— Я вот что думаю, а не капитан ли это Тиббет, что жил в хижине на берегу, во-он там на косе.
И они решили сходить туда и проверить. Пришли они к хижине, постучали. Дверь открылась, на пороге стоял сам старик Тиббет.
— Ну, слава богу, — вздохнул первый фермер, — значит, с тобой все в порядке. А то мы нашли в водорослях на берегу утопленника и подумали было, это ты.
— Хм, хм, — покачал головой капитан Тиббет, продолжая жевать табак. — Говорите, нашли утопленника? А что на нем было, не морская ли куртка?
— Ыгы, морская куртка.
— И плисовые бриджи?
— Ыгы.
— И сапоги?
— Ыгы.
— А какие, до колен или выше?
— До колен.
— Хм, тогда, стало быть, это я.
СПАСАТЕЛЬНЫЙ КРЮЧОКЭту историю мне рассказал Джонни Байндлос с острова Блок-Айленд. А он ее услышал от своего дедушки, старого Уильяма Парка Байндлоса, много лет тому назад. Джонни был каменщиком и строил маяки. Это он поставил юго-восточный маяк на Блок-Айленде. Он там прожил немало лет и знал всех хорошо.
В те времена главным доходом островитян были кораблекрушения.
Вы удивляетесь? Да, да, если б не кораблекрушения, не видать бы им хлеба с маслом, так все говорят, не один я.
Особенно часто случались крушения на рифах зимой, когда суда причаливали к берегу. Суда тонули, а все имущество команды и пассажиров всплывало наверх и прибивалось к отмелям. Жители острова день и ночь стояли на берегу с удочками в руках и ловили добычу. Крючком служили загнутые гвозди, которые так и прозвали: «спасательные крючки».
Удили все от мала до велика — и внуки и прапрабабушки, все, кто на ногах только держался. Среди удильщиков так разгорались страсти, что, наконец, было решено, что спасательные крючки у всех будут одинаковой длины.
Примерно в то же время на Блок-Айленд с большой земли переселился молодой священник. Он аккуратно отправлял богослужения и надеялся, что прихожане будут столь же аккуратно ему платить. Однако службу его они посещали, а платить не платили. И к февралю молодой священник совсем обносился и отощал, непонятно было, в чем только душа его держится. Остались от него кожа да кости.
Жителям острова не хотелось, чтобы он умер с голоду на Блок-Айленде. Ведь им тогда пришлось бы его хоронить. И они стали решать сообща, как же быть. Один предложил было пустить шапку по кругу, чтобы собрать священнику на прожитье. Но это был чудак какой-то, и с ним никто не посчитался. Некоторые говорили, что можно давать священнику картошки и репы с урожая, другие предлагали рыбу, когда улов богатый. Но к единогласию они никак не могли прийти и спорили до поздней ночи.
Наконец, один мудрец предложил дать священнику спасательный крючок на дюйм длиннее, чем у всех. Если уж и с ним он не сумеет прокормить себя, пусть сам на себя жалуется.
ПУДИНГ С ИЗЮМОМРассказывают про одного капитана-янки и его помощника. Корабельный кок часто готовил пудинг с изюмом и по приказу капитана изюм клал только в одну половину пудинга. На стол ставили пудинг именно этим концом к капитану. Он первый отрезал себе кусок, в котором был весь изюм, и передавал пудинг своему помощнику.
Так помощнику раз за разом доставался пудинг без изюма. Ему это порядком надоело, и он подговорил стюарда следующий раз поставить пудинг пустым концом к капитану. Что стюард и сделал. Но капитан тут же это заметил.
Он взял блюдо с пудингом, поднял его, словно внимательно разглядывая фарфор, и, повернув блюдо на сто восемьдесят градусов, поставил снова на стол, заметив при этом:
— Подумать только, это блюдо стоило мне в Ливерпуле целых два шиллинга!
— Неужели? — выразил удивление помощник.
И как ни в чем не бывало тоже поднял блюдо и, повернув его на восемьдесят градусов, опустил на стол, изюмом к себе, конечно.
— Лично я больше одного шиллинга за него бы не дал! — заключил он.
Капитан внимательно посмотрел на своего помощника. Помощник внимательно посмотрел на своего капитана. Капитан рассмеялся. Помощник тоже.
— Ты меня поймал! Молодец, парень! — сказал капитан. — Разрежем пудинг вдоль на этот раз.
Шутки Джо Миллера
ЯНКИ — ИЗОБРЕТАТЕЛИВсем известно, что янки — мастера на выдумку. И очень изобретательны. Говорят, один янки из Новой Англии изобрел машину для консервирования дневного света, чтобы при надобности использовать его вместо светильного газа.
