улыбнулась Ико. "Не волнуйся. Это маленькое насекомое больше не чувствует боли".
На мгновение Ико показалось, что он не может дышать. "Что значит, он не чувствует боли?"
Улыбка королевы расширилась.
"Тото мертв? Ты убила его!" Ико почувствовал, как силы покидают его тело. Старейшина сказал ему, что с Тото все в порядке. Зачем ему врать?
"Бедная маленькая Жертва", — сказала королева на своем троне. "По правде говоря, мне жаль тебя".
"Почему ты меня жалеешь?"
"Потому что ты заблуждаешься, так ужасно заблуждаешься. У тебя в голове столько неправильных представлений, и тебе никогда не давали шанса их исправить. Вот почему я тебя жалею". Хотя она по-прежнему говорила с властностью королевы, в ее голосе появилась мягкость, напомнившая ему Йорду, и от этого он весь затрепетал.
"Ты пытаешься обмануть меня, но у тебя ничего не выйдет!" — кричал он, но половина его души хотела верить. Не слушай ее ложь! сказал он себе, но другой Ико внутри него хотел услышать больше. Это может быть важно, подумал он. Это может стать ключом к разгадке истины о том, что произошло.
Истина? Что такое "истина"?
"Что тебе рассказали в твоей деревне?" — спросила королева. "Что ты узнал о своей роли, об обычаях? Какое великое предназначение, по их словам, ты выполняешь?"
"Тихо!" крикнул Ико. "Тихо! Я не хочу больше ничего слышать!"
"Они сказали тебе смириться с судьбой?" — спросила она, не обращая на него внимания. " Они говорили, что ты герой, раз ты посвятил себя этому благородному делу? Ты представлял себя великим человеком за свои поступки, упиваясь их ложью? Да, — кивнула она, — нет ничего слаще ложной славы".
"Замолчи, замолчи, замолчи!" закричал Ико, закрывая уши обеими руками. Пульс бился в голове, дыхание было неровным — и все это время Знак не светился, он не чувствовал, как в него вливается сила. Это был просто тонкий кусок ткани, прижатый к полу под его телом.
"Я не верю ни единому твоему слову!"
"Верить или нет, зависит только от тебя".
Ико взглянул на лицо королевы, когда она отмахнулась от его протестов, и не нашел там ни бледного лица королевы, ни даже Йорды, чье это было лицо. Она была похожа на его приемную мать, нежную женщину, которая вырастила его и научила всему, что он знал.
«Остерегайся», — произнес голос внутри него. Тебя обманывают. Он хотел отвести взгляд, но это было все равно что пытаться набрать в кулак воды.
"Знаешь, Жертва, кажется, ты мне начинаешь нравиться. У тебя простая, незамысловатая душа. Она блестит, как золото, среди навозной кучи, что являет собой твой народ. Воистину, тебя должны любить все боги", — сказала королева. "Поэтому я расскажу тебе правду, которую ты ищешь. "
Соскочив с трона, королева подошла к краю платформы, сложила руки перед грудью и посмотрела на него сверху вниз. "Знай, что я ни разу не просила их принести жертву этому замку. Ни один из вас не был принесен в жертву по моей просьбе. Это правители империи придумали этот обычай, выбрали жертв, надели на их руки и ноги кандалы и затолкали в зачарованные каменные саркофаги. Твой народ сделал это".
Слова долетали до его ушей, но Ико не мог уловить их.
"Не я пожираю жертв, — продолжала королева, — и не замок. Мы сделали себя единым с замком. Мы не нуждаемся в пропитании".
"Лгунья!" Ико закричал на нее, хотя его голос не был похож на его собственный. Он даже не был уверен, что кричал.
В комнате воцарилась тишина. Даже туман прекратил свое движение.
"Ты лжешь…" повторил Ико, на этот раз гораздо тише. "Зачем им так поступать с одним из своих?"
"Они не считают тебя своим. Ты — рогатое дитя, Жертва. Не более того".
Туман коснулся щеки Ико, словно нежная утешающая рука.
"Когда я разрушила их город, Святой Император и его люди поняли, что я еще не побежден, и испугались. Вскрылось и предательство Йорды. Они обвинили ее и нанесли ей удар".
Ико покачал головой, чувствуя себя как одна из маленьких деревянных кукол с пружинками на шее, которые делал для них отец Тото.
"Они поняли, что даже с силой Книги Света они слишком слабы, чтобы противостоять мне. Тем более теперь, когда я потеряла человеческий облик! Я была победима. Даже если бы им удалось снова пересечь воды и пройти через мои ворота, я бы просто обратил их в камень и ждал, пока ветер превратит их в пыль".
Королева замолчала. Ико поднял голову. "И что?"
"Ну и…"
"Что же сделал Император?"
Королева слегка наклонилась к нему. "Он остановил время".
"Они наложили чары на весь замок, чтобы время остановилось, и я оказалась заперта в этих стенах", — объяснила королева. "Вот почему здесь до сих пор горят факелы, трава зеленеет, а надгробия стоят ровными рядами. Но чтобы сделать это, им нужна была сила Книги Света, которая была в Йорде. Именно через ее тело они творили свои чары".
Старец как-то сказал Ико, что Бог Солнца — источник света, и как солнце вращается над головой, так и время течет. Что может быть лучше Книги Света, чтобы управлять ходом дней?
"Они вернули ее в замок, чтобы она стала клеткой времени. Видите ли, в Йорде светилась не только книга. Она светилась вместе со временем, которое держала в плену. Именно над ней, а не надо мной, стояли на страже Жертвы", — сказала королева. "Они наблюдали за ней, следя, чтобы она не вернула себе человеческое сознание. Глупцы, правящие вашим народом, посылали одну Жертву за другой, заключали их в камень и позволяли магии саркофагов превращать их в чудовищ. Тени одна за другой становились все больше, а время за пределами замка текло своим чередом. Они продолжали посылать жертвоприношения, чтобы Йорда не смогла сбежать. Но чем больше времени она хранила в себе, тем сильнее становилось их беспокойство. Поэтому они посылали еще больше".
Это объясняет, почему существа так сильно хотели забрать Йорду к себе. Это должен быть ответ. Это должно быть правдой!
Чем больше времени накапливалось, тем сильнее становился их грех. И тем жарче пылали их ярость и обида. Они не могли остановить жертвоприношения, не могли изменить обычай. Лидеры империи продолжали обращать людей в тени, чтобы сохранить замок в безопасности. Именно так поступила королева в Башне ветров. Ико понял это с такой ясностью, что его затошнило.
Королева медленно кивнула. "Теперь ты понимаешь, Жертва. Они обвиняли меня в злодеяниях, но, пока их слова еще звучали на устах,
