![]()
а
![]()
б
Лазарь (Баранович). Меч духовный. Киев: Тип. Лавры, 1666 (Я. II, 275): а — титульный лист; б – посвящение и фронтиспис
Таким образом, мы впервые можем анализировать региональное книжное собрание второй половины XVII в. как адекватно отражающее печатную книгу Российского государства, доказывающее ее повсеместное географическое распространение и самое широкое использование. Но самое главное, эти факты доказывают наличие уже в середине – третьей четверти XVII в. постоянной информации об издании славянских типографий и уже функционирующего российского книжного рынка.
На вопрос, насколько зафиксированная в XXI в. книжность отражает культуру именно этого, одного из богатейших и наиболее культурных регионов своего времени, могут ответить сведения о географическом распространении и социальном характере использования печатной книги на этой земле, т. е. данные записей на книгах, учтенные в именном и географическом указателях.
В географическом указателе (составлен А.В.Киселевым) учтено более 600 названий населенных пунктов, административных и географических понятий, упомянутых в записях, при этом указано время записи и зафиксированное ею отношение книги к данному месту – покупка, владение, вклад и т. д. В отдельных указателях собрана информация о книгах в монастырях и церквях. Всего названо 65 монастырей, местоположение которых известно (24 города или уезда), и 24 – в неустановленном месте; 244 церкви, из которых 186 – в указанных населенных пунктах. Более всего упомянуто церквей и монастырей г. Ростова и его уезда. Этот материал приведен в статье А.В. Киселева, который, тщательно изучив все данные записей, пришел к выводу: «…печатные книги использовались практически во всех храмах и монастырях города, а также зафиксированы во многих храмах большинства населенных мест Ростовского уезда»[560].
В записях на книгах названы три монастыря г. Ярославля и два – в его уезде; 21 церковь в самом городе и 27 – в уезде. Например, Спасо-Преображенский собор Ярославля назван как место вклада или пребывания книги в 30 записях, и в четырех он только упоминается.
В указателях также учтены 31 населенный пункт (село, сельцо, деревня и т. д.) Пошехонского уезда и 16 церквей; 21 населенный пункт и девять церквей Угличского уезда, 10 церквей самого г. Углича.
Фактически, судя по указателям, в записях на 843 книгах второй половины XVII в. ростово-ярославского собрания названо большинство территорий, входивших в это время в состав епархии. Очевидно, что книги поступали во все, даже самые отдаленные от Ростова и Ярославля населенные пункты, церкви и монастыри. Необходимые книги чаще всего приобретались, судя по записям, в Москве в лавке Печатного двора, в овощном и других торговых рядах, в любых местах, куда по торговым и иным делам попадали жители региона. После Москвы это чаще всего традиционно богатые книжностью северные земли – Белоозеро, Рогозерская волость, Олонец, Великий Устюг.
Таким образом, география распространения печатной книги второй половины XVII в. позволяет считать собрание и с этой точки зрения вполне репрезентативно отражающим книжность региона. Если же поставить вопрос о распространении книги внутри общества этих лет, то вышесказанное говорит о несомненно ведущем значении в книжной культуре церковных корпораций. Однако именно во второй половине XVII в. значительно увеличивается количество книг в личном владении, и не только в личном владении представителей церковного клира. Книги покупаются представителями фактически всех социальных слоев населения региона, в том числе и крестьянами. Для многих торговых и посадских людей во второй половине XVII в. стало обычным явлением приобретать и читать книги. Значительно увеличился и слой читателей-чиновников. Об этом говорят многочисленные купчие и владельческие записи XVII в. Также очевидно, что значительное количество приобретенных представителями этих кругов книг через какое-то время становится объектом вкладов, но теперь часто вкладные записи значительно отстоят от времени выхода книги в свет или от времени ее приобретения. Что касается социального состава владельцев, то тот же А. В. Киселев приводит интересные данные о составе вкладчиков: из 118 вкладов книг в церкви и монастыри 45 (38,1 %) сделаны представителями духовенства, 34 книги (28,8 %) купили «светские власти», 12 (10,2 %) – посадские люди и 9 (7,6 %) – крестьяне; 18 вкладов (15,2 %) сделали не указавшие свое положение люди, т. е., скорее всего, посадские и зависимые[561].
