самыми востребованными и на них будет самый высокий спрос.
Письмо Х. Кёйпера монсеньору Джоббе, 20 апреля 1940 года (приложено к отчету интернунция)6
Однако, продолжал он, стуча по клавишам машинки, с этими двумя тысячами виз «возникли новые трудности: посол Бразилии в Берлине отказывается их выдавать. Судя по всему, до настоящего момента он либо не выдавал их вовсе, либо выдал всего несколько. Десять дней назад мы написали об этом бразильскому послу при Святом Престоле и попросили сделать все возможное, чтобы эти визы были немедленно и без проволочек предоставлены неарийским католикам, которых рекомендовал апостольский нунций в Берлине или “Рафаэльсферайн” в Гамбурге. Но мы все еще ожидаем ответа.
Что касается непосредственно этих 248 беженцев, то для 156 из них, проживающих в Нидерландах, Бюро подготовило ноту с просьбой о том, чтобы представителю Бразилии в Гааге было дозволено выдавать визы. Для тех, кто не проживает в Нидерландах, Германии или на оккупированных немцами территориях, мы составим отдельные ноты на имя бразильского посла при Святом Престоле.
Однако в настоящий момент те, кто находится в Германии или на оккупированных территориях, должны обращаться в “Рафаэльсферайн” в Гамбурге или в апостольскую нунциатуру в Берлине. Так решило посольство Бразилии при Святом Престоле. 156 неарийских католических беженцев из Нидерландов должны обязательно быть включены в число тысяч получателей виз, учитывая, что до сего дня их было выдано всего 700»7.
Меморандум Делл’Аквы показывает не только то, что Бюро поддерживало предпринимаемые голландцами усилия, но и что, когда нужно, его сотрудники были готовы стучаться в разные дипломатические двери. Выражение «неарийские католики» было использовано тут неспроста: ведь так ни одно правительство не могло критиковать Ватикан или обвинить его во вмешательство во внутренние дела, потому что эти обращенные теперь были частью католической паствы, хотя бы на бумаге. Кроме того, такая формулировка удовлетворяла требованию бразильского правительства рассматривать прошения только от католиков. Очевидно, что, в то время как священники и миряне рисковали своей жизнью, Святой Престол – генеральный штаб, если можно так выразиться, – использовал все имевшиеся в его распоряжении юридические механизмы, чтобы их спасти.
Отстаивание интересов беженцев было и остается медленной, бюрократической работой, к которой относится и мягкая дипломатия с послами различных стран. Но эти внутренние отчеты доказывают, что Бюро действовало активно везде, где только могло.
* * *
События последующих месяцев стремительно и радикально изменили военную географию Европы. В августе 1940 года монсеньор Джоббе, апостольский интернунций в Голландии, снова отправил в Рим письмо с подробным описанием ужасного положения, в котором оказались многие нидерландцы после захвата страны. Евреи, бежавшие из Германии в Нидерланды, снова оказались в опасности. Монсеньор Джоббе писал: «После оккупации Нидерландов немецкими войсками положение неарийских католических беженцев, принятых с распростертыми объятиями, стало крайне шатким и опасным»8.
Интернунций рассказал об обысках гестапо в помещениях Национального католического комитета и Международного католического бюро в Утрехте, в ходе которых председатель бюро профессор Шмутцер и его жена были арестованы и провели в гестапо целый день. «И после очень грубого и детального допроса, который, по их словам, сопровождался тщательным личным обыском, как если бы они были настоящими преступниками, их все же освободили. Но 12 июля Шмутцер был снова арестован на основании распоряжений, которые, как говорят, поступили непосредственно из Берлина. Профессор Шмутцер был очень щедр к испанским националистам, которые в годы гражданской войны искали убежища в Нидерландах. Он даже получил благодарственное письмо от генерала Франко.
Я немедленно потребовал от испанского поверенного в делах в Нидерландах обратиться к его правительству с просьбой сделать все возможное, чтобы добиться освобождения Шмутцера. Но результаты его действий мне не известны.
В начале июня Шмутцер пришел в нунциатуру и сказал мне, что ввиду нового положения вещей он и архиепископ Утрехта решили закрыть Международное бюро по делам беженцев и рекомендовать нью-йоркскому комитету открыть его там»9.
Через несколько недель монсеньор Джоббе также переправил в Рим письмо, полученное им от Католического бюро по делам беженцев в Нью-Йорке. Оно было подписано неким доктором Ф. В. Гессом. Четко описав уже известные нам цели и средства данного комитета, Джоббе сообщил: «Д-р Гесс спросил, могу ли я попросить Ваше Высокопреосвященство поддержать некоторые инициативы, о которых размышляет организация по делам беженцев. Первая заключается в том, что Международное бюро хочет найти в республиках Венесуэле и Чили структуры для оказания помощи беженцам. Они намерены открыть местные комитеты в столицах этих стран. Поэтому он спрашивает, может ли принять в этом участие Государственный секретариат и могут ли папские представительства [нунциатуры и апостольские делегации] в этих странах предоставить помощь и защиту этим вновь создаваемым комитетам»10.
Очевидно, что Гесс просил у Святого Престола прямой поддержки, как политической, так и дипломатической, чтобы получить помощь и защиту для этих комитетов. Сам факт обращения с этой просьбой означает, что Гесс знал, что может добиться поддержки. Монсеньор Джоббе продолжал: «Международное бюро – г-н Гесс – хотело бы использовать 3000 виз, которые республика Бразилия предоставила Святому отцу, чтобы некоторое количество неарийских католических беженцев получили разрешение на временный въезд в Соединенные Штаты на правах посетителей, откуда они смогли бы отправиться в республики Венесуэлу и Чили».
Далее Джоббе спрашивал, сколько виз – если все это верно – могут быть выданы и каковы необходимые для этого процедуры.
Этот специфический запрос нашел отражение в служебном отчете, составленном монсеньором Тардини и находящемся в Историческом архиве11. Он отмечал:
«Будьте очень осторожны! Мы должны учитывать следующее:
1. Этот международный комитет со штаб-квартирой в Нидерландах появился в странном виде; он хотел бы взять на себя намного более широкую и возвышенную миссию, чем та, что с самого начала была определена Государственным секретариатом в письме монсеньору Годфри.
2. Американский комитет опаснее нидерландского, потому что Америка – это страна беспорядка и протеста, два явления, в которых в нынешней ситуации Святому Престолу не стоит участвовать. Поэтому было бы целесообразно попросить нунция ответить на письмо г-на Гесса следующее: 1. утрехтский комитет выполняет лишь координационную функцию, прежде всего в Европе; 2. поэтому, учитывая последние события и текущее положение, его миссия подошла к концу.
3. В Соединенных Штатах у нас есть комитет, находящийся под эгидой епископов и управляемый ими, поэтому нет необходимости создавать еще один или переносить туда комитет извне. Того, что уже существует, вполне достаточно для тех действий, которые мы должны предпринимать. Действительно, очевидно, что, если епископы в Соединенных Штатах будут связываться с одним из епископов в странах Южной Америки, они встретят понимание и поддержку с их стороны.
Поэтому нам больше нет нужды говорить об этом международном комитете. Обо всем этом нам следовало бы также известить апостольскую делегацию в Вашингтоне. Таково мое мнение».
Поскольку Тардини не видел надобности в создании новых комитетов, запрос д-ра Гесса был немедленно отклонен. Тем не менее это не означает, что Тардини
