Я твой. Отдаю тебе всего себя.
Когда он закончил, Никола села, чтобы посмотреть на него сверху вниз. Он вновь окутал ее своей эссенцией, отчего кожа Николы засияла насыщенным золотым оттенком... и его сердце сжалось.
– Это было так прекрасно. – Ее глаза были сонными и влажными от слез, губы распухли и покраснели от его поцелуев. Великолепные клубничные локоны спадали на грудь в беспорядке. Никола олицетворяла горячо любимую женщину – единственную, кого он хотел любить вновь.
– Такое серьезное выражение лица, мой великий воин. О чем ты думаешь?
Колдо накрутил ее локон на палец. Секс был не таким, как он себе представлял. О, Колдо понимал, что обнаженные тела должны сливаться воедино. А после поцелуев и ласк, которые они с Николой уже делили, он ожидал удовольствия.
Но он не думал, что отдаст ей каждый кусочек собственных чувств. Если бы знал заранее, то, возможно, возненавидел бы это. Вместо этого, ему понравилась каждая секунда.
– Я бы рассказал тебе, но ты слишком удовлетворена, чтобы работать головой. Ты бы не поняла.
Последовала пауза. Затем вздох.
– Колдо Серьезный только что пошутил?
– Он надеется, что нет, – сказал Колдо, пытаясь не улыбнуться.
Она цыкнула.
– Думаю, кому-то нужно убедиться, что он проделал хорошую работу.
– Он постарался. – И Колдо не стыдился признаться в этом. Ее чувства много значили для него.
– Как по-человечески с его стороны, – ответила она, усмехнувшись.
– Это логично. После всего его сердце сейчас принадлежит человеку. – Он ожидал, что медленно пройдет через все с ней, наслаждаясь каждым моментом, помогая ей постепенно достичь кульминации, чтобы ее тело не отключилось. Вместо этого сам себя подгонял действовать быстрее, сделать больше, все, что она позволит.
Он утонул в мире похоти... отчаянной похоти, если точнее. Ему бы не понравилось делать такое с кем-то еще. Колдо и раньше подозревал об этом, но теперь сомнения отпали полностью. Он был слишком уязвим во время акта, вся его защита сошла на нет.
– Если бы мне пришлось описать нашу ночь одним словом, я бы сказала... эммм. – Она прикусила нижнюю губу. – Думаю, приятная.
– Приятная. Ты так думаешь?
Никола тихонько захихикала... такой Колдо хотел видеть ее всегда.
– Ага. Тебе нужна практика. Прервись и подумай.
Он наигранно зарычал.
– Я не останавливаюсь и не размышляю. Я начинаю прямо сейчас. – Он перевернул ее, нависнув с угрюмым лицом. – Но, прежде чем я научу тебя, что на самом деле означает слово экстаз – снова – ты скажешь мне, как себя чувствуешь.
– Превосходно.
– Слабости нет?
– Нет. Я здорова. – Ее глаза расширились. – Да. Колдо. Я действительно вылечилась! Мое сердце ни разу не сбилось с ритма.
Она была... права. Не проявилось ни одного симптома неисправного сердца. Ее выносливость даже превзошла его собственную.
– Токсин исчез.
– Да! Но думаю, что случилось даже больше. Я чувствую себя такой чистой. Такой... сильной.
Да, это было больше похоже на то, что произошло. Будто источник Воды Жизни образовался внутри нее, создавая колодец здоровья и жизни. Но это означало бы, что она стала Посланником.
Он слышал, что такое случалось. Но... с ней?
– Я так рад, – сказал Колдо.
– Я... – Внезапно Никола нахмурилась и потерла грудь. – Что-то случилось, мне нужно проверить Лайлу.
Он так много раз чувствовал опасность, нависшую над Николой, что знал: нельзя недооценивать ее инстинкты.
– Конечно. – Колдо встал и надел разорванную робу.
Кроме того, что одежда вновь пришла в идеальное состояние, она отличалась от той, к которой он привык. Роба разошлась на спине, а когда он просунул руки в рукава, материал восстановился вокруг крыльев, образуя швы вокруг них.
Он поставил Николу на ноги и натянул на нее через голову ее собственную робу, прикрывая красивые изгибы тела – определенное издевательство. Он поцеловал ее в висок и сказал:
– Что бы ни случилось, мы справимся с этим вместе.
– Я знаю. – Она твердо стояла, и её цвет лица улучшился – желанные признаки вновь обретенного здоровья.
Колдо переместился на облако Захариила, романтика его дома сменилась функциональностью обители его лидера.
– Захариил, – позвал он.
– Сюда. Быстрее. Я как раз собирался вызвать тебя.
Никола ринулась вперед, увлекая Колдо за собой. В гостиной Захариил и Аннабель присели рядом с диваном, на котором распростерлось тело Лайлы. Она металась и стонала, ее кожа пожелтела, а зубы покрылись кровью. Должно быть, она прикусила язык.
Никола бросилась к ней, оттолкнув пару со своего пути, и опустилась на колени перед сестрой.
– О, моя милая. Нет.
Захариил встретился взглядом с Колдо, поднялся и подошел.
– Ее сердце остановилось, но я смог оживить ее, – прошептал воин. – Она не протянет долго.
– Не смей говорить так, – бросила Никола Захариилу, сдерживая рыдания.
Что-то сжалось в груди Колдо. Он пристально посмотрел на близняшку своей жены. К его удивлению, Всевышний вновь позволил ему заглянуть в ее душу сквозь кожу и кости.
Внутри нее сидело два демона.
Они сумели проскользнуть мимо ее щитов, понял Колдо с горечью в сердце. А точнее, мимо отсутствующих щитов. Как отреагирует Никола, когда ее сестра умрет? А Лайла умирала. Она не сопротивлялась токсину, а принимала все больше.
– Демоны, мучающие ее... – начал Колдо.
– Они ушли, – перебила Никола. – Я знаю это, но...
– Нет, – ответил он, разрываясь изнутри. – Они внутри нее, любимая.
Никола застыла.
– Нет. Нет!
– Мне жаль.
Она яростно затрясла головой.
– Дай ей еще Воды.
– Я не смогу помочь ей, если она сама себе не поможет.
– Я поговорю с ней. Заставлю ее понять. – Она потрясла сестру, пытаясь разбудить. – Послушай меня, Лайла, хорошо? Ты должна выслушать меня.
Никола затрясла сильнее, с явным отчаяньем.
Хотя Лайла только мучительно простонала в ответ, Никола начала говорить, рассказывая сестре все, что узнала о духовной войне и преодолении демонов. Она говорила и говорила не останавливаясь, но состояние Лайлы не улучшалось.
В конце концов, Никола сорвала голос. Крупные слезы скатывались по ее щекам. Она повернулась и посмотрела на Колдо.
– Скажи мне, что делать, – прохрипела девушка. – Пожалуйста, просто скажи, что сделать, чтобы помочь ей, и я все выполню.
Духовно Лайла не стала сильнее с того дня, когда он нашел ее в больнице.
– Никола...
– Нет. Не говори этого. Не говори, что ничего не можешь сделать. – Она ударила себя по щекам тыльной стороной ладони. – Должно быть хоть что-то.
