Алеман Четвертый понимал, что без магической поддержки его войска не устоят перед рыцарями, и предложил тогдашнему верховному жрецу почетный мир. И заодно оговорил ряд условий, согласно которым этот мир должен был продолжаться вечно. Условия были приняты все – отказ означал гибель не только для людей Триумвирата, но и для их главы. Алеман был не в том настроении, чтобы смириться с непокорностью. Жрец лишь попросил – именно попросил, хотя еще месяцем раньше имел право требовать, – чтобы ему разрешили присутствовать при принятии судьбоносных решений и изредка высказывать свое мнение. Наедине. Только для ушей Императора. Император принял просьбу побежденного, маги Триумвирата – те, что уцелели, – вышли на стены, к ним, ощутив прилив вечно недостающей уверенности, присоединилось Ночное Братство – и светоносцы отступили.
Немало было в последующие века Императоров, желавших изменить соотношение сил. Немало было верховных жрецов, неудовлетворенных статусом всего лишь посредника между смертными и Эмнауром. Немало находилось Старших Братьев, огорченных третьими ролями. Но никто не рисковал принять меры к изменению равновесия.
Унгарт тоже считал, что время еще не пришло. Но в отличие от своих предшественников он надеялся, что оно скоро придет. Пока же он будет хранить мир между тремя силами Гурана.
– Можешь продолжать, – повторил Унгарт. – И оставь этот тон. Он более уместен на проповеди, но не здесь.
– План, предложенный Блайтом, неплох. – Старик старался не встречаться взглядом с повелителем. – Но он строится исключительно на предположениях. И на том, что ему известно о Метиусе арГеммите.
– Тебе известно больше?
Старик чуть заметно качнул головой.
– Не думаю. АрГеммит открыт, публичен. Вокруг него много людей, много глаз – и кое-какие из них принадлежат нам. Я получаю груды донесений… может, не столь большие, как те, что приходят в тайную стражу, но в данном случае количество не имеет значения. Блайт знает не больше, чем я. А я – не больше, чем вы, Император. Или чем Старший Брат. Они тоже имеют своих людей в окружении Вершителей. И все, что мы знаем – я имею в виду все, что мы знаем по-настоящему ценного, – может уместиться на одном листе пергамента. На весьма небольшом листе.
– Он умен.
– Да, он умен. Хотя и выглядит довольно предсказуемым.
– Это плохо для Вершителя, – хмыкнул Император.
– Да, если это истина. Но я же сказал – «выглядит» предсказуемым. Иногда мне кажется, что арГеммит делает это намеренно.
– А знаменитый арХорн?
– О, этот человек прям, как его меч. Выдающийся маг, отменный военачальник. Если он будет планировать сражение, то грамотно использует все свои преимущества и постарается свести к минимуму преимущества противника. Он не сделает ошибок.
– Ты говоришь о враге, – нахмурился Унгарт.
– Врага надо уважать…
– Разумеется, – не стал спорить Император, – арХорн достоин уважения. Но этот уважаемый полководец встретит нашу армию в долине. Я бы хотел услышать нечто большее, чем хвалебную оду в его честь.
– Император хочет услышать правду или утешительную ложь? – Вопрос был риторическим, и Борох продолжил, не дожидаясь ответа. – АрХорн и в самом деле блестящий полководец, к тому же он привык сам решать, куда и в какой момент направить войска. План нашего консула и в самом деле неплох, но в нем имеется слабое место. Он не учел возможность того, что арХорн оставит в столице достаточно сильный гарнизон.
– Это ослабило бы силы Ордена в долине.
– Так ли? Три сотни бойцов в открытом поле не сыграют особой роли, тогда как те же три сотни, укрывшись за городскими стенами, смогут перемолоть не только жалкую тысячу пехотинцев без тяжелой брони…
– Пусть будет три тысячи, – быстро сказал Император.
Он понимал, что это – предел. По горным тропам не провести большую армию. Минимум амуниции… минимум припасов… только относительно легкие доспехи. Без лошадей, без осадных орудий. Пусть Торнгарт и не абсолютно неприступен, но этому жалкому отряду понадобится вся быстрота, дабы свершить задуманное. Быстрота и немалая толика удачи.
– Пусть три… пусть даже в состав этих трех тысяч войдет немало магов. АрХорн вполне может сделать основную ставку на крепость стен Торнгарта и сосредоточить все усилия на том, чтобы не пропустить наши войска через долину.
Император покачал головой.
– Я не верю… ведь там, в Обители, будет новый Святитель. Орден клялся защищать Святителя – неужели рыцари нарушат свои обещания, подставив его под удар?
Борох криво усмехнулся.
– Увы… древние договоры имеют много нюансов. Рыцари клялись защищать власть Святителя… а власть и человек, ею пользующийся, – это не одно и то же.
Унгарт нахмурился. В этих словах ему послышался намек, пальцы сжались, словно желая ощутить надежную рукоять кинжала. Да, если подумать, договор с Триумвиратом тоже не касался конкретного Императора, он говорил о символе… но не о человеке. Означает ли это, что Триумвират тоже изучает возможность внести новый смысл в старые соглашения? Что ж, к этому следует быть готовым.
– Лучше считать, что это может произойти. – Борох, преувеличенно внимательно разглядывавший свои худые, узловатые пальцы, словно бы и не заметил тени на лице Властителя. – Если мы хотим победить, необходимо заставить арХорна выдвинуть армию к долине… и разбить его там. Любой ценой.
– У нас будет больше войск… – Слова прозвучали неубедительно.
– Больше… Клин орденской кавалерии быстро уравняет силы. Мертвых хорошо использовать в бою с пехотой, еще лучше – при штурме крепостей. Но против латной конницы они будут почти бесполезны.
Император вздохнул.
– Я не совсем понимаю тебя, жрец. План Блайта может осуществиться? Я хочу получить ответ.
– Может, – кивнул Борох. – И, вероятно, осуществится… в той или иной мере. Но я рекомендовал бы готовиться к неожиданностям. Как показывает практика, ничто не проходит так, как запланировано.
– Мне надоели намеки… – Император привстал, с силой стукнул по столу кулаком, рявкнул: – Мне наскучили твои рассуждения! Можешь сказать что-нибудь по-настоящему полезное, жрец? Если нет…
– Хорошо… – Борох отвел глаза в сторону. – Я считаю, что идею Блайта следует поддержать. И сделать так, чтобы арХорн пребывал в абсолютной уверенности, что если он не встретит наши полки в долине, то вся южная часть Инталии превратится в пепелище. Будет вырезано все живое, колодцы будут завалены трупами, будет сожжено все, что может гореть. Думаю, организовать подобного рода директивы несложно… а уж о том, чтобы они достигли нужных ушей, беспокоиться не стоит. Шпионы Ордена не зря получают свое золото.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
