Ведь если чёрное семя действительно способно дать всходы, то она, Тллеа, просто обязана была знать о том, что дремлет — или хотя бы может дремать — в потаённых глубинах её Сущности! Неужели мать напрочь исключала саму возможность проявления опасности? И в результате сделала дочь заложницей своей преступной страсти? А куда смотрели её собратья-эски? Уж они-то, многомудрые Маги-Дарители, должны были предвидеть — или хотя бы предполагать! Хотя по всем вселенским законам Душа самостоятельна и не подчиняется влиянию генетической наследственности физического тела при инкарнации… Но кто может знать доподлинно все Законы Тонкого Мира?
…Тллеа привыкла считать своим отцом Янтарного Викинга. Она помнила с раннего детства, чуть ли не с первых мгновений осознания окружающего, облик этого Янь-существа — высокого, светловолосого и голубоглазого Мага-Искателя, шедшего рядом с матерью по Дорогам Миров в течение без малого двадцати стандартных лет.
А потом — потом Звёздный Бродяга ушёл. Тллеа так и не узнала, кто был инициатором разрыва, поскольку мать ответила на вопрос дочери коротко, спокойно и равнодушно: «Наши Дороги Миров разошлись». И всё. Да и сама Тллеа не слишком-то интересовалась подробностями взаимоотношений матери и отца — ну какая разница, в конце концов, кто творил физическое тело? Важно, что за Душа инкарнирована в нём! Родственные связи почти никогда не имели особого значения для эсков — за редкими исключениями.
И в ней, Тллеа, нет темноты — иначе никогда не стала бы она Дриадой (и вообще Магиней), и не подчинялась бы ей целая крона Зелёных Магов-Дарителей! Смотрители лесов без всякого сожаления развоплотили бы ублюдка ещё в раннем детстве — а то и до рождения. Эски-Маги Высших Рас умеют быть жестокими — разумно жестокими! — и даже не считают это за жестокость.
* * *
Сон не приходил.
Эски не нуждаются в сне, но иногда этот рудимент человека необходим даже им — для успокоения сознания. Кроме того, лучший отдых для физического тела — естественный. Ведь ему, этому телу, в скором времени предназначено дать себе продолжение — так, как заведено испокон веку. Ребёнок уже живёт и просится в большой мир. Потерпи ещё немного, маленькая моя…
Сон не приходил: снова и снова, в который раз, перед внутренним взором Зелёной Матери вставали картины случившегося совсем недавно.
…Она называла его просто Найденный — ей даже не хотелось знать его настоящее имя. А может быть, она поступала так вполне сознательно — в жаркой надежде, что ей удастся его обратить: одолеть ненависть любовью и победить смерть жизнью.
Когда она впервые коснулась его, то испытала нечто похожее на лёгкое удивление: тело Найденного оказалось живым, горячим и упругим, а вовсе не мертвенно-холодным, каким оно вроде должно было быть по всем магическим канонам. И любовь его оказалась такой же, как у любого другого Янь-существа из тех, которых она знала раньше. Правда, до полного слияния Тонких Тел Магиня дело доводить не стала: какие-то отдельные штрихи тантрической магии Найденного вызвали у неё настороженность. Инь-Маг Высшей Расы всё-таки отличается от простой смертной женщины способностью сохранять даже в пике страсти спокойную рассудительность эскини.
…Они провели вместе месяц. Первые дни ни о какой физической любви не могло быть и речи — Дарительница самозабвенно врачевала искорёженного Найденного, восстанавливая его и одновременно омывая потоками Магии Жизни, уповая на Чудо Обращения. Она надеялась, что её тайное убежище в сердце лесов одного из Необитаемых Миров останется тайным на срок, достаточный для осуществления задуманного. А потом они вернутся — вместе — к собратьям Магини, и те примут их, увидев воочью результат. И ожидания вроде бы не обманули Зелёную Мать.
Больше всего она опасалась мига возвращения в себя, когда Найденный должен был вспомнить, кто он и кто есть спасшая и приютившая его. Как он поступит, осознав себя снова? Ведь ожидать можно было чего угодно — Вечное Зло есть Вечное Зло. Поэтому Дарительница Жизни ощутила переполнявшее её ликование, когда Найденный, выйдя за порог их маленькой хижины, постоял, оглядывая плотно сомкнувшиеся вокруг лесной поляны могучие древесные стволы и прислушиваясь к шороху листвы и голосам птиц, повернулся к ней (а она вся напряглась, ожидая его броска и сдерживая бешено бьющееся сердце) и… улыбнулся. Улыбнулся простой человеческой улыбкой — той самой, которой мириады мужчин улыбались женщинам до него, и будут улыбаться после него.
