Александр Мечеславович Стужев, наследник царства Кощеева, величественно кивнул и с нежностью, как самое бесценное свое сокровище, осторожно поцеловал. А я, как и всегда, таяла от любви в его сильных руках, чувствуя себя самой счастливой на свете…
— Мм, да, — прервав помутнение моего рассудка, произнес Саша, — совсем забыл о последнем факте.
— Каком? — настороженно переспросила я.
— Ты ведь помнишь, что я тебя очень люблю? А ты любишь меня? — уточнил Стужев.
И взгляд такой выжидательный. Вот под его взглядом я и кивнула… неуверенно.
— Не забывай об этом, пожалуйста, — попросил Кощей-младший.
И развернул меня.
А там… там… были столы, под шатром накрытые! И арка из цветов! И шарики с надписями про свадьбу. Но это все мелочи, потому что там были мои родители! И родственники, и даже Ромка с Катей! И Сашины родители! И все его родственники! И князь местный со своей семьей! И темные, целая свита — какая-то злая женщина, причем действительно злая, и с ней штук сорок темных! И Ёжки! Все! И драконы! И вампиры! Вампирши в красных банданах, между прочим. И оборотни! И нечисть! Черти какие-то! И семья Змея Горыныча, то есть и Гад Змеевич, и Аспид Змеевич и Полоз Змеевич тоже. И Стефа со своим драконом и семьей. И… моя живность с краю, видимо, прибыли последними.
— Сюрпризец, да? — прошипела злая я Стужеву, оглядывая потрясенные лица моих родных.
Нет, ладно родня Кощеева, после всего, что мы у них устраивали, им уже не в новинку, но мои родители искренне верили, что Саша программист, а вовсе никак не гей-дизайнер и вообще вроде как хороший, несмотря на все наговоры Евгения из госслужб, а тот им много чего наговорил, это ж мы, оказывается, его подшефного водяного запретом обложили.
Медленно повернулась, посмотрела на Кощея-младшего — стоит, злодеюка кощеистая, и улыбается, ему, похоже, все нравится даже. Он вообще довольный и парадно-торжественный, а я растрепанная, в сарафане до полу, кроссах, потому как лапти — однозначно не мое, и волосы в небрежную косу собраны.
— Слушай, — прошептал Саша, обнимая со спины, — у нас свадьба вышла круче, чем у Адмаила. Позор Преисподней, таких разборок даже черти не устраивают.
— А-а, так это та самая свадьба, которую признают на Терре? — чувствуя, что свадьбу мы начнем с драки, протянула я.
А чего — на каждой свадьбе должна быть драка, так что все по протоколу.
— По сути, нет, — меня нежно в щечку поцеловали. — Это так, пирушка, а брак заключен с момента, как ты надела мое кольцо, и… — Стужев вдруг понизил голос и прошептал едва слышно, но очень коварно: — И теперь ты моя собственность, Маргош, абсолютно и полностью, вся, навечно.
Наверное, у меня мимика очень выразительная, потому как Кот Ученый вдруг предложил:
— Кочергу, хозяюшка?
— Топорок? — вставил Серый Волк.
— Мечец-кладенец? — Гусь у меня злопамятный.
Саша рассмеялся и произнес:
— Нравится мне твоя сказочная живность… тебя напоминает.
— Да, — с трудом сдерживаясь, ответила, — я тебя тоже очень люблю. Котик, давай кочергу!
Но вместо кочерги мой родной умненький Кот протянул переданный ему привидением букет. Извинятельный который! В белоснежных лилиях пряталась записка. Молча достала, открыла и прочла написанное не Генри — почерк был Стужевский: «Прости мою драконью клептоманскую сущность, я не мог иначе».
Смяв записку, посмотрела на Сашу, он на меня, я на него, он улыбнулся… я тоже.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
