68
Аристотель в своей «Политике» выражается так: «Разведение скота, агрикультура, разбой, рыбная ловля, охота – вот естественные для человека формы промышленности, которыми он пользуется для обеспечения своего существования». Если бы экономисты постигли, что всякое богатство, приобретенное помимо труда, обязано своим появлением грубому или утонченному грабежу, то они получили бы правильное представление об огромной роли преступления в функционировании социального организма.
69
В свою очередь, если вначале все было различно для каждого отдельного места, то все оставалось в течение веков неизменным; было много различий, но мало дифференциации; и наконец все становится одинаковым в данный момент, но все очень быстро изменяется: различия во времени и различия в пространстве кажутся друг для друга противовесами.
70
Было бы совершенно ошибочно видеть в этом ритме случай ритмического колебания, как понимает его Спенсер, то есть действие, за которым наступает противодействие. Не будем смешивать действие и противодействие, с одной стороны, с обсеменением и укоренением, с другой: там второе уничтожает первое, здесь первое находит себе продолжение и дополнение во втором.
71
Заметим мимоходом, что закон Мальтуса и Дарвина о стремлении всякого рода к распространению и бесконечным видоизменениям, несомненно, должен быть пополнен поправкой о стремлении не обратном, но постепенном и чередующемся с первым, к закреплению.
72
Не уступают «ни ружья, ни жены», говорит одна сицилийская пословица. Ружье упоминается раньше жены.
73
Заражение людей убеждениями и желаниями друг от друга так похоже на заражение действием и так смешивается с последним, что как первому, так и второму я считаю возможным дать название подражания. Подражание убеждениям и подражание желаниям, правда, непроизвольны, в то время как подражание действием произвольно, но они тоже производятся сознательно и одинаково связаны с тождеством личности. Сущность личности часто лучше выражается в фатальных для нее убеждениях и страстях, чем в самых обдуманных действиях. Вот почему как те, так и другие обусловливают, по-нашему, полную ответственность.
74
Думая, что человек науки обязан отвечать за преступления, которые может вызвать чтение его произведений в каком-нибудь негодяе, автор Disciple становится на столько же ложную, сколько и банальную точку зрения, совершенно недостойную его блестящего таланта. Ему меньше чем кому-либо другому приличествует считать преступным отрицание свободной воли, отрицаемой всеми его романами, содержание которых состоит в иллюстрировании всемогущества психологической наследственности. Чтобы продолжить Disciple, он должен был бы для своего последующего труда изучить недоброкачественное действие, производимое на читателей романистами, а не философами. Его собственные произведения, я боюсь в этом за него, с их изобилием тончайших анализов, из которых выводится глубоко внедряющаяся мысль, что только для любви, даже для призраков любви, стоило родиться на свет, должны были ввести в соблазн многих молодых людей и многих женщин; и я сомневаюсь, чтобы на совести авторов теорий детерминизма было столько прелюбодеяний или других преступлений этого рода, которые могли привести к злодеяниям более серьезным и другого характера.
75
Например, распространение финикийской торговли по побережью Средиземного моря, венецианской – в христианском мире, английской – в целом свете оно объяснило бы тем, что потребность потребления известных продуктов развивается всегда быстрее, чем потребность и умение производства соответствующих предметов. Всегда и везде догадливая нация пользовалась более или менее долгим промежутком, протекающим между возникновением двух потребностей у народов, среди которых производился сбыт товаров. Этим народам, чтобы употреблять то, чего они еще не умеют или не хотят производить, остается только выбирать между двумя следующими решениями: согласиться на цену, предлагаемую иностранным фабрикантом, или покорить его с помощью военной силы и вынудить фабриковать продукты за бесценок. Этот последний способ, часто встречающийся в истории, осуществляется в частной жизни в виде воровства, мошенничества или убийства из корысти.