…Внешность Найденного не слишком отличалась от внешности любого эска — лишь в чертах его сухощавого лица присутствовала какая-то резкость, да тёмные глаза слишком часто становились бездонными и холодными. И тем не менее, Зелёная Магиня могла быть собой довольна: Найденный знал, кто он есть, но не предпринимал ни малейших попыток действовать в соответствии с Предначертанием своей проклятой Расы. Наоборот, глаза его сразу теплели, когда он смотрел на свою спасительницу; и было во взгляде его нечто гораздо большее, нежели просто благодарность.
Они любили друг друга жадно и ненасытно, словно предчувствуя — такое запретное счастье не может быть долгим. Эскиня гнала от себя подобные страхи, мысленно заклиная сама себя: «Всё будет хорошо, всё будет хорошо…». В верхнем слое мыслей Найденного ничего тревожного не было, а о чём думал он на самом деле, она не знала — и не хотела знать, даже не пытаясь проникнуть глубже, словно боясь жестокого разочарования. Хотя злое Магиня наверняка бы почувствовала — у Зелёных Дарителей Жизни обострённое чутьё на Дыхание Смерти.
…Зачать ребёнка она решила уже через несколько дней, и решение это стало для самой Магини несколько неожиданным — слишком ответственные поступки не делают сгоряча. Но нет, горячности и необдуманности не было — эскиня очень внимательно прислушалась к себе. Найденный согласился с её предложением не сразу (а без его согласия ничего бы не получилось), однако ей удалось убедить его в оправданной целесообразности такого шага — а вдруг они станут прародителями Новой Расы? Соединение противоположностей зачастую даёт потрясающие результаты — уж кто-то, а Дарители хорошо это знали.
После этого они впервые дошли до полного слияния, и Зелёная Мать была оглушена водопадом обрушившихся на неё феерических ощущений. Они не покидали хижину в течение нескольких дней, не находя в себе сил и желания оторваться друг от друга и лишь изредка поддерживая себя несложной магией пищи и питья. Ни Дарительницу, ни Найденного не интересовало ничего вокруг — они были всецело заняты только друг другом.
А потом всё кончилось — их нашли. И произошло это гораздо раньше, чем рассчитывала Магиня. Ей хотелось придти к собратьям и предъявить достигнутое, но вышло по-другому: собратья пришли за ней — за ними — сами.
…Её разбудило неясное ощущение тревоги. Она выскользнула из объятий безмятежно спящего Найденного, бросила на него быстрый взгляд — нет, всё спокойно! — наспех сотворила поверх своего гибкого обнажённого тела лёгкую короткую рубашку и распахнула дверь хижины навстречу первым лучам утреннего солнца.
На поляне стояли зелёные эски. Много — несколько десятков, если не сотня; и под деревьями толпились другие, и их тоже было много. А перед самой увитой листвой хижиной — Магиня почувствовала, как сердце её валится в бездну, — пятеро Смотрителей во главе с Акком. Лесов в Познаваемой Вселенной всего девять, и если пять из девяти высших иерархов Расы Зелёных Магов-Дарителей прибыли на эту укромную полянку Необитаемого Мира, то причина этому очень и очень серьёзная. Смотрители знали, зачем они пришли сюда.
Найденный не сопротивлялся — да и мог ли он противостоять нескольким сотням Магов, среди которых любой из Смотрителей был гораздо сильнее его магически? Не мог он и бежать: не только поляну, но и весь Необитаемый Мир плотно перекрыла густая и частая Сеть, сплетённая из Заклятий Вяжущих Пут. На какой-то краткий миг у Зелёной Матери мелькнула дикая мысль, что Найденный попытается прикрыться ею и обменять свою жизнь на её жизнь, но Чёрный (она и забыла за эти наполненные блаженством и надеждой дни и ночи о цвете его магии) даже не шевельнулся.
Стражи Смотрителя Акка молча вывели Мага-Разрушителя на середину круга, образованного шеренгами молчаливо следивших за происходящим Дарителей, и отошли от пленника. Эскам нет никакой нужды держать пойманного за руки или вязать его верёвками, когда имеются куда более надёжные средства. Никто не помешал Зелёной Матери встать рядом с Найденным — ведь её тоже будут судить.
