— Ты же знаешь, это просто моя работа. А ты, Калистрат, молодец. Обогнал лифт. Правильно. Ведь настоящий супергерой должен бежать на сотый этаж по лестнице. Признаться, не думал, что вы вообще сможете остановить этого чокнутого колдуна. Но я в тебе разочарован, Святой Воин! Теперь не ты, а детишки защищают Землю! А еще сын Перуна.
Ольга и Арсений Геннадьевич смотрели на диалог этих странных существ, что называется, разинув рты. Они были наслышаны про дьяволиаду в лихославльских катакомбах, но увидеть у себя в гостях самого посланника Йог — Сотота, легендарного Стража Ворот Умр ат-Тавила — в такое трудно поверить.
— Запечатай Порталы между Землей и планетой Дро, — спокойно произнес Калистрат.
— Ты же сам знаешь, есть правило… — скучающим тоном произнес Умр ат-Тавил.
— Хочешь испытать мою силу? Что ж, поединок так поединок.
— Да. В гуманоидной форме, все по чесноку. До встречи наверху! — посланник Йог — Сотота исчез.
Обращаясь к ошарашенным Годилину и Ольге, Калистрат пояснил:
— Есть древний закон: Страж обязан не тронуть планету, если ее защитник одолеет его в поединке.
Быстрыми, широкими шагами Калистрат покинул кабинет Годилина. Первым пришел в себя Арсений Геннадьевич и непривычным, неловким движением перекрестился.
— Мы должны помочь ему! — Ольга решительно поднялась. Конечно же, она имела в виду Калистрата.
— Нет, Оленька. Ты же слышала, это поединок. И потом, защитник Земли, по твоим рассказам, далеко не слаб, ведь так? Да и где мы их будем искать? Так что допивай кофе, и будем ждать добрых вестей.
Ольга послушно взяла чашку, но тут же стены кабинета потряс какой–то сильный шум.
— Страж что–то говорил про наверх… Ох е-мое! Кажется, они задумали избрать в качестве ринга нашу вертолетную площадку! — Ольга схватила свой зонтик–трость и рванула наверх, за ней, еле поспевая, мчался Годилин. Когда он, совершенно запыхавшийся, нагнал ее, она что есть сил колотила дверь, ведущую наверх. Арсений Геннадьевич отстранил ее и попытался открыть дверь своим ключом, но не тут–то было.
— Что за чертовщина…
Ольга сползла спиной по двери, села на корточки и прислушалась: кажется, на крыше шел настоящий бой.
Планета Дро.
Биолет приземлился рядом со зданием местной полиции, напоминающем японский деревянный дворец. Заперев француза в камере с каким–то слизнем, копы удалились по своим делам. Слизень тупо смотрел в стену и говорить не хотел. Время тянулось медленно, так что даже выдержанный Бишоп начал ощущать некоторое раздражение. От скуки Бишоп просканировал сокамерника взглядом, но его сексуальные пристрастия были настолько примитивны, что никакой пищи для ума французу не дали.
Через пару часов Бишопа наконец отвели в комнату для допросов, где его ждала большая делегация с переводчиком. Местные копы стали допытываться до целей прибытия человека на планету Дро. Венсан отвечал коротко, двусмысленно и уклончиво, пытаясь выиграть время, необходимое ему для тщательного изучения своих собеседников.
Скрывать свои сексуальные пристрастия дротяне научились лишь друг от друга. Французский ученый читал по лицам дротян, словно по скрупулезно заполненным анкетам. Но каково же было его удивление, когда он понял, что допрашивающая его четверка копов — на самом деле идеально подходящие друг другу сексуальные партнеры!
Бишоп выждал момент, когда копы отвлеклись от него, что–то жарко обсуждая между собой на местном языке, и тихо сказал переводчику, что хочет сообщить правду о цели своего визита на Дро. Стражи порядка, услышав такое, заинтересовались.
Венсан Бишоп выдержал паузу, еще раз внимательно изучая дротян. Ошибки быть не может. А затем уверенным спокойным голосом, словно лектор на биофаке, подробно описал сексуальные желания каждого из четырех копов. Инопланетяне переглянулись и от изумления аж почесали носы, что считалось на Дро весьма неприличным жестом. По их лицам было видно, что внутри каждого идет борьба между «нельзя» и «очень хочется». Бишоп наблюдал. «Очень хочется» начало одерживать верх, так что в какой–то момент четверо охранников правопорядка подорвались со своих мест и помчались в пустующую камеру, где немедленно устроили невиданную оргию. Такого счастья давно не знал ни один дротянин. Это было в прямом смысле неземное блаженство, нирвана, уход в лучший из возможных миров.
Как только копы умчались, переводчик, худощавый четверорукий дротянин, затянутый в строгий белый костюм, оказался рядом с Бишопом и доверительно шепнул ему на ухо:
— Вы — тот, кто нам нужен.
