бойца, нового, а сами пошли шарить в северной части, откуда я последний раз стрелял по ним.
Двигаюсь в южном направлении, через Ропщинское кладбище.
— Сука, выходи!!! — донеслось до меня воззвание одного из поисковиков. — Мы просто поговорим!!!
Сначала просто поговорим, а потом просто пристрелим, ага…
Новую стрелковую позицию я нашёл за очередной ветрозащитной посадкой. Замер показал, что тут сто тридцать два метра до вышки, что идеально.
Часовой приседает, время от времени, чтобы сбить возможный прицел, но это идиотизм, ведь он меня не видит и мне нетрудно будет подгадать момент сразу после этой случайной серии приседаний.
Перед тем, как подстрелить бедолагу, я вешаю на дерево гранату и оснащаю её чувствительной растяжкой, потому что даже не сомневаюсь, что они придут сюда сразу же, как я отстреляюсь.
Залегаю с автоматом, беру прицел на часового, жду, пока он не начнёт разминку. Разминаться он начал меньше, чем через минуту, дожидаюсь, пока он нарезвится, после чего отправляю в него длинную очередь на весь магазин.
Среагировать он не успел, ведь пули быстро перегрузили личный оберег, дав своим товаркам дорогу поближе к телу. В тепловизор было видно, что на подпирающем крышу столбе появилось горячее пятно, а это значит, что я распорол ему какой-то важный сосуд, раз столь существенно брызнуло. Даже если не срезало наповал, его соратникам потребуется время, чтобы забраться наверх и оказать ему первую помощь. Скорее всего, уже нежилец.
Вновь срываюсь с места и бегу. Но не подальше от вражеского отряда поисковиков, чтобы было бы интуитивно и понятно, а наоборот, действую контринтуитивно и бегу почти навстречу, под острым углом. При таком подходе есть шанс оказаться у них в тылу, когда они ищут тебя совсем не в том месте.
Поисковики сразу же зашумели, обежали поселение с северной стороны, упустив из виду меня, бегущего навстречу, но параллельным курсом. Тьма кругом, они сами шумят, как кони, поэтому услышать меня не могли.
— Стой, сука!!! — крикнул кто-то из них.
— Вы видите его⁈ — озадачился кто-то. — Где он⁈
Естественно, никого они не видели. Ночь облачная, время за полуночь, а Луна не светит. Фонари их высвечивают только небольшие области перед ними, поэтому лишь демаскируют их самих.
Зато я вижу их отлично. Следую за ними по пятам, отслеживая каждый их торопливый шаг.
Место стрельбы они нашли быстро, гильзы я не прибирал и они скоро отчётливо заблестят в свете фонарей, а затем настанет самый важный момент этой замечательной ночи.
Кто-то из этих шумных поисковиков зацепил прозрачную рыболовную леску на пятнадцать килограмм, раздался хлопок капсюля-замедлителя: три, два, один…
Взрыв гранаты произошёл на самой нижней ветке дерева, где-то в двух с половиной метрах от земли, инициатор взрыва за это время прошёл метра четыре, причём даже успел лечь, прикрыв голову руками. А вот остальные среагировали не так уж и хорошо — один вообще просто остался стоять под гранатой.
Я, практически в момент взрыва, открыл огонь в спины бедолаг, и без того сильно пострадавших от осколков.
Параллельно с неприцельным огнём, сокращаю дистанцию, чтобы перейти в более выгодный мне ближний бой.
Один из раненых поисковиков взмахнул рукой и бросил куда-то вправо настоящую молнию, которая врезалась в дерево на своём пути.
Перевожу огонь на недобитого супера и пропарываю ему живот и грудь серией из пяти попаданий. Вот, будет мне уроком — личные обереги очень легко снести грамотно брошенной гранатой. Если осколки будут соответствовать скорости и массе улавливаемых оберегом снарядов, конечно же.
— Я сдаюсь! — очухался один из поисковиков. — Я сда…
— Тебе жер́твую, Стикс.
Кинжал Рагнара пробил ему глотку.
— Тебе жер́твую, Бия.
Сближаюсь с вооружённым двухстволкой типом в камуфляжной форме и тактикульной разгрузке, бью прикладом своего АК в череп, после чего насаживаю грудью на кинжал.
Следующая жертва пыталась уползти в кусты, но ранения плеч и головы слишком сильны, чтобы можно было рассчитывать на выживание.
— Тебе жер́твую, Ника.
Забиваю свою жертву прикладом.
Не получившие свою порцию осколков поисковики уже бежали, кто куда, лишь бы подальше от места