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
![]()
а
![]()
б
![]()
в
![]()
г
![]()
д
Патерик, или Отечник Печерский. Киев: Тип. Лавры, 1661 (Я. II, 452): а – фронтиспис с изображением киевского храма Софии; б – гравюра с изображением Нестора летописца; в, г — гравюра с изображением при. Антония и начало его жития. Л. 1 об. – 2; д – гравюра с изображением прпп. Спиридона и Никодима. Л. 299 об.
Не менее 400 человек второй половины XVII в. зафиксированы в именном указателе среди полутора тысяч имен, в этот указатель вошедших. Необходимо напомнить также, что довольно часто записи сохраняют сведения о коллективных вкладах наименее обеспеченных прихожан, чаще всего крестьян, но не называют в этом случае имен вкладчиков. Признаком приближения Нового времени является и появление заметного количества женщин из демократических кругов общества, в том числе и крестьянок, которые в записях выступают самостоятельными действующими лицами. Новым представляется и появление трогательных дарственных записей, из которых очевидно, что книга предназначена для человека, умеющего этот дар оценить.
Близость к Москве, богатство торгового региона и исторические события в конце XVI–XVII в. обеспечили постоянные связи со знаменитыми монастырями и церквями этой земли представителей не только ряда аристократических родов, высших иерархов, но и членов царской семьи. Все эти связи хорошо отразились в записях на книгах. На 19 экземплярах обнаружены записи о вкладе царей Иоанна и Петра, на двух книгах – царевны Софьи. На многих книгах – записи о вкладах или принадлежности членам родов Боборыкиных, Мусиных-Пушкиных, Протасьевых, Ртищевых, Стрешневых, Хитрово. Аннотированный именной указатель (составлен Т. И. Гулиной), сам по себе прекрасный источник по составу книжников-читателей Ростово-Ярославской земли, одновременно представляет почти полный социальный срез общества накануне Нового времени.
Сквозь призму записей на книгах можно увидеть реакцию людей на важные исторические события, прямую или косвенную их оценку, что и должно фиксироваться книгой – источником мудрости и учителем для всех образованных людей времени. И действительно, в записях отразились и последствия страшной эпидемии чумы, и финансовый кризис, приведший к Медному бунту, и последствия раскола Русской православной церкви, и многие другие события общерусской истории.
Кто же конкретно владел, получал, продавал книги, сохранившиеся на этой земле? Это и задворный конюх ростовец Михайло Евстафьев, который продал книгу московского «книжного ряду» Федору Харитонову; приобрел московскую книгу «ростовец посадский человек» Сидор Трофимьев сын Зыков; князь Петр Иванович Мизинев купил книгу «в Ярославле у ярославца у Ильи Лоханина из лавки»; «затворник монах Корнилий» продал Шестоднев и лично его подписал; новгород-северским Анфологионом 1678 г. поочередно владеют два подьячих и два дьячка; на книге «Служба и житие Николая Чудотворца» 1679 г. собственноручная подпись двух крестьян; свою собственность на книгу подтвердил и крестьянин Федор Никитин Еремин; книгами владели «посадские люди» – «ярославец Стефан Васильев Тарабаев» и «ростовец» Бориска Васильев Малгин; в 1661 г. вклад сделал «гостиной сотни член» Алексей Аврамов Зубчанинов; в 1686 г. обе части Октоиха (в издании 1666 г.) в Ярославль к церкви Ильи пророка «положили в вечное помяновение усопшего раба Божия священника Никифора Семенова, бывшаго книг печатного дела справщика». Книгой Ефрема Сирина (в издании 1667 г.) владел ярославский купец Савелий Дьячков; Андрей Янышев – подьячий Спасо-Преображенского монастыря – вкладывает в обитель книгу «по своих родителях»; стольник Степан Герасимович Дохтуров вкладывает книгу в церковь собственной вотчины село Рождествено; другой стольник, боярин Иван Борисович Троекуров, – также в церковь своей вотчины, в село Бурмакино; книгой «Трубы словес проповедных» (издана в 1674 г.) владели стряпчий Сыскного приказа Михаил Андреев Юдин, подьячий «государевы мастерской палаты», затем дьяк, участник похода на Азов – Тихон Митрофанович Тугаринов. В 1670 г. книгу Иоанна Златоуста «О священстве» «пожаловал Ростовского уезда в пустыню» «царь и великий князь Алексей Михайлович»; другой экземпляр того же издания уже «в вечный поминок» по душе царя Алексея «взял с Печатного двора по челобитной попа Иоанна Григорева и переплел на свои деньги Сытного двора стряпчий Семен Толкачев».