76
Jacobi не находит возможным судить о нравственном уровне какого-нибудь народа по цифре его преступности. В действительности, ответил бы я, этот уровень должен быть гораздо ниже в тех странах, где статистика, как она указывает, обнаружила самые печальные результаты. В странах, где у многих людей есть зоб, говорит сам Якоби, даже те, у которых нет его, обладают более толстой шеей, так что портные делают там рубашки с более широкими воротами. Точно так же, как в развращенных странах сами моралисты развращены более, чем в других.
77
Обирать их, то есть эксплуатировать их без взаимности; только этим преступность и отличается от других ремесел. Мы сказали бы, что она представляет собой индустрию, пользующуюся прогрессом всех других индустрий, в силу «закона сбыта» Жана Батиста Сея, согласно которому производство какого-нибудь нового продукта вызывает производство других, иногда даже, как мы уже сказали, производство тех самых прежних продуктов, которые новый должен собой заместить. С этой точки зрения между преступлением и всяким другим ремеслом существует полная аналогия. Но преступное ремесло отличается тем, что не служит никакому другому ремеслу, кроме контрабандных профессий, которые им живут. Правда, это последнее исключение очень растяжимо: разве мелкая пресса не живет судебной хроникой? И если бы преступление приостановилось в своем развитии, то разве не сократилось бы до чрезвычайности количество ее экземпляров?
78
Я позволяю себе отослать читателя к моей статье Misere et criminalite, опубликованной в Revue philosophique, май 1890 года.
79
Обратим по этому поводу внимание на быстрое увеличение числа домашней прислуги. В Париже оно с 112 031 в 1871 году поднялось до 178 532 в 1881 году. Это тем более прискорбно, что, особенно по словам Parent Duchatelet, этот класс значительно пополняет контингент проституток, так же как и преступников. Но удивительно ли, что в то время как потребность в равенстве, отрицание всякого господства над людьми делают такие успехи, многие стремятся еще к относительному рабству? Не заключает ли в себе эта потребность равенства, о которой идет речь, больше гордости, чем искреннего желания; согласуется ли такое желание с возрастающей ленью и жадностью, которые заставляют обращаться к прибыльному ремеслу домашней прислуги?
80
Как и вторжение французского рационализма в XVIII веке, которое было иным образом плодотворно для будущего, чем протестантская реформа.
81
Если бы чрезвычайное учащение случаев безумия, наблюдаемых в лечебницах и на дому (которые за время от 1836 до 1869 года, по статистике Якоби, поднялись до 245 со 100), было обязано главным образом психиатрии и увеличивающейся заботливости семей или администрации в уходе за сумасшедшими, то было бы заметно, что увеличение числа сумасшедших в лечебницах приблизительно соответствует увеличению числа больных известными болезнями в госпиталях. Потому что никому, наверное, не придет в голову, что прогресс госпитального лечения наблюдается особенно в убежищах для умалишенных, и что города, государство, частные лица более охотно строят и делают пожертвования на дома умалишенных, чем на госпитали и обыкновенные больницы. Следовательно, по таблице Якоби (Selection) число сумасшедших, пользовавшихся уходом в убежищах для умалишенных, возросло втрое или вчетверо скорее, чем число больных в госпитальных лечебницах. Доказано, значит, что прогресс безумия не кажущийся, но действительный.
82
Исследуйте какое-нибудь индивидуальное изменение; оно состоит в более или менее заметной атрофии или гипертрофии какого-нибудь органа. Представьте себе эту особенность, этот недостаток, развившийся до последних пределов, и, в силу закона органических взаимоотношений, вы увидите, что за этим последует всеобщая переделка всей организации человека. К этому бессознательно клонится всякая нововведенная индивидуумом особенность.
83
Я придаю здесь общий смысл словам «изобретение» и «подражание» (invention и imitation), потому что имею в виду лишь имевшие успех изобретения, которым подражали на более или менее обширном пространстве и в течение более или менее долгого времени; остальные не имеют социального значения.
