С этими словами Эйбра встала и, опустившись на колени позади Эстер, помассировала ей плечи.
– Ты хорошо знаешь, какие мышцы следует размять, девочка.
– У тебя здесь все сильно напряжено. Расслабься, Эстер. Плечи опусти и отведи назад. Мы всего лишь разминаемся.
– Одному богу ведомо, зачем мне это нужно. Утром я просыпаюсь и чувствую, что все тело напряглось. Теряю гибкость. Я даже не знаю, смогу ли нагнуться и дотронуться до пола.
– Успокойся. Гибкость вернется к тебе. Кстати, что сказали врачи? Все могло быть хуже…
– …и я могла умереть, – закончила фразу Эстер.
Эли видел профиль Эйбры и потому заметил, что та на миг закрыла глаза.
– Скажи спасибо, что у тебя крепкие кости и сильное сердце.
– И крепкая голова.
– Спору нет. Ты всегда заботилась о своем здоровье и вела активный образ жизни. Сейчас ты идешь на поправку, и тебе нужно проявлять терпение. Надеюсь, к лету ты уже будешь принимать позу «полумесяца» и садиться на шпагат.
– К стыду своему, я не знала таких поз в ту пору, когда мой муж – тоже Эли – был жив. А жаль.
До Эли не сразу дошел смысл слов бабушки, но когда он понял, то от удивления разинул рот. Эйбра, в отличие от него, все поняла сразу и, не удержавшись, расхохоталась.
– В память о любимом муже сделай выдох, так, чтобы пупок прилип к позвоночнику, и наклонись вперед. Нежно. Нежно.
– Надеюсь, Эйбра, молодой Эли по достоинству оценил твою гибкость.
– Готова это подтвердить.
Услышав такое признание, молодой Эли поспешил удалиться.
Он заварит кофе, возьмет с собой кружку и пойдет с собаками на прогулку. Когда он вернется, Эстер закончит делать упражнения и оденется, как подобает бабушке взрослого внука. И, возможно, намек на секс Эстер с дедом отодвинется на дальние закоулки памяти. Направившись в кухню, Эли уловил доносившийся оттуда аромат. Его сестра, одетая в розовую пижаму, уже наслаждалась бодрящим напитком.
Лежавшая на полу Сэди зашевелилась, привстала, и они с Барби обнюхали друг друга.
– Где малышка?
– Здесь, – ответила Триша и погладила себя по уже обозначившемуся животу. – Большая сестренка наверху, вместе со своим папочкой нежится в постельке. Сейчас у меня самые приятные десять минут, когда я могу тихонько посидеть с чашечкой кофе. Ты тоже можешь выпить чашечку, а потом помочь мне спрятать пасхальные яйца.
– Я помогу тебе после того, как выгуляю собак.
– Договорились, – ответила Триша и, наклонившись, погладила Барби по голове. – Она такая милашка и хороший товарищ для Сэди. Будь у Барби сестренка или братишка, я бы охотно взяла их себе. Да и с Сэлли она прекрасно себя ведет, такая ласковая и терпеливая.
– Точно, – согласился Эли, наливая себе кофе. Настоящая сторожевая собака, подумал он.
– Извини, Эли, у меня почти не было времени поговорить с тобой наедине. Я хотела тебе сказать, что ты прекрасно выглядишь. Выглядишь, как прежний Эли.
– А как я выглядел до сегодняшнего дня?
– Честно? Я тебе скажу. Ты был худой, с нездоровой бледностью и какой-то заторможенный.
– Ну, спасибо.
– Не за что. Ты спросил, я ответила. Ты слегка поправился, но не сильно, в меру, так, как надо. Вот за это я люблю Эйбру. Ой как люблю.
Заметив его косой взгляд, Триша нагнула голову.
– Неужели ты хочешь возразить, сказать, что она не имеет к этому никакого отношения?
– Нет, я другое хочу сказать. Хочу сказать, что не понимаю, как я жил раньше, не зная, что все мои родственники зациклены на сексе. Я только что случайно подслушал, как бабуля намекнула Эйбре на то, как они с дедом занимались этим самым.
– Правда?
– Точно тебе говорю. Теперь мне придется выжигать это каленым железом из памяти. Пойдем, Барби. Возьмем с собой Сэди на прогулку.
В ответ на это Сэди снова легла и широко зевнула.
– Я бы сказала, что Сэди не желает участвовать в этом мероприятии, – прокомментировала Триша.
– Отлично. Тогда мы, Барби, погуляем вдвоем. Мы скоро вернемся.
– Ну и хорошо. Знаешь, это не я только что говорила о сексе, – бросила в спину брата Триша.
– Я помню, – ответил ей Эли, направляясь в прачечную, где оставил поводок.
Он вышел из дома, радуясь, что не придется ходить медленно, неторопливо выгуливая степенную Сэди. Кроме того, как замечательно, что в этот час берег абсолютно пуст. Допив кофе, он оставил чашку на песке возле лестницы и перешел на быструю ходьбу, близкую к бегу трусцой.
Барби этот темп пришелся по душе. Причем настолько, что она помчалась еще быстрее, и ее новый хозяин был вынужден перейти на настоящий бег. За такую нагрузку позднее придется серьезно расплачиваться, но у него, слава богу, есть под рукой прекрасный специалист по массажу.
В его сне Эйбра возникла всего лишь на мгновение, бледная, вся в крови, лежащая на дне холодной ямы в подвале. Воспоминание об этом вынудило его сердце забиться еще сильнее.
Спустя какое-то время он заставил Барби вновь перейти на шаг и немного отдышался. Похоже, тайные проникновения преступника в дом тревожат его больше, чем он готов признаться самому себе. Ему тревожно за всю их семью, за Эйбру, причем больше, чем он готов признаться самому себе в этот светлый холодный день.
– Мы придумаем кое-что посерьезнее твоего лая, – произнес Эли, обращаясь к собаке. Затем развернулся и зашагал к дому. – Но прежде нам нужно прожить сегодняшний день и завтрашнее утро.
Он посмотрел на Блафф-Хаус и удивился тому, как далеко отошел от дома.
– Господи!
Всего два месяца назад он тяжело бы дышал и весь бы истекал потом, пробежав всего полмили. Сегодня он без особого труда преодолел в два раза большее расстояние. Вдруг он и вправду становится таким, каким был раньше?
– Отлично, Барби, давай попробуем сделать круг.
Он побежал обратно. Обрадованная собака мчалась рядом. Снова бросив взгляд в сторону Блафф-Хауса, Эли увидел на террасе Эйбру. Заметив его, она помахала рукой.
Эли пообещал себе, что постарается запомнить этот образ. Эйбра с развевающимися на ветру волосами на фоне огромного старинного дома.
Подойдя к крыльцу, он поднял с песка чашку. К тому времени когда Эли поднялся на террасу, его дыхание было частым и глубоким, зато настроение прекрасным.
– Человек и его собака, – сказал Эйбра, приветствуя их обоих.
– Человек, его собака и музыкальная тема из фильма «Рокки», – поправил ее Эли и, обняв, приподнял над землей и покрутил.
– Что ты там такого подлил себе в кофе? – рассмеялась она. – У тебя еще осталось? Угостишь?
– Сегодня будет прекрасный день.
– Неужели?
– Точно тебе говорю. Любой день, начинающийся шоколадными зайцами и конфетами на завтрак, будет хорошим. Нам нужно припрятать пасхальные яйца.
