Ричард Уильямс мертв. И два монстра в моем сне слились воедино. Но все равно этот кошмар меня преследует.
Следующие несколько дней проносятся мимо меня в вихре разочарования, которое едва оставляет время на такую ерунду.
Я возвращаюсь в участок, где у меня происходит неловкая встреча с капитаном. Шеф просто держится подальше. Наша команда начинает составлять список подозреваемых, не сказать чтобы длинный. Я проверяю Нолана Брукса и Даниэля, которого в бытность охранником дома мы уже проверяли. Оба подходят по возрасту и семейному положению, но не более того. Я даю себе зарок не зацикливаться на каком-то конкретном человеке, но встреча с Ноланом меня напрягает. Его офисы располагаются на той площади уже с десяток лет. Так что он не возник внезапно. Просто я его нашла.
Уэйд сейчас за несколько штатов от меня разыскивает убийцу копов, намотавшего уже три пожизненных срока. Так что мои ночи проходят в одиночестве, поскольку от Лэнга я держу круговую оборону. С ним мы, наверное, могли бы стать отличной супружеской парой, так как научились филигранно избегать того, что между нами не так. Настолько, что я начинаю задаваться вопросом, почему никак не могу успокоиться. Их сделку с отцом мне не изменить, а в полиции я официально больше не числюсь.
В итоге мы находимся на той стадии, когда дело вязнет, порождая общее уныние. Мы получили некоторые результаты по рандомным тестам из лаборатории, но это не дает делу никакого развития. Мы работаем по десяти разным ракурсам, от частной мадам до надзора за сотрудниками «Брукс энтерпрайз». Нам известно, что интервал между двумя последними жертвами Поэта довольно краток, что усугубляет прессинг. Все следственные действия по этим делам требуют времени, но чувствуется, как часы неумолимо тикают.
Во вторник я сижу в конференц-зале с Лэнгом и Чаком, когда среди дня мне звонит Нолан Брукс.
– Хорошие новости. В нашем уставе предусмотрен отказ от ответственности фирмы за правонарушения отдельных сотрудников. Так что завтра к вечеру подготовлю для вас список.
– Звучит ободряюще, – говорю я. – Мы это ценим.
– Ну а как насчет того кофе? Заодно передам список.
– Идет. Во сколько?
– Как насчет семи, в том кафе возле меня? Извини, что раньше не получается. Работаем на износ.
– Годится.
Мы отключаемся.
– Брукс говорит, что завтра вечером передаст мне список сотрудников. Встречаемся с ним в кафе.
– Тебе все еще не по себе в его присутствии? – интересуется Лэнг.
– Ну да, как-то так… Мне вообще не нравится связь с моим прошлым. Хотя, помнится, однажды я столкнулась с еще одним моим бывшим знакомым, несколько месяцев назад. А бывали случаи, когда люди находили меня в «Фейсбуке». Случается всякое.
– Только они тебя не донимали, – замечает Лэнг.
– Нет, хотя и серийный убийца за мной тоже не шастал… Посмотрю, какое у меня будет ощущение после встречи за кофейком.
– Хочешь, я пойду с тобой? – спрашивает Лэнг.
– Пожалуй, лучше сделать это на дружеской ноге. Так что пойду одна.
Лэнг, понятно, упирается, но дел выше крыши, и из экономии времени нам лучше действовать обособленно. Через несколько часов я выхожу из участка и натыкаюсь прямо на шефа. То есть моего крестного.
– Вот она где, – говорит он, как всегда, с ласковой ворчливостью, но вместе с тем холодновато. – Агент Джаз собственной персоной… Как у нас движется дело?
От такой подколки я ощетиниваюсь, но подавляю в себе эту вспышку.
– Если честно, то со скрипом.
– Тем своим заявлением насчет подозреваемого мы слегка успокоили город, но у меня недавно снова был репортер, который активно вынюхивал сенсации. И долго молчать у нас не получится.
– Если надо, ФБР может дать совместную пресс-конференцию с вашей командой.
Его глаза гневно вспыхивают, но выражение лица не меняется.
– Если понадобится… Давайте уже, ловите его.
Мой крестный проходит мимо. Я оборачиваюсь и окликаю его, прежде чем он входит в здание:
– И это все, что вы хотите мне сказать?
Он, приостановившись, смотрит через плечо.
– Ты ушла, не спросив меня. Что ж, вот и ладно. Конец истории.
И скрывается в здании.
Я остаюсь с этой его словесной оплеухой, теряясь от мысли, что сейчас произошло. Да в общем-то ничего особенного. До меня это доходит только сейчас. Сплошной сумбур, но нет ни времени, ни сил, чтобы в нем сейчас разбираться. Нужно ловить убийцу. А капризный шеф с моим бывшим крестным могут подождать. Глава 102
На встречу в кафе я прибываю строго по времени. И уже сижу с крайне необходимым мне белым мокко и небольшим десертом, когда через несколько минут появляется Нолан. Он машет мне по пути к стойке и делает заказ для себя, а я наблюдаю, как он перешучивается с баристой. Этот человек в вальяжном синем костюме с изумрудно-зеленым галстуком хорошо ладит с людьми, харизматичен, источает успешность. У такого есть всё – и нет причин кого-либо убивать.
В порядке ожидания своего заказа он присаживается напротив меня за столик и одаривает чарующей улыбкой:
– Рад снова тебя видеть. Вот, кстати, то, что тебе нужно. – Протягивает мне большой конверт, с которым зашел в кафе.
– Спасибо. Весьма ценная услуга.
Из-за стойки выкрикивают его заказ, и Нолан поспешно за ним встает; в этот момент я успеваю заметить, что у него нет обручального кольца. Ну нет так нет, не все же его носят. Нолан возвращается и садится.
– Значит, пошла по стопам своего отца, верно? – спрашивает он радушно, снова усаживаясь.
– Ну да, – отвечаю я.
– Как он там?
– Погиб.
Глаза Нолана расширяются.
– Ой, прости. Я правда…
– Не извиняйся. Сколько я этих соболезнований переслушала – никакой памяти не хватит… А у твоего отца какая профессия?
– Был программистом. Выходит, я тоже пошел по отцовым стопам.
– А мама как поживает?
– Мама умерла.
Я в ответ не бледнею. Моя работа такого не допускает.
– Понятно. – Сдержанно вздыхаю. – А как?
– Сердечный приступ, когда я учился в колледже. Как раз вскоре после этого я встретил свою жену. Она помогла мне пройти через это. А дедушка с бабушкой у тебя живы-здоровы?
– Да в целом ничего, – отвечаю я без особой охоты. – Правда, у деда деменция. Ну а в остальном все хорошо.
– Да уж… Не позавидуешь. А ведь ум у него был блестящий, насколько я помню. И как такое с людьми приключается?
– Нам это знать не дано.
– Ну да.
На секунду между нами нависает мрачноватая пауза, а затем Нолан вспоминает одного из наших старых учителей. Это приводит нас к разговору о некоторых других учениках, и в итоге я удивляюсь тому, что безудержно смеюсь.
– Хорошие были времена, – говорю
