– Да, прямо сейчас и прямо здесь.
– Но...
– Никаких «но». Если нужно, Кеннеди подождёт. Не такая он и важная птица.
– Я только распоряжусь...
Я решительно покачал головой:
– Полчаса королевство проживёт и без твоих распоряжений.
18. ЭРИК
Я стоял в центре огромного тёмного зала, сферический купол которого, усеянный множеством светящихся точек, создавал иллюзию звёздного неба и бесконечного пространства. Ноги мои подкашивались в коленях, руки дрожали, но я всеми силами старался не поддаваться панике, не терять над собой контроль. Это было нелегко. С почти суеверным ужасом глядя на самозваных и анонимных судей, в чьё существование доселе не верил, я с предельной ясностью вспомнил тот день, когда...
Нет, неверно. Нельзя говорить «вспомнил» о том, чего не забывал, о чём думаешь постоянно, что не даёт покоя ни ночью, ни днём. А моя последняя встреча с Ладиславом, бесспорно, из тех событий, которые запоминаются на всю жизнь. Да, боюсь, что так...
* * *
В тот день Ладислав явился без предупреждения. Он ввалился в холл запыхавшийся, но лицо его было белым как мел, лишь на щеках проступал какой-то нездоровый румянец, а глаза лихорадочно блестели. Заметив меня, он не очень внятно пробормотал: «Вот ты где!» – и бухнулся в ближайшее кресло.
По всем признакам у него был глубокий шок. Я отложил книгу, которую читал (хоть убейте, не помню её названия, даже не помню, художественная она была или научная), встал с дивана и первым делом подошёл к бару.
– Что-нибудь выпить?
– Да, пожалуйста...
Я налил в стакан виски и поднёс его Ладиславу.
Он одним духом выпил до дна, прокашлялся, отдышался и коротко сказал:
– Ещё.
Я повторил заказ.
Вторую порцию Ладислав пил не так жадно, между глотками делал паузы, его лицо постепенно приобретало более здоровый цвет, а взгляд становился более осмысленным. Наконец он вернул мне пустой стакан, промычав что-то вроде «спасибо», откинулся на спинку кресла и закурил.
– Где Радка?
– В Асгарде. Ингеборг пригласила её на...
– Понятно, – перебил он. – А этот Бельфор?
– Дрыхнет наверху.
– Ага...
Я присел рядом и участливо спросил:
– Что стряслось, дружище?
Ладислав ответил не сразу. Он сделал несколько глубоких затяжек и лишь затем отрешённо проговорил:
– Катастрофа.
В груди у меня похолодело.
– Кто? – спросил я, имея в виду: кто узнал нашу тайну.
Видимо, Ладислав не понял меня.
– Я, – сказал он.
– Чёрт побери! – в сердцах выругался я. – Зачем? Кому ты рассказал?
– Пока никому.
Я недоуменно моргнул. А секундой позже мне пришло в голову, что, возможно, мы говорим о разных вещах.
– Вот что, Ладислав. Выкладывай всё по порядку.
Он угрюмо кивнул:
– Хорошо... Только сначала мне нужно выпить.
Я неодобрительно хмыкнул, но возражать не стал, и, чтобы в дальнейшем не бегать туда-сюда, принёс сразу полную бутылку виски.
На сей раз Ладислав отвергнул стакан и приложился прямо к горлышку. Он вылакал грамм сто пятьдесят – двести, не меньше, затем потряс головой, икнул, фыркнул и произнёс:
– Адское пойло... Проклятый Всеволод!..
– Этот компьютерщик? – уточнил я.
– Он самый.
– Что он натворил?
Ладислав сделал очередной глоток и достал из портсигара очередную сигарету. Я дал ему прикурить.
– Этот сукин сын обвёл нас вокруг пальца... Будь он проклят!
– Объясни, пожалуйста, – терпеливо попросил я, хотя моё терпение уже иссякало. – Что сделал Всеволод?
Ладислав снова отхлебнул виски. Как ни странно, он до сих пор не проявлял никаких признаков опьянения, даже язык не заплетался, а запинки в его речи были, скорее, следствием сильного стресса и волнения.
– Тот вирус, который... Ну, ты понимаешь, какой...
– Конечно, понимаю, – сказал я. – Так что же вирус?
– Он не уничтожил информацию. Отнюдь! Напротив, он сохранил её... каким-то хитрым образом закодировал и, пока мы маялись фигнёй, перекачал в главную базу данных Чернобыльского центра...
– О Митра! – потрясённо пробормотал я.
– Но это ещё цветочки, – продолжал Ладислав. – С нашей помощью Всеволод внедрил свой вирус в самое сердце секретной сети центра... День за днём он исподволь разрушал защиту... и никто его не обнаружил... А прошлой ночью вся информация по проекту «Славутич» попала в планетарную сеть... в десятки миллионов компьютеров...
Я схватился за голову:
– Проклятье!
– Вот именно, – подтвердил Ладислав и вновь отхлебнул виски.
Теперь и мне захотелось выпить. Я уже собирался встать и сходить за второй бутылкой, однако в последний момент передумал, считая, что сейчас важно сохранить ясную голову. Позже я горько пожалел о том, что не напился в стельку. Но это было позже...
Услышав какой-то шорох, я поднял глаза и увидел Мориса. Он стоял на лестнице, ведущей на второй этаж, и, прислонившись к стене, хмуро смотрел на меня. Когда он появился, я не заметил, но, судя по мрачно-озабоченному выражению его лица, самую существенную часть рассказа Ладислава он не пропустил.
– Паршиво, – наконец произнёс я. – Что же нам делать?
– С Землёй Юрия Великого – ничего, – ответил Ладислав неестественно спокойно. – С ней я сам разобрался.
Я решил, что ослышался (хотя скорее это была защитная реакция психики), и переспросил:
– Что-что?
– Что слышал. Об этом мире можешь позабыть. Его уже нет... вернее, нет цивилизации. А те её осколки, что остались... что останутся после ядерной войны... они опасности не представляют...
Ладислав швырнул на пол пустую бутылку, поднялся с кресла и нетвёрдой поступью направился к бару, по-прежнему не замечая присутствия Мориса. А тот, уже не прислонившись, а привалившись к стене, глядел на него, как на исчадие ада.
Я же попросту лишился дара речи. Я не мог поверить, что Ладислав сделал это, что он способен на такое... И тем не менее он сам только что признался...
Но я всё равно отказывался верить!..
А вот Морис, похоже, не ведал моих сомнений. С грозным рычанием он сбежал вниз по лестнице и, сжав кулаки, бросился к Ладиславу. Однако на полпути вдруг споткнулся, но не грохнулся на пол, а совершил умопомрачительное сальто в воздухе и спикировал на диван, где и остался сидеть. Я сделал это ради самого же Мориса. Ладиславу ничего не стоило «в порядке самозащиты» трахнуть его графином по голове, а то и применить более жёсткие меры. Не хватало ещё избиения младенцев...
Младенцы... Сколько их погибло в огне ядерной катастрофы!..
И не только младенцев...
Шесть миллиардов мужчин, женщин, стариков, детей...
– Будь ты проклят! – выкрикнул Морис, немного оправившись от испуга. – Преступник! Негодяй!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
