— Как—то раз, когда я ещё с малым отрядом рыскал, пришлось убегать от кочевников. Добежали до этих краёв. Тащились вдоль края леса, чтобы успеть среди деревьев укрыться, и набрели на эту кочку… Норка тут уютная есть. Мои хлопцы нарыли. Думали укром там учинить, однако, нашлись места половчей. А норка осталась. Там и привалимся дотемна.
Зайдя в тень деревьев стали протискиваться в непроходимых, на первый взгляд, кустах. Неожиданно заросли кончились и у отвесного склона обнаружился небольшой прогал. Под ногами оказалась дорожка выложенная камнями. В конце её чернел вход большой норы, куда могли въехать пара верховых. Вдоль стены тянулись связки валежника и факелов.
— Запасливый у вас народ. — одобрил Извек.
— Это у народа запасливый батька! — поправил Бутян и полез в пояс за огнивом.
Ворон встал поперёк прохода и атаман почти растворился в темноте пещеры. Во мраке несколько раз клацнуло, послышались натужные шипения и на стене мелькнули отсветы зарождающегося пламени. Наконец огонь вспыхнул в полную силу. Атаман подкинул сушняку и сделал приглашающий жест. Сотник ступил в просторную пещеру, огляделся. Вокруг кострища громоздились приспособленные под сиденье камни, а у стены желтели кучи сухой листвы для лежанок. В глубине пещеры слышался звон воды. На локоть от земли, стену пробивал родничок и, упав в выложенное из камней корытце, незаметно просачивался в землю. Оглянувшись на Ворона, Сотник присел и свернул пробку с фляги.
— Доброе место.
Атаман согласно кивнул.
— Для маленького отряда не худо, а с большим не поместиться. Потому теперь сюда и не наведываемся. Разве что дозорная десятка заезжала. Только вот нету больше той десятки. — добавил он посмурнев.
Извек виновато потупился.
— Так ещё соберёшь! Какие наши годы.
— Угу, — буркнул Бутян. — Собрать—то соберём, только Адиз с ребятками неплох был. Ох, как неплох!
Сотник протянул атаману флягу, но тот отрицательно помотал головой и выразительно посмотрел на суму. Извек понятливо кивнул, и скоро голодный Бутян уже уминал за обе щеки Кощеево угощение. Насытившись, посмотрел на родничок, подумал, и решительно взялся за флягу. Залив пищу вином, привалился к связке валежника и отдуваясь заговорил:
— Значится так! Я, как к нему в гости попаду, буду сидеть, лясы точить. Под утро выйду прогуляться, косточки размять: мол, душно под скалой сидеть. Как проход в скале раскроется, так ты и заходи. Я, ежели что, подсоблю. Он ждать не будет, поэтому никакие колдовские штучки припасти не успеет.
Сотник с сомнением покачал головой.
— Не больно гоже придумал. А коли он и от тебя отделаться захочет? Так я и буду тебя у запертой горы дожидаться? Лучше по другому. Ты, как подъедешь, рассыпь вокруг входа пару горстей печенья, коня снаружи оставь и входи один. Коня, без меня, в Кощеевы чертоги и вдесятером за уши не затащишь, тем паче, что лакомые куски околонь рассыпаны. Входи один. Бессмертному скажешь, что Ворон к тебе ещё не привык, идти не захотел. Опозжа, если Бессмертный всё же закупорит проход, пойдёшь коня проверить, тут я и поспею. Опять же, ежели с тобой что случится, за конём Кощей в обяз выйдет.
— Решено! — кивнул Бутян подумав. — Так кузявей будет. Теперь слушай как добираться будешь. До полуночи смотри только вперёд. Нетопыри, об эту пору, от Чёрной Горки летят. На звёздной россыпи без труда разглядишь. После полуночи же, чаще оглядывайся, дабы возвратных вовремя заметить. А уж ежели случится в звёздах тень узреть, то медленно ложись и ползи. Нетопырь,[65] он всё больше на слух летает, глаза у него слабые: за полсотни шагов человека от свиньи не отличит. Да и с десяти саженей, пожалуй не сможет. Ежели конечно не будешь торчать, как столб Перуна на иудейском кладбище.
— Уж соображу. — успокоил Сотник. — Да и ты, на Вороне, заметней будешь.
Ворон скосил на хозяина недовольное око, фыркнул. Бутян понятливо усмехнулся, глянул на умницу коня.
— Ну уж потерпишь малость, чай ради хозяина постараешься.
Объяснение не особо обрадовало Ворона и он презрительно отвернулся. Сотник поднялся, погладил мягкие уши, потрепал густую гриву.
— Авось проскочим, да и боги, если не пьянствуют — помогут.
Вход в пещеру начал темнеть. Извек двинулся наружу. Заметив, что в лесу потемнело, присмотрел подходящий участок склона и полез вверх. Забравшись до середины, скользнул взглядом поверх деревьев. Солнце медленно падало за край земли, попутно поджигая рваные лоскуты облаков. Снизу донёсся голос атамана.
— Ещё маленько и будем выходить!..
…Над глазоёмом ещё осталась полоска светлого неба, но ночь уже засеяла небосклон мерцающими семенами и медленно вытягивала из—за леса огромный блин луны. Холодный свет падал на фигуру атамана, серебрил ёршик Бутяновых волос и обтянутые кольчугой плечи. Извек неутомимо шагал за Вороном на расстоянии броска камня, внимательно шаря глазами по звёздному небу. Ворон поначалу оглядывался на хозяина, но постепенно смирился и теперь, понуро опустив голову, топал по чёрной кляксе своей тени. Пару раз оглянулся и Бутян, но, заметив, что дружинник не отстаёт, принял горделивую осанку и ехал уперев руку в бок. На поясе темнели ножны Кладенца, в другой руке — чудесная баклажка. Изредка фляга взмывала вверх и замирала у лица.
Как бы не перебрал, думал Извек, а то свалится с коня раньше времени. Однако, вскоре заметил, как в очередной раз атаман возится с пробкой. Оказывается хитрец только прикидывался, что пьёт. На самом деле, на пять—шесть подъёмов фляги, делал один маленький глоток.
Сотник до боли в глазах всматривался в россыпи звёзд, но луна проползла уже две полных руки, а нетопырей пока видно не было. Извек потёр ладонями лицо, прикрыл веки. Прошагал какое—то время вслепую, почувствовал, что глазам стало легче, решил повторять так каждые три сотни шагов. Идти стало веселей, голова была заняты счётом и не будоражилась мыслями о паскудствах Бессмертного. Открыв глаза на одиннадцатый раз, привычно уставился в небо над вырастающими впереди вершинами. Луна переползла зенит и лила яркий свет на рождающиеся у края земли перья облаков. Сотник засмотрелся на серебрящиеся разводы и почти не обратил внимания, когда на их фоне мелькнула черная точка. Поморгав, присмотрелся внимательней, опять заметил мечущуюся из стороны в сторону мошку. Лишь когда Бутян придержал коня и предостерегающе стукнул флягой о ножны, дружинник ничком бросился на землю. Вжавшись всем телом, вывернул голову и, не двигаясь, наблюдал, как атаман копошится, распутывая ремешок фляги. Наконец, когда крупная крылатая тварь начала нарезать круги над его макушкой, поднял флягу и запрокинул голову для глотка. Уже отпив, замер с открытым ртом, якобы только что увидав мечущуюся над собой тень. Ткнул пробку обратно, перекинул флягу через плечо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
