Она кивнула, но Ник схватил его за руки и остановил.
—Да, — сказал Ник, со странной ноткой в голосе. — Это был он.
Габриэль поднял взгляд. Они посмотрели в центр библиотеки, на открытое пространство под застекленной крышей. В центре на полу лежал Райан Стейси.
Вокруг него пылал ковер в форме причудливого узора.
Огромной огненной пентаграммы.
Глава 41
Габриэль продолжал таращиться на ковер, когда к ним подошел Хантер.
Он выглядел удивленным, увидев Лэйни и Ника, но еще большее удивление у него вызвала пентаграмма на полу.
Не говоря уже о парне, что лежал внутри круга.
— Он мертв, да? — спросил Габриэль.
— Нет. Пока нет.
Габриэль взглянул на него.
— Ты же не стрелял в пожарных, так?
Хантер поднял на него глаза.
— Нет, но у нас не так много времени. Они со шлангами могут пробраться сюда в любую минуту.
— Жаль, конечно, что мы не можем просто пристрелить его, — сказал Ник.
— Почему не можем? — спросил Габриэль.
Он прошел вперед, зашел в круг, с каждым шагом разбрасывая вокруг себя огонь. Он легонько пнул ногу Райана, но тот даже не шевельнулся. Лэйни снова потянула его за руку, напоминая ему, что они не могут задерживаться тут надолго.
— Этот идиот не может быть Стихией, я с ним дрался три раза, и он никогда не использовал ничего.
— Хорошо, тогда скажи мне, почему он лежит в центре пентаграммы? — спросил Хантер.
— И здесь определенно есть сила, — добавил Габриэль. — Если это не он поддерживает ярость огня, тогда это явно делает кто-то другой.
Он сделал паузу, изучая пламя, полыхающее вокруг него. Он ощущал нетерпение. Ожидание.
— И этот кто-то все еще здесь.
Хантер снова взял в руку пистолет.
— Ты всегда вооружен? — спросил Габриэль.
— С тех пор, как мы начали переживать на тему Проводников, ага.
Габриэль подумал обо всех тех пожарах, о концентрированной ярости, что заставила его предполагать, что кто-то еще прятался в ночи, какой-то парень, который разделял с ним эту страсть к огню. Каждый пожар был своего рода праздником. Ничего не было искуснее этого.
Как и пентаграммы, эти пожары были сообщениями.
Он просто не мог их прочитать.
И уже больше не было времени стоять вот так в растерянности и думать об этом.
— Вы двое можете вытащить его оттуда?
— Нет!
Женский голос. Они все повернулись.
Из-за пылающего стеллажа вышла Калла Дин, и среди огня она явно чувствовала себя также комфортно, как и Габриэль.
— Оставьте его здесь.
Хантер опустил пистолет. В его голосе был шок.
— Калла?
— Ты выглядишь удивленным, — сказала она.
— Да, и он не единственный, кто удивлен, — добавил Габриэль.
Она протянула руку и подняла с ковра шарик огня, и позволила ему опуститься ей в ладонь, она направила в этот шарик энергию и подкармливала его так, пока он не начал крутиться спиралью в ее руке.
— Ты мне испортил все мои прекрасные пожары.
— Ты? — сказал Ник. Он посмотрел на Каллу, потом на Райана.
— Но…
— О, это он устроил все эти пожары. Я просто ему помогала. — Она сомкнула пальцы вокруг пламени, что она держала в ладони. — Первый пожар был случайным, я так думаю. Он и его дружки-идиоты валяли дурака около соседнего дома, они наливали бензин в водные пистолеты. Я просто отправила немного энергии туда, и все это местечко вспыхнуло, словно карточный домик.
Она щелкнула пальцами.
— Ему это понравилось. Это даже перешло в небольшую зависимость. Для всех нас, я полагаю.
И тут она скорчила мордашку, как тогда, когда брокколи показалась ей недостаточно соленой.
— Хотя он был словно заноза в заднице, потому-то все время ошивался поблизости.
— Ты убила пожарного, — сказал Хантер, его голос был натянут.
— Я никого не убивала, — отрезала она. — Он убивал.
— Но это ты управляла пожарами, — сказал Габриэль. — Там была твоя сила, я ее чувствовал…
— О, правда? — В ее глазах, отражаясь, сверкало яркое пламя. Она улыбнулась и уничтожила огонь в своей ладони.
— Докажи это.
— Ты приведешь сюда проводников, — сказал Ник. — Они и так наблюдают за местностью, но...
— В этом-то и суть, — сказала она, и пламя вокруг нее начало расти. — Мы хотим, чтобы они пришли. Собственно, для этого я и рисовала пентаграммы на домах.
— Это ты их рисовала? — удивился Габриэль. — Но зачем тебе надо, чтобы Проводники пришли сюда?
— Чтобы мы смогли уничтожить их. — Ее взгляд задержался на Хантере. — Я полагаю, ты в курсе о двоих последних, которых мы убили. Удобный сход лавины с горы, не правда ли?
Хантер поднял пистолет.
— Давай, вперед, — сказала она. — Пристрели меня. Мы хотим войны.
Он взвел курок.
И тут вода под высоким давлением сбила их с ног и полностью залила их.
И потушила весь огонь, что пылал вокруг них.
Глава 42
Во второй раз находиться в камере было проще.
Потому что в этот раз Габриэль делил камеру с Ником и Хантером.
Они сидели у задней стенки камеры, их одежда все еще была сырой после полива из пожарных шлангов. Габриэль мерз, но он не мог попросить своего брата согреть воздух. Ник выглядел изможденным, и казалось, что стена была как нельзя кстати, потому что помогала ему хотя бы сидеть прямо.
— Ты уверен, что с Лэйни будет все в порядке? — сказал Габриэль.
Ник даже не открыл глаз.
— И в пятнадцатый раз я отвечаю: Да. Я уверен.
Ее уложили на носилки, в то время как полицейские надевали наручники на них троих. Габриэль пытался объяснить им, что Ник ни причем, но они его проигнорировали. Калла Дин исчезла.
Да и в любом случае, что бы они могли рассказать о ней?
Он взглянул на Ника.
— Держу пари, что запись об аресте поможет с выбором колледжа.
— Я запишу это в моем рекомендательном эссе в качестве опыта.
Ник посмотрел на него, и Габриэль прочитал беспокойство в его глазах.
— Как ты думаешь, что будет дальше?
— С тобой все будет в порядке. Я думаю, что это будут мои проблемы. — Габриэль пытался взвесить все, что произошло в коридоре, как Хантер направил пистолет на пожарного, хоть он и потерял его потом в воде. — Хотя я не думаю, что только мои.
Хантер сидел в паре метров от стены, мокрые волосы лезли ему в глаза. С того момента, как их арестовали, он не сказал ни слова.
— Я могу сказать, что это был я, — сказал Ник. — Мы можем поменяться.
— Нет, — ответил Габриэль. — Я знаю, что я сделал. Меня не нужно больше прикрывать. Я могу справиться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
