Через несколько секунд нас обоих, оторвавшись от меня, остановил сам Ян.
- Дин... иди Дин... Иди же ты... Блин, пожалуйста!
Я засмеялся, сглатывая, отполз в сторону холодильника, понимая и его, и свою реакцию на наш поцелуй.
Доставая бутылку минералки, вдруг вспомнил:
- Слушай, где он руку успел ободрать?
Ян как-то странно глянул на меня.
- А он. Тебе. Не сказал?
- Да понес пургу какую-то про полку. Я ничего и не понял. Что поцарапался об нее, что ли...
- Об полку поцарапался? – Ян потер нос, пряча глумливую улыбку. – Ну-ну...
- Не въехал... Что это за «ну-ну»? Колись!
Я закрыл холодильник, вцепившись в горлышко бутылки, откручивая крышку, с подозрением глядя на отводившего в сторону взгляд Мозаика.
- Не-а, пусть он тебе сам скажет ладно?
Ян снова укладывался на спину, закидывая ногу на ногу.
Во дела... Я шумно глотнул обжигающе холодную минералку.
- О’кей. Что за тайны? Хоть не сильно там разодрано-то? В смысле, если содрать лейкопластырь, а? Можно же? Самому чтобы глянуть.
Януся пожал плечами, чуть улыбаясь.
- Думаю можно... Если дастся. Не сильно, нет. Просто чтобы об одежду не терлось.
Если дастся???
- Понятно...
... что ничего не понятно, блять...
Эти партизанские заморочки обоих клонов меня как-то нехило напрягали.
Ну да ладно. Разберемся...
Я напился, и уже направляясь из кухни, влажными губами чмокнул возмутившегося Яна в шею, и свалил, предупредив, что мы постараемся не очень долго.
- Да ладно тебе, я в порядке. Не спешите, – разрешил Януся и я вернулся к Святу.
Мой зверь лежал на животе поперек постели, и, не разворачиваясь, протянул руку за бутылкой.
- Все о’кей? Как мелкий?
- Мелкий замечательно. Никто его не насилует, если ты об этом. Смотрит телевизор, курит, - я осторожно, пока Свят пил, улегся на его спину, поглядывая на пластырь на руке, зная, что именносейчас сделаю.
Свят шумно выдохнул под моим весом, проглотил воду и, закрыв бутылочку, поставил ее на пол.
- Ну, я очень на это надеюсь, – хмыкнул он. – Классно, пасиб.
- Да не за что, – и тут же аккуратно зафиксировал под собой его руку.
- Ой, ты чего? – Монстр чуть дернулся, и я его поцеловал за ухом, удерживая своим весом.
- Тшшш... не дергайся. Или ты сейчас мне рассказываешь, что за херня у тебя на руке, или я сам отдеру этот чертов пластырь. Выбирай, милый.
Все это я о-о-очень нежно шептал ему на ушко, зная, что Свят прекрасно понимает, я не шучу.
- Блять. Ди-и-ин... епт...
- Я предупредил, – я лизнул его мочку. – Считаю до трех.
И для наглядности подцепил ногтем край пластыря.
- Раз...
- Ну, я же говорю, Дин! Ну, перестань! Поцарапался, мать его!
- Не верю... Два!
- Ну, а что мне тебе сказать, что бы ты поверил, суко ты!
- Правду, мой котенок! Только правду!
- А если я не могу??!
- Три!! – выдохнул я и под Святусино «ой», сдернул лейкопластырь почти до конца.
И замер...
Сейчас было очень тихо. Только дыхание. Мое и его.
- Свя-я-ят... что это?
Мой зверь зарылся лицом в плед.
- Иди в жопу. Сам не видишь?
- Бля... охуеть...
Черт...
Хули я по-человечески-то не покурил?
- Нормальные люди называют это татуировкой, – обиженно пробубнил он.
- А ненормальные «ободрал об полку», да? – глумясь, спросил я его затылок, чувствуя, как у меня перехватывает дыхание. – Блин, как тебе ее сделали? Ты же несовершеннолетний, Свят!
- Пф... Я похож на малолетку, да?
- Не очень. Сука... и молчал... Дря-я-янь... Про такое... И молчал...
Я, еле дыша, смотрел на черную, очень изящную вязь иероглифов, явно что-то обозначающую, и невероятно красиво смотрящуюся на его руке.
Твою мать...
- Свят, зай, ну что это, а?
Блять, убейте меня, но я почувствовал себя охрененно виноватым.
- Не скажу.
- Это же слово, да? Скажи!
- А то что? Еще че-нить отдерешь, да?
О, че-е-ерт...
- Епт... нет... не буду... Бля!.. Как красиво... Пипец... Что тут написано, Святусь? Ну, скажи!
- Не скажу, – упрямилось обиженное мною существо.
- Никогда не скажешь? – я склонился к его уху, целуя его. – Никогда-никогда?
- Нет.
- А может все-таки... когда-нибудь? М?
Я понимал, что поступил как ублюдок. И чувствовал себя как ублюдок.
Ну что ж, может это и к лучшему, а?
Я о-о-очень постараюсь еще и этот инцидент «зализать» как можно тщательнее.
Бля, от этой, почти свежей, татухи Свята меня распирало.
Перло... Колбасило... Раздирало на клочки...
