— Бьярн! Что видно?!
— За стеной пусто! Внутри тоже тихо! Хотя… — Бьярн, щурясь, посмотрел в сторону, где были кладовые общины и большой хлев для волов. Кажется, в хлеву что-то неладно!
— Хаки! Что у тебя?!
— Пара стрел и всё, — хрипло произнёс Хаки, смотрящий на то, что осталось от его отца и старшего брата. Унай, переборов в себе желание упасть возле тела отца и зарыдать, стал тормошить замерших и убитых горем мальчишек.
— Оба вниз! Торм бери гарпун полегче! Торм! Торм!
Мальчишка стоял над телом брата и казалось, ничего не слышал. По его щекам текли слёзы, оставляя после себя на черном от сажи и пыли лице, маленькие мокрые дорожки. Он вздрагивал всем телом и тихо подвывал, будто маленький медвежонок оставшийся без матери. Унай подойдя к Торму, обнял того левой рукой и стал успокаивать.
— Всё… Всё… Они погибли как герои спасая нас… Ты слышишь? — шептал он мелко дрожащему мальчику на ухо. Они уже за Берегом… С Творцом… Они ушли показав нам как это нужно делать… Понимаешь… Бьярн увидел что-то в стороне хлева… Может там остались тарки… Слышишь… Нам нужно идти туда и посмотреть что там… Мы должны защитить Унну и Лайну, как это сделали наши отцы и братья…
Услышав о тарках, Торм сильно вздрогнул и посмотрел в глаза Унаю. В его взгляде не было испуга или страха. На Уная смотрел жаждущий крови зверёныш.
— Ты прав, брат, — Торм отстранившись от Уная, наклонился к телу брата и достал из ножен его кинжал. В руках мальчика кинжал казался небольшим мечом. Затем Торм подошел к телу убитого тарка лежавшего немного поодаль и стал вырезать торчавший из груди того гарпун. За этим занятием его и застали уже спустившиеся с вышек близнецы.
— Готовы? — спросил Унай у троих мальчишек молча глядевших на него. В их глазах не было страха, Торм же с ног до головы перепачкавшись в крови тарка, вытаскивая глубоко засевший гарпун, вообще выглядел зловеще.
— Я с Тормом впереди, а вы двое сзади прикрываете спины, — давал последние указания Унай.
— А ежели их много будет? Что тогда? — спросил переступающий с ноги на ногу Хаки. Торм только кровожадно ухмыльнулся, сжимая окровавленный гарпун в правой руке.
— Тогда врассыпную и бьём их издалека, но это только когда нам край, — спокойно объяснял Унай. Нужно сделать так, чтобы нас никто не усмотрел. Ясно?
— Тебя это в первый черед касается, — Унай ткнул пальцем в грудь Торма. На что тот только темно хмыкнул.
Пока дошли до хлева обнаружили тело Торби. Он лежал, прислонившись к стене хлева. В руках меч. Левая нога по колено оторвана. Рядом с ним немного поодаль оставляя кровавый след и остатки внутренностей, по земле полз трясущийся, но всё ещё живой тарк. Здоровенными лапами он упорно загребал землю, пытаясь отползти подальше от уже умершего воина. Его била крупная дрожь. Когда Торм вонзил свой гарпун в затылок зверя, его тело сделало ещё несколько конвульсивных движений и затихло.
Пока добивали тарка услышали громкое захлёбывающееся мычание, доносящееся из хлева. Войдя во двор, огороженный крепкими жердями вокруг, мальчишки оказались рядом с дверьми. Внутри хлева бесились волы бья копытами по стенам сарая. Ещё был слышен противный чавкающий звук, от которого у Уная пробежали мурашки по спине.
— Хаки и Бьярн! На крышу. Дальше знаете, что делать. Что бы там не происходило внизу — вас это не касается. Ваше дело бить по таркам, если они выскочат. Старайтесь бить наверняка — чтоб скорее подохли. Торм, ты тоже на крышу у тебя два гарпуна. Только ты из нас двоих сможешь сильно их метнуть. А я погляжу, что там внутри.
Подождав, когда мальчишки тихо заберутся на крышу хлева и удобно устроятся Унай тихо ступая, приблизился к распахнутой выломанной двери, из которой доносилось равномерное чавканье. Волы по-прежнему бесились и мычали, бья копытами о деревянный настил и стены хлева. Благодаря этому шуму все смогли занять свои места, не боясь быть услышанными.
Тихо ступая и держа меч наготове, Унай медленно присел и заглянул внутрь хлева. Довольно большое сооружение было рассчитано на шесть или семь голов крупного скота. Всего же в селище было четыре вола да три месяца назад родившийся телёнок. Общего любимца детворы назвали Рыжиком. Раньше всех телят мужчины уводили на ярмарки, так как четырёх взрослых волов: трёх коров и быка, было абсолютно достаточно. Но Рыжика решили оставить — он был подарком на свадьбу Торби и Лайны. Телёнок, в отличие от своих серых папы и мамы имел тёмно-рыжий окрас, за что и был прозван Рыжиком. Раньше водить волов на выпас по верхней широкой тропе было скучно, но после рождения забавного рыжего телёнка мальчишки сами распределяли очередь между собой, лишь бы провести весь день с новорожденным.
Место малыша в хлеву находилось в самом конце рядом с его мамкой. И сейчас сердце Уная сжалось от страшного предчувствия, потому как именно из дальнего угла доносилось противное чавканье.
Глаза мальчика понемногу привыкли к темноте, и он смог разглядеть сидящего к нему спиной чавкающего тарка. У его ног лежал растерзанный Рыжик. Тело телёнка вздрагивало с каждым рывком здоровенных лап, отрывающих новые куски мяса. Унай удержавшись от вскрика, медленно обвел взглядом хлев. Больше никого. Тарк был один. И только бесившиеся и мычащие волы, чувствуя запах крови, громко раздували ноздри.
Осторожно чтобы не потревожить правое плечо, которое болело все больше и больше, Унай отполз на шаг от двери и постарался тихонько прикрыть её. К его облегчению это ему удалось сделать. Подперев дверь здоровым поленом, мальчик отошел ещё на один шаг и поднял голову. С крыши на него тревожно смотрели три пары глаз с немым вопросом.
— Один тарк. Рыжика жрёт сволочь, — сообщил Унай.
— Вот тварь…
— Что будем делать? — спросил Хаки.
— Я подпер дверь поленом — это его задержит на некоторое время. Сделаем вот как. Я обвяжу полено вон той верёвкой и отойду подальше к центру двора. Немного пошумлю, и когда он будет биться в дверь — выдерну полено. Он выскочит на меня, а вы сверху ударите ему в спину, пока я буду его отвлекать. Всё понятно?
— Я с тобой, — упрямо буркнул Торм, намереваясь спрыгнуть с крыши.
— Даже и не думай, — строго произнёс Унай. Твои два гарпуна должны вонзиться ему в спину иначе пока Хаки и Бьярн забросают его своими стрелами, он нас всех порвёт. Ты понял?
— Я очень надеюсь на вас, — стараясь скрыть дрожь в голосе, произнёс Унай и добавил: — Братья.
Не мешкая более, он направился к стене хлева, где на крюке висел моток верёвки. Обмотав её вокруг бревна подпирающего двери, что было не так просто сделать одной рукой, правое плечо постоянно беспокоило его, Унай сделал шагов двадцать и остановился.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