Закатав рукав правой нижней руки, он показал на маленькое зеленое пятнышко чуть выше локтя.
— Это символ Сопротивления. Многие жители Дро понимают, что Сиреневые Епископы лгут, но ничего не могут с этим поделать. А теперь эти ублюдки хотят прорваться на вашу планету. Вы здесь поэтому, ведь так? Взгляните, какие беспорядки они устроили в столице.
Переводчик кивнул на расположенный в углу комнаты овальный телевизор, показывающий новости. Огромные площади перед сиреневыми соборами были полны жителей Дро и разных невиданных существ. На громадных трибунах Епископы в сиреневых балахонах бесновались в невиданных по своей богохульности танцах, одурманивая толпы дротян.
— Они ждут, когда Страж Ворот даст добро, и Строители Мостов откроют Порталы на Землю, — сказал Венсан. — Как скоро кончится месса?
Переводчик задумался, и наконец, ответил:
— Мы должны взять биолет, иначе мы не успеем в Зародроно до ее окончания. Надо только как–то разоблачить мерзкую ложь Сиреневых, сообщить всем сразу, что они нас дурачат!
— Я понял вас. Где у вас тут радиоцентр, телецентр, а лучше просто Центр?
— Телекоммуникационный Центр тоже в Зародроно. У нас там есть свой человек. Подождите здесь, господин Бишоп. Я вернусь за вами, как только соберу наших.
Планета Земля. Москва, деловой центр, крыша небоскреба «Россия».
Громадный параллелепипед из стекла и бетона поднимался над столицей в безоблачное утреннее небо. Словно не желая заканчиваться, небоскреб тянулся в небо громадными тарелками спутниковых антенн, сигнальными мачтами с багровыми огнями на концах, непонятными агрегатами фантастического вида. Посреди этого рукотворного леса белела прямоугольная бетонная площадка, огороженная перилами из нержавеющей стали, которая изначально предназначалась для вертолетов. Но после печальных событий в Нью — Йорке летать над столицей России не разрешили даже самым что ни на есть патриотам. Поэтому бетонный прямоугольник служил лишь перевалочным пунктом изредка залетающим сюда птицам.
Этим утром птиц не было. Царил полный штиль, флюгера замерли, снизу не долетал шум Третьего кольца. Вдруг над зданием мелькнула тень. Как бы из ниоткуда, без единого звука, в противоположных углах вертолетной площадки возникли две фигуры в черном. Воздух наэлектризовался от напряжения так, что это можно было ощутить физически. Казалось, прошла целая вечность, и ничего не происходило.
Зловещую тишину нарушил громкий лязг — посреди импровизированной высотной арены распахнулся люк, из которого вылезла ушастая и пушистая фигурка, знакомая всем с детства по советским кавайным мультфильмам.
— Че, — не без удивления промолвил Калистрат.
Словно обращаясь к миллионной аудитории, ушастый судья выкрикнул:
— Да, я Чеее! Ииитак сегодняяя! Посланник Йог — Сототааа, Страааж Ворот Умр ат-Тавииил прооотив Калииистрата с Землиии! Место битвы защищено, по типу кеккая в Иксе, так что не стесняйтесь в средствах мордобоя, или тех мест, которые заменяют морду! Приготооовьтесь к бооою!
Калистрат скинул монашеские одеяния, представ в своем истином облике былинного богатыря. Не спеша воин извлек из ножен булатный меч, сразу заблестевший в лучах восходящего солнца. В то же мгновение в складках темной мантии Стража возникла полоска металла. Тончайшее лезвие, прямоугольная в сечении рукоятка с изображением черного квадрата. Калистрат возмутился:
— Черный квадрат! Да это же меч Охотника!
— И что? Что мне мешает выбирать, чем драться? По–твоему, я должен использовать оружие антропокрабов или гоблинский тесак?
В этот момент Че громогласно крикнул:
— Хорош бооолтать!
Воины подняли мечи и замерли в позициях.
— Бооооой!
Осторожно двигаясь по кругу, участники невероятного поединка начали сближаться. Призрак попытался раздразнить своего соперника:
— Ну что, Калистрат, это тебе не на всяких Змеев Горынычей ходить, редких рептилий истреблять. Ну, давай, давай, покажи, на что ты способен!
Однако древнерусский воин не спешил. Он прекрасно понимал, что главная сила Стража — страх и паника, которую он умел сеять, часто безо всякой причины. Сейчас главное сосредоточиться на себе, на своем теле, чувствовать каждый сустав, каждую мышцу. Воин ощущал, как плотно лежит в ладони рукоять древнего меча, словно постепенно становясь продолжением его десницы. Про эту концентрацию, способную творить чудеса, хорошо знали все великие воины Земли.
