а в другом месте бросил в посетителя тарелку с винегретом. Люди, близкие к Сергею Есенину, в один голос заговорили о том, что поэт страдает психическим расстройством и манией преследования. Из воспоминаний Ильи Эренбурга: «Есенин нигде не находил себе места, подозревал в кознях даже своих друзей, считал, что скоро умрет».
Прозаик Андрей Соболь рассказывал, что за полгода до смерти Есенин страшно бунтовал и негодовал. «Так крыть советскую власть и большевиков, как это публично делал Есенин, не могло и в голову прийти никому в советской России». Поэт буквально играл с огнем. Название его последней поэмы говорит само за себя: «Страна негодяев». Осенью 1925 г. поэт ушёл в страшный запой, который закончился месячным лечением в психиатрической клинике Московского университета, которой в то время заведовал известный в медицинском мире профессор П. Б. Ганнушкин.
Находясь в психиатрической больнице, Сергей Есенин не прекратил писать стихи. На третий день пребывания в клинике из окна он увидел занесенный снегом клен, в тот же день родилось известное стихотворение: «Клен ты мой опавший, клен заледенелый, что стоишь, нагнувшись под метелью белой?»
20 декабря 1925 года Есенина в больнице навестила писательница Анна Берзинь, которая позже в своих мемуарах написала: «Лечащий врач поэта – добрый и мягкий человек – предупредил, чтобы я не передавала Есенину колющих, режущих предметов, а также веревок и шнурков, чтобы больной не смог ими воспользоваться с суицидальной целью. Объяснил, что болезнь серьезная и нет надежды на выздоровление и что проживет он не больше года».
На следующий день поэта в палате не обнаружили. После свидания с приятелями, которые принесли с собой зимнее пальто, шапку и обувь, Есенин переоделся, под видом посетителя прошел мимо охраны и сбежал из больницы. Из Москвы Сергей Есенин бежал в Ленинград.
По официальным данным, Сергей Есенин был найден повесившимся в номере ленинградской гостиницы «Англетер» 28 декабря 1925 года. Ходили слухи, что поэта убили чекисты, но ближайшие друзья Есенина, видевшие его болезнь и его отчаяние, считали, что поэт сам свел счеты с жизнью. Он был доведен до самоубийства оголтелой травлей, которой длительное время подвергался со всех сторон. На поэта заводили судебные дела, арестовывали без оснований. Судебные приставы приходили арестовать Есенина даже в психиатрическую лечебницу, но профессор Ганнушкин, защищая поэта, дал им справку о тяжёлом психическом расстройстве своего пациента.
До сих пор не утихают споры о том, действительно ли это было самоубийство. Однако, факт остается фактом – в гостинице «Англетер», в номере № 5, нашли повешенным Сергея Есенина. Последнее стихотворение, написанное кровью, поэт сунул в нагрудной карман пиджака своему другу Вольфу Эрлиху. Многие восприняли его как прощание:
До свиданья, друг мой, до свиданья.
Милый мой, ты у меня в груди.
Предназначенное расставанье
Обещает встречу впереди.
Смерть поэта Сергея Есенина потрясла его собрата по перу Владимира Маяковского. Он признавал великую силу творчества своего соперника и был обижен и разочарован из-за его смерти. Этой трагедии Маяковский посвятил стихотворение «Сергею Есенину», в котором выражает глубокое сожаление о том, что поэт ушел так рано.
Многие обвиняли Есенина в безыдейности и утверждали, что было необходимо привлечь его на сторону коммунизма. Также предлагали подобрать к поэту специального человека из органов ЧК, который бы контролировал его образ жизни. Но «такая бредь», по мнению Владимира Владимировича, еще вернее бы подтолкнула Есенина к петле. «Лучше от водки умереть, чем от скуки!». Маяковский прекрасно понимал, что Есенин принял роковое решение под давлением мучавших его душу противоречий:
Надо
вырвать
радость
у грядущих дней.
В этой жизни
помереть
не трудно.
Сделать жизнь
значительно трудней.
Как показало время, сам Маяковский в конце концов также запутался в собственной жизни и повторил печальную судьбу Есенина. Поэт свёл счеты с жизнью 14 апреля 1930 года в коммунальной квартире № 12 дома № 3 по Лубянскому проезду, где у поэта была своя комната. Этому событию предшествовали душевные переживания поэта на фоне усиливающейся критики его творчества и возрастающая депрессия. В прощальной записке он просил никого не винить в случившемся и не сплетничать по поводу его смерти.
Очень похожую предсмертную записку, с просьбой никого не винить в случившемся, оставила и Лиля Брик, любовь к которой Маяковский пронес через всю свою жизнь. Жизнь Лилии Юрьевны всегда была весёлой, сытой и полной захватывающих интриг. Она очаровывала людей и превосходно манипулировала ими. Нарком просвещения Луначарский называл ее «злым гением Маяковского».
Лиля Брик покончила с собой на 88-м году жизни на даче в Переделкино. Она плохо себя чувствовала, сломала шейку бедра и была вынуждена все время находиться в постели. Вынужденное бездействие стало настоящей пыткой, и она приняла решение уйти из жизни, приняв смертельную дозу снотворного. Тело Лили Брик кремировали в том же самом крематории, где огню был предан Владимир Маяковский, затем, согласно завещанию покойной, её прах был развеян в поле неподалеку от старинного Звенигорода.
С введением НЭПа и первых номенклатурных привилегий стали стреляться романтически настроенные большевики, убежденные, что революцию продали и предали; с отменой НЭПа начали вешаться «совбуры»; резко возросло количество бытовых самоубийств – убивали себя безработные, травились экзальтированные девицы, уходили из жизни и по политическим мотивам. Так, комсомолец-энтузиаст поэт Николай Дементьев не выдержал столкновения своих благородных убеждений с грубой реальностью. Поэт выбросился из окна, не желая становиться доносчиком.
Член московского горкома комсомола, литератор Виктор Дмитриев успел написать несколько повестей и рассказов, а в том числе роман «Дружба». Вскоре молодой писатель был разоблачен бдительными товарищами по РАППу (российской ассоциации пролетарских писателей), которые усмотрели в его произведениях крамолу и подвергли травле. Молодой литератор покончил с собой в 1930 году после того, как его признали «идеологически чуждым» элементом.
Из записных книжек писателя известно, что Дмитриев совершил не просто самоубийство, а – двойное самоубийство с своей возлюбленной – молодой писательницей Ольгой Ляшко. Согласно договоренности, он застрелил сначала ее, а потом себя. По словам современников, драма была не только политическая, но и любовная. Трагедия произошла в Доме крестьянина (здание, в котором до революции находился знаменитый ресторан «Эрмитаж») на Трубной площади, где Дмитриев и Ляшко сняли номер. Было возбуждено уголовное дело, но делу хода не дали хода, так как причиной трагедии был А. Фадеев, один из руководителей РАППа.
Трижды пытался покончить жизнь самоубийством несправедливо забытый сегодня писатель Андрей Соболь, который в начале 20-х годов был очень популярен. Ничуть не меньше, чем Блок или Есенин. НЭП Соболь
