«Слава судьбе! – сверкнуло в голове.- Жива!…»
На губах послушника появилась тусклая улыбка. Надежда вспыхнула с новой силой. Да, теперь есть за кого сражаться! Есть кого защищать!… Птиц ускорился и помчался к шатру, к людям. На бегу заметил, что воины разделились на две группы. Одна плотной колонной пошла в обход пожарища. Другая закрылась щитами и бросилась прямиком в пламя. Правильно, надо срочно закрыть прореху в обороне. И пока первые сдержат удар имперцев, вторые придут на помощь…
…Последние лучи заходящего солнца озарили небосклон на западе. У опушки леса, во тьме, родилась яркая звезда. Вспыхнула белым огнем в руках талантливого молодого служителя Алара. Разрослась, вобрала мощь Господа. Озарила угрюмые и сосредоточенные лица скифрских воинов. Прошлась веселыми лучиками по одежде. А затем медленно и робко покинула ладони темноволосого юноши. Помедлила в сомнениях – а стоит ли улетать? Но увидела небо и встрепенулась. Там, среди вечной Тьмы, блестели сотни таких же огоньков. Чистых и спокойных, родных и знакомых. И звезда поддалась зову сородичей. Без колебаний рванулась вверх, превратилась в пламенный метеор. Но скорости не хватило, рывок оказался напрасным. Сгусток света завис между небом и землей, с воем устремился вниз. Пролетел поле, вал, полосу пожара. Попытался вернуться обратно. Но не смог, рухнул прямо на большой шатер. Мгновенно испепелил полотно, вонзился в почву.
Птиц не понял, что произошло. Только что бежал, вырвался из полосы пожара. Впереди виднелись палатка целителей, хвост одной из колонн – около тридцати воинов. И тут над головой оглушительно засвистело и завыло. Земля затряслась, свет поглотил ночь… Удар! Темнота…
Горячий пепел скрипел на зубах, царапал глотку. На грудь давило, в ребра упирались острые камни. Слышалось потрескивание, вдалеке звенели клинки. Лицо и левый бок ощутимо напекло. Рядом чудилось присутствие большого домашнего кота. Призрачный мурлыка потоптался по груди, ткнулся мокрым носом. Гул в ушах затих, откуда-то набежали обрывистые мысли: «Где я? Что? Как…»
Послушник перевернулся на живот и сплюнул кровью пополам с сажей. Открыл глаза и увидел взрыхленную почву, пепел. Рядом поднимались жирные столбы дыма. Над головой расстилалось равнодушное черное небо в россыпи блеклых звезд. Поодаль жарко трещало пламя. В оранжевом мареве метались люди. Сталкивались и разбегались, падали. Сражение переключилось на вал. Нгарцы сумели прийти в себя и отчаянно сопротивлялись. Пока помогали опыт и боевая ярость. Не зря полк состоял из махровых убийц, ландскнехтов, пленных рыцарей и разбойников. Но узкая линия воинов арестантского полка прогибалась и норовила порваться. Скифрцы карабкались на вал как муравьи. Лезли по головам товарищей. Кричали и улюлюкали, рубили сплеча…
Лекарь застонал, постарался отползти подальше от бушующего невдалеке пожара. Но тут пальцы зацепили нечто мягкое, мокрое и горячее. Рука!… Кисть еще теплая. Из обрубка вяло сочилась кровь, виднелись сосуды и обломок кости. Птиц охнул от омерзения, резко откатился. Упер посох в землю и рывком поставил себя на ноги. Заметил какое-то обугленное бревно. Вздрогнул и медленно попятился. Человек! Труп спекся практически до состояния угля. Металл, одежда и плоть сплавились воедино. Рот распахнут в немом крике, в черных глазницах – багровые точки углей.
Пелена дыма медленно развеялась. Показалась огромная, шагов пятнадцать в диаметре, воронка. По стенам ямы сбегали ручейки расплавленного железа, воздух плясал и колыхался от жара. А вокруг сплошное пепелище, изорванные тела. Чуть дальше в дыму чудилось движение, слышались стоны и крики. Кто-то выжил… Но палатка целителей вместе с окрестными просто перестала существовать.
Среди искр и углей вспыхнуло чистое голубоватое сияние. Птиц медленно встал на одно колено, смел верхний слой мягкого пепла. Показался кусочек прозрачного льда, вырезанный в форме ромашки. Кожу ожгло морозом, лепестки замерцали. Послышался мелодичный перезвон, словно ударились сосульки. Над цветком затанцевали синеватые искры. А рядом, среди обожженной земли и обломков, лежал грязный кусочек белой ткани. Края припалены, кое-где пятна крови.
Послушник зажал тряпку в кулаке как величайшую драгоценность, спрятал за пазухой. Взял артефакт и всмотрелся в лепестки. Великолепный щит, убережет от огня и клинка, молнии и стрелы. Вот только носить надо с собой, держать ближе к телу… Амулеты не работают издалека.
Пред взором соткался образ Милдрит: узкое личико, пухлые губы, короткие светлые волосы. И глаза… лучистые, понимающие и строгие… В груди прогремел беззвучный взрыв. Последние преграды, отделявшие от сумасшествия, лопнули. Крик сам собой родился в горле. Бешеный, протяжный. Наполненный горем, болью потери и ненавистью.
– Твари!
Оголовье посоха сверкнуло багровым, послушника окутала кроваво-алая аура. Одним невероятным прыжком парень преодолел десятка два шагов. Приземлился, выбил тучи пепла. Прыгнул опять и оказался у подножия вала… Наверху метались черные тени, сверкали клинки. Имперцы пробили строй защитников в трех местах. Теснили, окружали. Нгарцы пытались отступить, составить оборонный порядок. Но поздно. В рядах наемников воцарилась паника. Кто-то потерял присутствие духа, бежал сломя голову. И конечно же погибал. Иные яростно махали топорами и кололи копьями. Но бесконечная лавина скифрцев уже лилась через вал.
Истинное и Ночное Зрение включились одновременно. Мир расцвел необычными красками. Мысли разлетелись под напором Тьмы, рвущейся из глубин подсознания. Боль и злоба разрушили последние остатки человечности… Люди? Нет, перед лекарем двигались плоские пергаментные фигурки. Обыкновенные силуэты, картинки. Чужак получил свободу, а маленькая искорка-Птиц отступил в сторонку. Ненадолго… до тех пор, пока пламя в душе не затухнет.
Рядом, как стадо буйволов, промчались пяток нгарцев. Глаза вытаращены, лица перекошены от ужаса. Сбоку возникли силуэты воинов в серебристых доспехах, с гербами империи на щитах. Громыхнуло железо, образовалась куча мала. А когда распалась, на ногах остались лишь враги. Скифрцы заметили неподвижного парня с посохом в руке. Переглянулись и заулыбались, как сытые волки,- легкая добыча.
Древко посоха разогрелось, с навершия ударила ветвистая молния. И казалось, задела врагов краешком, но голова ближайшего имперца лопнула. Пяток других повалились дымящимися мешками, остальные просто сгорели. Из ртов и глаз хлынули струи кипящей крови, доспехи раскалились. Враги погибли раньше, чем успели что-либо сообразить. Но для парня этого оказалось мало. Птиц развернулся и яростно заорал. Прыгнул, влетел в гущу скифрцев на вершине вала. Короткая вспышка озарила линию укреплений. Удар! Еще!… Вкус крови во рту, алый дождь…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