Он вымазал внутренность бочонка из-под муки сапожной ваксой и выставил на солнце, а потом быстренько накрыл бочонок крышкой, крепко-накрепко. Дневной свет прилип к ваксе, и вечером можно было отрезать от него по кусочку и пользоваться вместо светильника.
А другой янки придумал хитрый аппарат, который отучает храпеть.
На нос спящего надевается эластичная трубочка, которая другим концом упирается в барабанную перепонку. И как только спящий начинает храпеть, он сам первый от этого и просыпается, ему это, конечно, не нравится, и постепенно он отучивается храпеть.
* * *
Как-то между двумя янки произошел очень интересный разговор.
— Вы слышали, мистер Блитц, в Нантакете выпускают машины для производства мускатного ореха?
— Да-а? А как это у них получается?
— Очень просто. Закладывают в машину дерево целиком, потом поворачивают ручку — трэнк! — и вместо ствола машина выбрасывает бекон, ветчину и копченые языки. А вместо веток и толстых сучьев — деревянные часы и мускатный орех. Остальное перерабатывается на огуречные семена, слабительные пилюли, дамские турнюры и прочее.
— Недурная машинка!
— Да, стоящая. Но с «Атлантидой» ее все равно не сравнить!
— А что такое «Атлантида»?
— Машина, чтобы есть атлантическую селедку.
— Как?
— Очень просто. Вставляете машину в рот, в воронку машины закладываете атлантическую селедку, поворачиваете ручку — трэнк! — мякоть попадает вам в живот, а кости выбрасываются наружу. Правда, я чуть на тот свет не отправился из-за этой «Атлантиды».
— Как это?
— Понимаете, я ведь левша. Ну вот, вставил я в рот машину, повернул ручку, да не в ту сторону, потому как левой рукой. Ну, кости и застряли у меня в горле, а мякоть выскочила наружу. После этого от меня долго все шарахались.
— Почему же?
— Да принимали за скелет. Все мясо машина выкинула, оставила мне только кожу да кости. Наверное, месяц, если не больше, все принимали меня за живой скелет.
— Да-а, я всегда говорил, что янки народ изобретательный.
— Кто спорит! А видели вы, как играют на котапиано?
— Не-е, а как?
— Котапиано сделать очень просто. Берут широкую доску футов шести длиной, проделывают много-много дырок в один ряд. Потом ловят котов — белых и черных — и продевают через дырки кошачьи хвосты. Черные хвосты будут диезами и бемолями, ну а белые — белыми клавишами. Только играть на котапиано приходится ногами.
— Ногами?
— Лучше ногами. Нажимаете на клавиши, и такой кошачий концерт начинается, хоть уши затыкай.
НАХОДЧИВОСТЬ ЯНКИОдин сапожник из Коннектикута купил сколько-то фунтов деревянных гвоздей, да все они оказались из трухлявого дерева. Не будь дураком, взял он нож, заточил поострей другой конец у каждого гвоздя и продал их все вместо овса.
НОВЫЙ ВЗГЛЯД НА НИАГАРСКИЙ ВОДОПАДОдин портной, первый раз в жизни увидев Ниагарский водопад, воскликнул:
— Вот где можно отмыть все пятна с сюртука!
ЭТОТ БАКАЛЕЙЩИК В КАРМАН ЗА СЛОВОМ НЕ ПОЛЕЗЕТОдин бакалейщик отпускал покупателю черную патоку. Тому нужен был один галлон.
Когда продавец перелил патоку из своей мерки покупателю в бидон, тот недовольно заметил:
— Смотри, сколько на стенках у тебя осталось!
— Но раньше было еще больше, — нашелся что ответить продавец.
ОБМЕН ЛЮБЕЗНОСТЯМИОдин разъездной торговец-янки обогнал на дороге другого.
— Что везешь? — окликнул тот его.
— Порошки и капли, — ответил первый янки.
— Вот кстати! — обрадовался второй. — А у меня тут как раз намогильная плита. Гони вперед!
НЕУДАЧНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕМолодой янки пришел делать предложение дочке богатого фермера. Со своей любимой он уж раньше обо всем переговорил и явился теперь по всем правилам к отцу.
Разговор для молодого Джонатана — так в шутку называют всех янки — был не из легких, и от волнения он стругал ножичком трость, которую держал в руках. Старик-фермер слушал молодого человека — предполагаемого зятя — и внимательно следил за его движениями. Тот стругал, стругал трость, пока от нее одни стружки на полу не остались. И отец сказал:
— Что ж, молодой человек, я вижу, вы и состоятельны, и в обычаях строги, и хороши собой, но дочь мою я за вас все-таки не отдам. Если б вы выстругали что дельное из своей трости, вы бы получили мою дочь. А вы просто извели ее. Точно так же вы пустите на ветер и свое состояние, каплю за каплей, пока ничего от него не останется, и ваша семья впадет в нужду. Я точно прочитал ваш характер. Вот вам и мой ответ.
