— Да! — вскинулась я. — Лютик, Эвин, вас надо к магистру Истрону как можно скорее, чтобы вы нашли нужный пергамент. Это примерно восемьдесят тысяч лет назад, раздел магии крови… он еще у меня его отобрал… он должен помнить!
— Да нет вопросов. Связь с Универом через час, тогда же можно будет договориться с директором о телепортации, — пожали плечами ребята.
— А мы с Лергом тут пошуршим, Лерг, помнишь, ты тоже ведь этот свиток проглядывал…
— Но очень вскользь…
— Поэтому ты наложишь заклинание на меня, я — на тебя, и потом сравним результаты. Нужно ведь и здесь, и там… да и чего час ждать, а то и больше?
— Логично. «Памятку» накладываем?
— Ага…
Заклинание «Памятка» имело вообще-то сложное и длинное название и позволяло извлечь из человеческой памяти все, что человек хоть однажды прочитал. Было, увы, два побочных эффекта. Первый — воспоминания шли хаотично и непредсказуемо, поэтому рядом нужен был кто-то на контроле, чтобы человек просто не захлебнулся информацией. И второе — преподаватели его засекали на раз. Потому что глаза становились абсолютно белыми. Как пленкой затягивались. С первым эффектом можно было справиться с грехом пополам. Но второй — был неискореним. Так что на экзаменах эта полезная вещь не прижилась…
Элвары уже установили два стола. За одним устроился Тёрн, к которому тут же выстроилась целая очередь. За вторым — мы с Лергом. Лютик и Эвин пока остались с нами — ради охраны. Куда делись оборотни — я даже не взглянула.
Цапнула лист бумаги — и зашептала заклинание.
Из глубин памяти медленно поплыли недавние воспоминания, Тёрн… драконы… Тёрн… дра-а… я нырнула глубже… библиотека, свитки…
Лерг положил мне руки на виски, помогая сосредоточиться.
И я застрочила пером по листу бумаги, едва успевая обмакивать его в чернила. Эх, мне бы гномью самописку…
Лист, другой, третий… чужие формулы привычно ложились на бумагу…
Потом я закончила писать, Лерг отключил меня и сам сосредоточился. Теперь была его очередь. Писать ему не надо. Только проверить совпадение. Магия — наука точная. Ошибка в пятом знаке после запятой чревата серьезными ошибками.
— Как работа? — осведомился кто-то над ухом.
Я дернулась, как от пинка. Рядом стоял Дейл и улыбался.
— Ты меня до смерти напутал! — рявкнула я. — Тебе что — заняться нечем?!
— Практически нечем, — согласился Дейл. — А что?
— Тогда не мешай тем, кто занят! — заорала я на весь лагерь. И даже не извинившись за грубость, повернулась к Лергу.
Теперь была моя очередь контролировать.
Лютик и Эвин уже ушли. А я все держала ладони на висках приятеля, пока он проверял бумаги. Все-таки видел он этот документ только один раз и невнимательно…
Рядом отиралось несколько магов, в том числе магистр Фейрл — наш главный целитель.
Ха!
Целитель-то он — целитель, но и боевую магию знает на ять!
— Ты еще не закончила?
— Почти…
Я сунула ему несколько исписанных листов.
— Ага, то есть мы можем внести поправку — и работать?
— Вполне. Должны…
Я отключила заклинание и потерла виски. Голова не просто болела — отрывалась.
— Эвхаар!!!
Я дернулась, оборачиваясь на восклицание.
И почувствовала возмущение магического эфира. Оно было очень странным. Нестандартным. Неправильным. Обычное колдовство похоже на вышивание бисером. Мы легко и точно направляем магические силы в нужное русло. Сейчас же кто-то вышивал не бисером, а кирпичами. Ткань эфира просто стонала от такого обращения. Одновременно со мной это почувствовали и все остальные маги и приготовились к защите. Я со всех ног рванулась к Тёрну. И даже успела подумать, что этот мир испортил меня. Это ж надо — нестись защищать элвара, потому что я так пообещала директору Универа. А вот в моем мире начнись такая свистопляска — да разве ж я помчусь в самую свару? Скорее наоборот, рвану в противоположную сторону. Да так, что на «БМВ» не догонят! Тёрн смотрел на небо.
Возмущение эфира продолжалось. Я лихорадочно готовилась к защите и сразу же — к нападению. Но атаковать нас никто не собирался. В воздухе медленно проявилось изображение. Блондин с тонкими губами, в короне и роскошной мантии. Дейл, стоящий рядом, резко втянул воздух.
— Братец… — прошипел он.
Родственников можно назвать разными словами, даже теми, которые не печатают в книгах, но Дейл умудрился собрать их все в одном коротком «братец». В этом слове звучало столько ненависти, что любые ругательства оказались бы слишком пресными. Изображение презрительно обвело нас всех глазами.
— Отродья Рокха, — произнес он. Слова звучали ясно и четко. Странный какой-то способ передачи сообщения. Здесь явно есть какой-то человек или элвар, посвященный во все происходящее. И на него это заклинание и настроено? Очень похоже. Может, попытаться выяснить? Ввести в обычное заклинание тот коэффициент и попробовать? Нападать на нас точно не будут. Следовательно, стоит попытаться. Я краем глаза следила за изображением, а руки под плащом плели заклинание слежения, попутно внося в него нужные изменения.
— Слушайте меня, отродья Рокха, — продолжало изображение. — Я предлагаю вам сдаться. Я не стану убивать вас. Вы будете моими рабами.
Хм, щедрое предложение, если учесть, что за рабовладение полагается смертная казнь на территории всех королевств.
— Надежды на победу у вас нет. Ваши король и королева убиты, младший принц тоже мертв. Старший — смотрите!
Картинка раздалась вглубь. Оказалось, что король стоит не просто в воздухе, а на эшафоте. И еще на этом эшафоте находились четверо. Палач, двое стражников и человек на коленях перед плахой. В следующий миг стражники подтянули человека к плахе и насильно пригнули его голову вниз. Отвратительно блеснул топор. Я поднесла руку к губам, забыв о заклинании, и тут же получила чувствительный нервный укол. И опять принялась за работу. Палач поднял голову осужденного за длинные черные волосы и показал всем на площади, а заодно нам. Это был не человек, а элвар. Лицо Тёрна смертельно побледнело, он пошатнулся и схватился за мое плечо. Я торопилась, лихорадочно доплетая последние детали заклинания, изобретая половину на ходу и переиначивая наши формулы.
— Брат! — с мукой вырвалось у Тёрна. — Нет!
— Так я поступлю и со всеми, кто посмеет сопротивляться мне. На заре к вам придут мои глашатаи. Все, кто не повинуется моим приказам, умрут.
Картинка задрожала и начала расплываться в воздухе.
— Есть! — вырвалось у меня. Картина исчезала, но в воздухе оставалось яркое синеватое пятно. И из него тянулось две нити. Одна из них размывалась в пространстве. Но вторая, четкая и ясная, уходила в глубь лагеря.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
